Мигранты и вера. Чья религия жестче - православие или ислам?

Силантьев Р.А.: Связывать религию с научно-техническим прогрессом, конечно, пытались и, действительно, бытует мнение, что чем этот прогресс больше, тем меньше религия. По факту нет такой зависимости. Да, в Советском Союзе по сравнению с царской Россией прогресс был больше, хотя что считать опять-таки этим прогрессом. Те же открытия, которые делались на стыке XIX – XX веков, они сопоставимы с теми открытиями, которые были в советский период, плотность их была даже, наверное, выше. Но если сравнивать СССР и США, где население на тот момент было подавляюще религиозным, а сейчас в большинстве своём религиозное, то, в общем-то, ничуть не уступали нам американцы, в научно-техническом прогрессе и сейчас он у них остаётся, при этом религиозность тоже на высоком уровне поддерживается. У нас проблема с научно-техническим прогрессом не связана с возрождением религии, она связана с развалом Советского Союза, с оттоком кадров за рубеж и вообще с кризисом, который в науке и технике присутствует. По опросам более 60% учёных верят в Бога, и, стало быть, никакая религия на это не влияет. Тем более, что большинство научных открытий сделали люди верующие.

АН: У нас сразу 3 человека отреагировали на подтему: почему у правоверных нравственность выше, чем у православных? Видимо это задело. Ваше мнение, действительно, соответствует ли тезис заявленному?
Силантьев Р.А.: Нет, не соответствует. Как вообще можно сравнивать нравственность? Конкретно, в какой-то ситуации, например, у мусульман некоторых регионов России традиционная семья сохранилась, а наличие традиционной семьи более высокую нравственность подразумевает: когда люди живут сплочённо, коллективно, между поколениями есть связь, тогда, действительно, это положительно влияет на поведение людей. Однако традиционная семья там быстро разрушается, а во многих случаях уже и разрушилась, тогда нравственность, наоборот, ниже становится, чем у русских. Если вопрос в том, кто детей больше рожает, то, опять-таки, это связано с тем, что, действительно, такая демографическая проблема у нас сложилась. Но там, где люди воцерковлённые православные, нередко рождаемость превышает рождаемость у мусульман. Во всяком случае, в царской России рождаемость была выше, чем у мусульман, причём значительно выше и именно потому, что они жили в традиционных семьях в соответствии с заповедями. У тех же самых сирийских христиан высокая рождаемость, у сербов боснийских, целый ряд народов христианских имеют до сих пор такую же рождаемость, как и мусульман. В то время, как целый ряд мусульманских народов, например, те же самые татары, имеют рождаемость такую же, как и у русских. Тут дело не в исламе, а конкретно в той ситуации, в которой находится народ, насколько высока доля сельского населения, насколько сохранилась традиционная семья, насколько народ вообще религиозен. У атеистов детей резко меньше, чем у верующих.
АН: Известный геополитик Леонид Григорьевич Ивашов считает, что сейчас настаёт эпоха цивилизаций и матрица у арабских цивилизаций, она как-то более сохранилась, чем у европейских. У нас размывается, допустим, в Европе не родится больше Гёте никогда. Может быть, это имели в виду некоторые наши читатели, которые задавали этот вопрос?
Силантьев Р.А.: Европа сейчас, действительно, не лучший период переживает, уже постхристианский, это не проблема христианства, как такового, это проблема его отсутствия. Та же римская цивилизация долго просуществовала, много породила и учёных, и политиков, писателей. Но когда-то история подошла к концу в определённый момент, люди перестали размножаться, служить в армии, что-то полезное делать и, в конце концов, с помощью варваров ликвидировалась. То же самое было в своё время и с египтянами, и с греками, и с целым рядом других цивилизаций. Во многом повторяют их путь, это хоть вопрос и печальный, но естественный. Бывали случаи, когда цивилизации всё-таки переживали «второе дыхание», та же китайская цивилизация, хотя и очень древняя, тоже погибать ничуть не собирается. Поэтому у каждой цивилизации есть шанс продолжить свою историю, как и у Европы. Если она и дальше так будет развиваться, то и будет ей конец. Поскольку, действительно, народ ничего делать не хочет, детей рожать не хочет, растёт процент тех же гомосексуалистов и просто происходит замещение людей теми, кто рожает, и оно просто перестаёт быть Европой. Ничего удивительного в этом нет.

Силантьев Р.А.: Нострадамус, прямо скажем, не авторитет с его предсказаниями, постфактум становится известно, что он откровенный был мошенник. Но касательно Третьей мировой войны разные есть версии, кто-то считает, что она уже идёт. Она не будет похожа на Вторую мировую войну, в этом солидарны эксперты. Я считаю, что Третья мировая война будет выглядеть так, как сейчас вы видите ситуацию в Сирии, Ираке, Сомали. Война всех против всех, отсутствие линии фронта, отсутствие каких-то безопасных мест, при этом без применения ядерного оружия, с минимальным применением каких-то иных тяжёлых вооружений. По сути, такая гражданская война в мировом масштабе.
АН: Это надуманно, что это война религий, война национальностей?
Силантьев Р.А.: Там всё будет, потому что и в рамках одной религии эта война может идти, поскольку ислам не представляет собой единое целое, также как и христианство. В исламе много направлений, они тоже между собой воюют, и шиитами и суннитами эти деления не ограничиваются. У христиан ещё больше направлений, поэтому будет очень непростая ситуация, если так и дальше будут развиваться все эти сирийские, иракские, ливийские, сомалийские сценарии будут расползаться. Когда это была одна страна, потом две, три, потом будет десяток стран, постепенно будут вовлекаться новые территории. Видимо, потом это и будет названо Третьей мировой войной, пережившими эту войну.
АН: Не дай Бог, конечно.

Силантьев Р.А.: Мне кажется, что эти вопросы, всё-таки, несколько в разных лежат областях, миссионерская деятельность среди мусульман - это одно. Она велась у нас и в Царской России, в какой-то степени ведётся и сейчас. Хотя целенаправленно церковью оно не ведётся по той причине, что первоочередная задача у этнических православных - веру возрождать. И нормальные мусульмане, традиционные, не занимаются прозелитической деятельностью среди русских, поскольку те же татары-мусульмане нуждаются в сильном усилении религиозности. Но мы, действительно, наблюдаем процесс массового обращения этнических мусульман в христианство. У нас более 400 священников с татарскими, башкирскими, казахскими корнями. Есть священники чеченцы, очень широкий диапазон этнически мусульманских народов представлен среди них. Действительно, до 1,5 млн. татар, наверное, сейчас христиане. Я преподаю в Лингвистическом университете, мне практически в каждой группе встречаются или православные татары, или православные башкиры, причём, крещёные в первом, втором поколении. Этнические в основном, они не были никогда мусульманами, при этом имена, фамилии и отчества у них  татарские или башкирские, и родители их тоже крещены. Это довольно частое, на самом деле, явление и даже более интенсивно этот процесс шёл ещё в царской России, когда были специальные миссии. Я не вижу пока какой-то насущной необходимости это делать, тем более, что это мусульман обидит дружественных и будет воспринято как шаг недружественный по отношению к ним. Что до приходов, где на татарском языке служат, то их больше 5-и, хотя не очень много, это кряшены, они не татары, но, тем не менее, они близки к ним, и, как считается, самый чистый татарский язык - это кряшенский. Там служат на кряшенском языке и более десятка храмов, есть священники из кряшен. Один епископ для татар? Просто не принято так в церкви, у нас деление географическое, а не этническое. То есть экстерриториальных епископов не предусматривается, есть епископ какой-то епархии в рамках Татарстана или митрополит, но так, чтобы епископ, который бы всех татар окормлял, у нас просто такой практики нет, конкретно в России, просто не принято.
АН: Роман Анатольевич, а можно как-то объяснить, то, что некоторые христиане, например, я знаю одного православного батюшку, который столкнувшись с исламом, прочитав коран, он взял и перешёл в мусульманство. Вы, наверное, тоже его знаете. Или наши ребята во время чеченской войны, во время афганской войны, побывав в плену, принимали ислам, совершенно осознано к этому пришли?
Силантьев Р.А.: Есть такой процесс, нельзя сказать, что он имеет массовый характер, где-то, наверное, в тысячу раз больше людей, становящихся христианами из этнических мусульман, чем, наоборот. Но есть всё-таки между ними разница. Те люди, которые принимают христианство, они не назло исламу это делают. Я ни разу не встречал среди них агрессии в отношении ислама или желание как-то мусульманам навредить или отомстить, вести с ними особо резкую полемику. Среди русских неофитов на самом деле в большинстве своём они не мусульмане, а ваххабиты. На одного человека, перешедшего в ислам, приходится 8 – 9 ставших членами этих сект. Вряд ли мы можем считать христианами татар, завербованных в Свидетели Иеговы, вряд ли кого-то радует сильно, также и мусульмане не сильно радуются, когда русские становятся террористами. А сейчас таких русских мусульман, среди которых украинцы этнические преобладают в России, их доля среди террористов, в общем-то, они после дагестанцев и чеченцев сейчас превосходят по количеству террористов, ингушей, татар, значительно превосходят (татар 5,5 млн., а русских мусульман 10 тысяч максимум, идейных). Практически каждую неделю в сводки попадают: то теракт устроят где-нибудь, они довольно много терактов устраивают, волгоградский теракт последний, то они окажутся вербовщиками смертниц, то экстремистскую пропаганду ведут. Еженедельно поступают новости, совершенно из разных мест: от Красноярска до Калининграда. И народ, в общем, специфический. Дело идёт к тому, что каждый из новообращенных будет ставиться на учёт из-за сверхвысокого уровня вовлечённости в экстремистские террористические организации. Ни одна этноконфессиональная группа не может похвастаться таким количеством преступного элемента, даже у сатнистов меньше процент преступников по факту.
АН: Года два назад на Международной книжной ярмарке сам был свидетелем удивительной вещи, на стенде, по-моему, какой-то арабской республики бесплатно раздавались шикарные издания Корана на русском и на арабском языках, что не наблюдается с раздачей библий. Лет 20 назад, готовя очередной материал по религиозной тематике, спросил в отделе Внешних церковных сношений, по-моему, тогда так назывался, о миссионерской деятельности Русской православной церкви, мне было сказано, что РПЦ не ведёт миссионерскую деятельность. Потом, через какое-то время появились секты Аум Синрикё, секта Муна, вы помните, белые братства и так далее. Как Вы считаете, сегодня нужно как-то РПЦ усилить свою миссионерскую деятельность, направить на Дагестан, например, куда-то ещё?
Силантьев Р.А.: Сегодня как раз было совещание по этому вопросу, насчёт миссионерской деятельности. Как мне кажется, сейчас главный смысл миссионерской деятельности - это развенчание стереотипов о христианстве. Потому что многие мусульмане заведомо ложные сведения имеют о христианстве. Например, ссылаются на то, что в Коране Троица христианская критикуется и опровергается, хотя в коране не христианская Троица, а еретическая, которая не признаётся христианами, в этом смысле с Кораном можно согласиться, что неприемлемо для нас. Никто в этих тонкостях не разбирается и со ссылкой на Коран говорят, что Троица - это Богопротивная вещь. Такие вещи можно разъяснять. Можно разъяснить, что иконы - это не идолы для христиан, что они не идолу молятся и никакого многобожия в их религии нет, что они тоже являются противниками многобожия. Вот эти вещи надо разъяснять, и довольно много, на самом деле, таких моментов, когда приписывают христианам какие-то несвойственные вещи. Кстати, и мусульманам тоже приписывают, и они на это обижаются, когда всех мусульман в террористы записывают. А христиане обижаются, когда их записывают в многобожники или в каких-то язычников повально. Это тоже элемент миссии, просто рассказывать правду о христианстве, полемизируя с теми людьми, которые искажают христианское вероучение, чтобы своё вероучение как-то возвысить. Сейчас это является самым правильным путём, на мой взгляд. Заниматься прозелитизмом навязчивым, я не думаю, что это целесообразно.

Силантьев Р.А.: Нормально, это во всех странах происходит, а в  нашей стране, государство религиозным организациям в своё время немалый материальный ущерб нанесло, уничтожив десятки тысяч храмов и мечетей, и забрав имущество им принадлежащее. В какой-то степени государство таким образом свои долги отдаёт, просто это не подарок, а в том числе и восстановление справедливости. 

Силантьев Р.А.: Нравственность сложно измерять. Предательство у нас в «брутах» измеряют, а в чём нравственность измерять, я затрудняюсь сказать, этот вопрос звучит не очень корректно. Или, например, какая религия более жёсткая. У нас бытует мнение, что одни религии воинственные, а другие миролюбивые. Стереотип такой, что буддизм – самая миролюбивая религия, а ислам – самая воинственная, христианство где-то между ними. Если мы посмотрим по факту, то выясним, что те же самураи были повально буддистами, можно ли назвать их пацифистами? При этом и среди мусульман пацифисты встречались. Какое направление, какой исторический период, любая традиционная религия в этом смысле абсолютно дееспособная, способна себя защитить. Если бы она не была способна себя защитить, то давно бы у нас этой религии уже не было, если бы у нас был повальный пацифизм, то я думаю, государство не выжило бы. Есть, конечно, религии типа джайнизма, которые живут среди других религий, они не имеют возможности своего государства создать и полностью своей культуры. Они, например, среди индуистов и мусульман, что-то делают. А любая новая религия - это уже сикхизм, которая внешне самая агрессивная и самая воинственная, но по факту это не так. У них там религия предписывает ношение оружия (единственная религия, которая предписывает постоянное ношение оружия), тем не менее, нельзя сказать, что они какие-то теракты устраивают или ведут себя ненормально. На самом деле, все традиционные религии в этом смысле примерно одинаковые, все считают, что оборонительная война - это нормально, что надо защищать родину, что надо давать отпор врагу, при этом, по факту мы видим, что в военном отношении самая успешная христианская цивилизация оказалась. Во всяком случае, военных побед над мусульманской цивилизацией значительно больше, чем наоборот. Даже в нашей стране история войн с Турцией и Персией, если посмотреть, то статистика сильно в нашу пользу. К вопросу, кто более военоспособен и чья религия в этом смысле лучше.

Силантьев Р.А.: Похоже не серию терактов, поскольку целую батарею самодельных ракет они сделали, 5 штук пытались запустить, 4 запустили. Как палестинцы по евреям запускают ракеты, к счастью для этого завода,  наша ракета более примитивна. Например, если бы была палестинская ракета, то всё намного хуже могло бы оказаться. Но сегодня примитивная, а завтра не примитивная. Возможно, благодаря развитой экономике и на коленке что-то можно сделать: и бомбу собрать, ракету сделать, необязательно её покупать где-то. В Татарстане, насколько я помню, первый раз у нас ракетами что-то обстреливали, да ещё и за пределами Северного Кавказа, да ещё и серийные поджоги храмов, да ещё и 2 бомбы обезвреженные. Надеюсь, самолёт в этот ряд не входит, очень уж удачно для террористов он упал. Это наводит на некоторые мысли нехорошие. Но если даже самолёт за скобки вынести, то всё равно это серия терактов. 3 уже действия и 2 покушения на действия.
АН: Обычно террористы заявляют о себе.
Силантьев Р.А.: И так, в общем-то, понятно, кто это делает. У нас на самом деле не так много разновидностей террористов. У нас нет православных террористов, у нас нет буддийских террористов, нет шиитских террористов, нормальные мусульмане терроризмом не занимаются. У нас все террористы ваххабиты в России. И уточнять не надо, кто это сделал, кто поезд у нас взорвал, кто взорвал автобус. Может быть, есть пара случаев, когда это сделали фашисты, наверное, пара случаев, а остальные 99% это ваххабиты. Поэтому в Татарстане понятно, кто это сделал и не надо лишний раз об этом говорить. И это проблема, учитывая, что это сразу 5 эпизодов, это не 2 и не 3 человека, это крупная банда, способная на одновременное совершение таких действий – десятки человек, по всей видимости. Притом, что большая часть местных террористов воюет в Сирии. Видимо в самом Татарстане их осталось не 3 человека. Татарстан, конечно, в пятерку регионов с самой высокой степенью террористической угрозы входит. Потому что мы наблюдаем улучшение ситуации в ряде регионов Северного Кавказа, а в Татарстане мы, к сожалению, не наблюдаем улучшения.

Силантьев Р.А.: Джамаатов у нас великое множество, вообще джамаат -  это, как правило, группа небольшая, они могут объединяться в какие-то альянсы, могут не объединяться. Бывают тюремные джамааты, бывает, что 5 человек в этот джамаат входят, бывает 50, бывает 500. Практически в каждом регионе России такие структуры есть: где-то их больше, где-то их меньше. Но, к сожалению, география весьма широка. У нас в этом году ФСБ провело целый ряд зачисток, причём начало с февраля это делать, ещё до событий в Бирюлёво и на Матвеевском рынке. География -  от Пскова до Сахалина. Сотни людей, что в Пскове были по этой линии отловлены, что на Сахалине. То же самое касается от Астрахани до севера Красноярского края, вся страна.   
АН: Я извиняюсь, мы не придерживаемся никакой радикальной точки зрения и уважаем все религии, все конфессии, вынуждены озвучивать все вопросы, которые приходят к нам от читателей. Поэтому не заподозрите нас в какой-то тенденциозности.

Силантьев Р.А.: Это феномен тех же янычар, у тех же турок наибольшей жестокостью отличались дети славян, воспитанные в мусульманской вере. Вот эти янычары, новые товарищи, которые этнически мусульманами не были, потом они не совсем были новообращёнными, их воспитывали в этом, но по боеспособности они сильно превосходили обычные части. А это уже сознательные янычары, если так можно выразиться, которые прекрасно знают, что отрекаются от своего народа, от своей культуры, принимая другую культуру, которая зачастую не культура, поскольку у ваххабитов эрзац-культура, это не мусульманская культура. И многие мусульмане их не считают людьми ни одной веры, ни одной цивилизации. При этом они ещё готовы так расплачиваться за грехи предков, им комплекс вины внушают, что «ваши предки нас столетиями притесняли и вы должны за них поквитаться». Отличаются неофиты наибольшей жестокостью и беспринципностью, наибольшей эффективностью в этих терактах, причём, не только в нашей стране. Всё больше мы видим, как и новообращённые американцы, англичане, бельгийцы всё чаще фигурируют в сводках. Та же атака на торговый комплекс в Кении -англичанин чистокровный возглавил, целый ряд террористов США из местных людей, то же самое касается других вещей. У нас уже из смертниц и бельгийки есть и немки. Сотни новообращённых европейцев сейчас в Сирии воюют, тоже отличаются наибольшей жестокостью. Поэтому такая проблема, и об этом надо честно говорить. Специально вербуют людей славянской внешности.

Силантьев Р.А.: Да, есть перегибы, но они обусловлены тем, что именно исламская среда порождает этих террористов и экстремистов. Ваххабиты грамотно мимикрируют под мусульман нормальных, зачастую их очень сложно различить. В христианстве всё-таки ситуация получше, например, Свидетели Иеговы устроили какую-то гадость или какая-нибудь секта протестантская устроит теракт (бывают случаи, например, за рубежом), когда  радикальные Пятидесятники, например, будут держать оборону на ранче, или Адвентисты, или секта Ветвь Давидова (такой народный храм, но давно такого уже не было). Были случаи, когда от имени христианства создавались агрессивные секты и вели настоящие войны против населения. Дело в том, что их можно чётко отличить  от католиков и от православных. Сказать, что вот эта секта Ветвь Давидова к Русской православной церкви никакого отношения не имеет. Русская православная церковь не будет по 10 раз говорить, что это не её люди. Если кто-то зарылся где-то под землю у нас в Пензенской области или в тайгу ушёл, то это люди, вышедшие из православной церкви и совершенно чётко это можно сказать. Что какой-то священник, лишённый сана, некоторое количество своих прихожан увёл куда-то там. Но это уже не проблема церкви, которая свой вердикт вынесла, по нему и решили. Случай с исламом: те же ваххабиты мимикрируют под мусульман нормальных, они не разграничивают себя с ними. Нередко работают ваххабитские проповедники имамами в официальных мечетях. Сейчас в Ростове-на-Дону главного имама местной главной мечети за разжигание розни, откровенного ваххабита, его сейчас судят. К сожалению, именно в мечетях, в том числе и традиционных, они вербуют новых людей. А где, собственно, им их вербовать, это идеальное место для этого. Есть откровенно ваххабитские мечети, даже мечеть традиционная очень часто становится объектом этих вербовок. Зачастую традиционные мусульмане не в состоянии воспрепятствовать, хотя всё чаще я наблюдаю, как они дают отпор. В Самарской области в этом году выгнали ваххабитов из мечети, в Дагестане несколько случаев, когда сорганизовались традиционалисты и просто сказали, что сюда бородатым товарищам входить не надо, не надо наших людей вербовать, особенно в Сирию, не надо тут проповедовать. Конечно, правоохранительные органы вынуждены эту ситуацию как-то отслеживать и принимать меры дополнительные, в том числе и запрещать литературу. А литературу запрещают, потому что слабое законодательство антиэкстремистское и антитеррористическое, нередко только подрывная литература является поводом, чтобы откровенного вербовщика террориста посадить. Это, мне кажется, временная мера, и рано или поздно её отменят, только после того, как сильно ужесточат законодательство.

Силантьев Р.А.: Не совсем понятно, что человеку не нравится. У нас просто подобного рода вещи, есть стереотипы: православные стоят то ли легко, то ли, наоборот, сложно. Как, например, пост, что легче, не есть и не пить в течение месяца, или гораздо большего периода времени не есть мяса и рыбы? Что человеку легче? Мне, например, легче было бы по-мусульмански поститься, а кому-то, наоборот. Совершено спокойно днём не есть, а есть только вечером. По большому счёту, это сложно сравнивать. Мусульманский пост может перенестись на декабрь, и это довольно легко, а может перенестись на июнь, и это уже совсем нелегко и не весело. Там 31 оборот где-то в 30 лет происходит. То, что рабская психология: у мусульман распространено Абдулла – абд-эль-Алла, что значит раб Всевышнего. Что, мусульмане как-то перед лицом Всевышнего себя не рабами считают, а кем-то ещё? То же самое в понимании ничтожности человека перед лицом Бога. Так что все эти сравнения из разряда пропагандистских войн. Что позолота: исторические мечети в той же Сирии гораздо богаче украшены, чем православные храмы. Там каждый сантиметр потолка покрыт золотом, орнаментом. Золотые мавзолеи, серебряные плиты, это просто наши мечети довольно бедно выглядят, а мечети исторические, которые столетиями действуют, выглядят крайне богато, и гораздо богаче храмов христианских. Это не аргумент насчёт роскоши. 

Силантьев Р.А.: Это научный факт, действительно, это происходит, и с этим борются по мере сил: ловят, депортируют. К сожалению, некоторые из них гражданство получили. Человек, например, в Узбекистане, был в розыск объявлен за террористическую деятельность, у нас получил гражданство и у нас его уже не выдадут. Был такой  настоятель мечети, по этому делу проходил, его кто-то пристрелил, не знаю уж кто, тем не менее, он нервировал сильно местную власть, и человек, который со своим помощником разыскивался за терроризм и попытку свержения власти в Узбекистане. И совершенно не удивительно, что он тут оказался. Это как-то одно из другого следует. У нас к ответственности 21 мусульманского духовного лидера привлекли за последние 15 лет, за преступления резонансные и тяжкие. В основном за разжигание розни, но семерых за терроризм. Это очень немало. Например, у православных, протестантов, католиков, за терроризм не привлекали, за массовые убийства никого не привлекали, да и крайне редкие случаи за разжигание розни, одни единичные. А тут только в этом году 7 человек  привлекли, из них 5 за разжигание розни. Поэтому ситуация довольно невесёлая складывается, и всё больше таких людей выявляют. Совет муфтиев России у нас абсолютный рекордсмен по количеству духовных лидеров, привлечённых. Почти все случаи на него приходятся. Возникает вопрос, почему в одной организации 2 случая за 20 лет, а у другой 7 за год, причём они по размерам отличается очень сильно.

Силантьев Р.А.: Это и по-хорошему и по-плохому делается. Сначала пытаются увещевать, потом пытаются другими путями это решать. Это касается всех, это не только с мигрантами было связано, это было связано с массовым приездом сельского населения  в города. Зачастую те же мигранты, почему у них проблема с адаптацией - они сельские жители. Тут ещё проблема не только в этнической и религиозной разнице, но и в городской и сельской, город – деревня. Был такой антагонизм, как мы знаем, исторический, а тут он ещё усугубляется иными различиями. Надо честно учитывать эти факторы, людям или объяснять или принуждать их к нормальному поведению. Есть такие позитивные тенденции. Не хочет человек нормально себя вести, не надо ему здесь жить. В ряде стран, в странах Персидского залива, в Белоруссии, которую в качестве примера ставят, как надо миграционную политику осуществлять, там не забалуешь, там, в пьяном виде не будешь к местным женщинам приставать. Тебя тут же возьмут за шкирку и за твой же счёт депортируют, да ещё и отсидишь перед этим изрядно. Там немыслимо, огромное количество мигрантов в процентном соотношении, практически столько же, сколько коренного населения, но проблем с ними нет. Потому что они прекрасно знают, что будет за минимальное нарушение законодательства или поведения. Не важно, если в месяц Рамадан, твоя религия  позволяет тебе днём есть, христианам, например, за попытку там что-нибудь днём съесть или выпить на улице, сразу «всего доброго». Мало ли, что тебе позволяет, а тут так нельзя, обычай такой и закон.

Силантьев Р.А.: Российское законодательство не позволяет ограничивать перемещение граждан по стране. У нас нет черты осёдлости. Она ещё при царе была отменена. Поэтому, на каком основании мы можем не пускать граждан России на другие территории? В рамках существующего законодательства это неразрешимый вопрос, другое дело: для чего эти люди приезжают и  с какими целями. Если они приезжают вербовать сторонников и  ваххабизм распространять, то есть масса возможностей попросить их обратно. А ещё лучше попросить их  из страны «на выход». Зачем нам строители халифата? Хочешь строить халифат, есть масса мест, тот же Пакистан, то же Сомали, пожалуйста, езжай туда и строй халифат, зачем это в России делать? Ненавидишь кяфирскую власть – власть неверных, так и не живи здесь, дело ж добровольное. Я считаю лишать гражданства, депортировать не только мигрантов, которые получили незаконно, но и граждан. Не хотят они жить в нашем государстве, пусть не живут.
АН: Замечательный писатель, учёный, Мариэтта Чудакова, она любит говорить, что не сторонница тайных заговоров. Она сказала о том, что в те советские годы умалчивалась проблема национальности, допустим, в американской литературе присутствовало: как обижали негра или мексиканца, а у нас всё это замалчивалось, всё было хорошо. И это замалчивание привело к тому, что сейчас это всё взорвалось к национальной неприязни, к противостояниям юга, севера. Как Вы считаете, нужно ли сейчас в литературе, в прессе эту тему широко постоянно муссировать?
Силантьев Р.А.: У нас как бывает: когда разваливали царскую Россию, какой был лозунг: «Российская империя – тюрьма народов», народы специально стравливали между собой, причём довольно успешно. Армяно-азербайджанский конфликт, да и не только он, так же грузино-осетинский, грузино-абхазский и конфликт между казаками, чеченцами и ингушами, специально стравливали между собой. Так же татаро-башкирский конфликт – в огромных количествах было. Потом свою стали создавать теорию о том, что Советский Союз – это идеальное для всех народов место. Но когда разваливали Советский Союз, опять пошла та пропаганда, что Советский Союз – тюрьма народов, тут же объяснили, что и в Советском Союзе всё было плохо. Только их не до конца, но более менее помирили, тут же все эти наработки были разрушены и ещё ухудшили ситуацию. Сейчас опять к тому возвращаются, что надо как-то это всё поддерживать. Но после двух разгромов этой политики, местами уже невосполнимые потери. Что коммунисты разжигали рознь межнациональную, что демократы сейчас разжигали эту рознь. И зачастую народы помирить уже в ближайшей исторической перспективе невозможно, особенно если учесть, как там поделили территорию.  Армяно-азербайджанский конфликт, я не вижу там какого-то решения, поэтому и длится уже третье десятилетие, потому что нет возможности его как-то решить. То же самое касается грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов. Каждый по-своему прав, и главное, что никто ничем поступиться не может. Никто пяди земли не отдаст. И таких ситуаций масса, когда каждый по-своему прав, когда людей в своё время стравили, понятно с какими целями, а помирить по какой-то причине не успели или забыли. И вот сейчас мы это расхлёбываем и, надо сказать, что ситуация быстрее ухудшается, чем она улучшается. Конечно, можно эту литературу издавать, но читают сейчас гораздо меньше, значение печатного слова понизилось, молодёжь зачастую вообще ничего не читает, которая на острие этих конфликтов находится. Фильмы снимать? Тоже, не знаю, эффект резко меньше, чем в советское время. Там кинематограф и литература, практически, всё этим покрывалось. Сейчас тот же Интернет, поди его, проконтролируй. Поэтому проблемы по этому направлению у нас будут расти. Люди всё чаще просто в быту сталкиваются с какими-то проблемами, а столкнувшись в быту с этой проблемой межнациональной, ты уже никаким теоретическим заверениям о дружбе народов верить не будешь, если окажешься пострадавшим от человека другой национальности. Надо новую политику придумывать, надо честно говорить об этих проблемах, надо к миру принуждать людей, а не уговаривать. Тут, как говорится, больше вопросов, чем ответов.
АН: Роман Анатольевич, как Вы думаете, почему за границей любой человек любой национальности, когда слышит: Пушкин, Толстой, то он с гордостью говорит, что да, он русский, мы русские. А здесь, внутри страны, получаются такие случаи как в Бирюлёво, как Матвеевский рынок?
Силантьев Р.А.: Что можно сказать: конечно, за рубежом у человека идентификация: «я житель какой-то деревни», «я житель какой-то области», «я россиянин и отношусь к какой-то цивилизации». Например, узбек, выезжающий в Америку, зачастую может себя с русскими ассоциировать, для американцев он, зачастую русский или еврей, например. А в России уже не так, это просто уровень идентификации, это совершенно нормальная вещь. А что до Бирюлёво, дружба народов у нас во многом закончилась. Теперь надо заново как-то её делать, потому что, то, что деды вместе воевали - это уже не аргумент. Уже живых мало осталось, кто вместе воевал. Для молодёжи это как Куликовская битва, примерно такой  же незапамятный исторический период. Какие-то новые надо примеры придумывать с дружбой и миром. Понятно какие, но это титаническую работу предполагает, системную, а пока...
АН: При правительстве Ельцина у нас было Министерство по делам национальностей. В связи с этим, как Вы считаете, нужно ли сейчас усилять это направление, возрождать это министерство?
Силантьев Р.А.: Это было дурное министерство, которое Путин разогнал со скандалом, по причине того, что больше вреда, чем пользы приносило. Неудачная у нас история межнациональных министерств, ничего они не делают, только бюрократию плодят и проблемы создают. Правоохранительные органы этими вопросами должны заниматься. Чтобы отслеживать ситуацию и существующих структур достаточно. Чтобы эту ситуацию исправлять, дополнительные чиновники нужны в МВД.
АН: Но правоохранительные органы дружбу не возродят. Нужно, чтобы кто-то возрождал эту дружбу.
Силантьев Р.А.: Дружбу может Минкульт возрождать посредством фильмов, посредством каких-то передач, для этого не нужно министерств. Не надо быть суперэкспертом по межнациональным вопросам, чтобы заказать нормальный фильм типа «Свинарка и пастух». Не надо для этого быть доктором по этнологии. И так понятно, что надо показывать практические примеры дружбы между людьми разных национальностей и вероисповеданий. Единственный путь, главное чтобы эти примеры были убедительные. Но пока я что-то такого не наблюдаю. Бывают, конечно, фильмы, но про войну, ни одного фильма практически нормального. До сих пор, у нас 2013 год, а снимают какой-то бред антигосударственный. Что тут сделать можно? Видимо, это надолго у нас. Видимо, просто других режиссёров нет.
АН: Сейчас очень модно говорить о толерантности. Скажите, как понимать толерантность и как быть толерантным? Допустим, находимся мы в одном вагоне, где половина вагона армяне, половина азербайджанцы. Как быть толерантным и тем, и другим? Как не обидеть, в какой части вагона находиться?
Силантьев Р.А.: Что такое толерантность? В концепции католиков и православных: что все народы перед Богом равны, чёрного ты цвета кожи или белого, никакой разницы нет. Исторически христианство распространялось на территории, где немало негров проживало, та же Эфиопия. Считать негра недочеловеком никому в голову не приходило никогда. Целые церкви там были христианские. То же самое касалось и других. И народов монголоидных, очень многонациональны были и католическая церковь, и православная. До сих пор в нашей церкви православной больше 100 этносов присутствует. Какой тут может быть национализм? А у протестантов с появлением протестантизма появилась противоположная теория: что есть народы,  предопределённые к спасению, они являются высшей расой. А негры, индейцы и так далее, которые не протестанты – недочеловеки. Оттуда и пошла эта теория расовой неполноценности, которая позволила концлагеря построить, людей по национальному расовому признаку дискриминировали – это совершенно протестантское изобретение.  Английская во многом, потом американская, немецкая. Толерантность - это гибрид между нормальной ситуацией, когда народы взаимно друг друга уважают, и нет у народа высшего и низшего, и этой теорией расовой неполноценности. Это лучше, чем концлагеря и этнические чистки, но резко хуже, чем то, что у нас исторически сложилось. А зачем нам такая вещь? Для протестантов это большой прорыв, когда они негров признали людьми. Мы то их всегда людьми считали, нам то зачем эта толерантность? Нам зачем отступать обратно? Нам этого точно не надо.
АН: Другой смысл придали этому слову.
Силантьев Р.А.: Да: «Мы негров не любим, но будем считать их людьми, но это не значит, что мы их любим и уважаем». А по факту так и происходит. В той же Америке не сильно развита дружба между народами. Не сильно там браки чистые, межнациональные, межрасовые. Всё-таки народ живёт в гетто зачастую и как-то без энтузиазма друг на друга смотрят. Поэтому жёсткими мерами заставляют дружить, вот это и есть толерантность, терпимость – я человека не люблю, но вынужден его терпеть. У нас по-другому, у нас не терпели людей, а дружили с ними.
АН: Кстати про гетто, некоторые эксперты считают, что в России тоже может повторяться судьба Франции, где мигранты, которым Франция платила социальные пособия, вдруг стали агрессивно себя вести и появились гетто. И в Америке целые районы, куда нельзя белым сунуться. И сейчас у нас в Москве, в Капотне. Как Вы считаете, это представляет  серьёзную угрозу для нашей страны?  
Силантьев Р.А.: Изначально в Советском Союзе были распоряжения, что надо как-то ограничивать компактные поселения людей. Нельзя, чтобы один дом был целиком заселён выходцами из одного места. Квота какая-то была. Людей разделяли, не было такой концентрации. Гетто - вещь для власти тоже неприятная. Создаются такие мини государства в этих гетто, в которых очень сложно правопорядок поддерживать: круговая порука, зачастую собственная полиция, собственные тюрьмы, собственная социальная сфера. Пожалуйста, у нас китайцы свои тюрьмы в Москве имеют. Своя система правосудия. Что там происходит? Как туда обычный полицейский зайдёт? За версту видно, что не свой и там просто с ним никто говорить не будет. Это идеальные прикрытия для преступной деятельности. Нормальные власти в гетто категорически не заинтересованы. Пока у нас ещё полноценного гетто нет, желательно, чтобы их и не было. Иначе криминогенная ситуация обострится.
АН: Понимаю, что прогнозы – дело неблагодарное. Могли бы Вы сказать, что нас ожидает в плане религиозном, межнациональном в ближайшее время? Есть ли оптимизм?
Силантьев Р.А.: Некоторый оптимизм есть, всё-таки в этом году резко борьба с террористами улучшилась, терактов значительно меньше, чем в прошлом году. Потери понизились среди правоохранителей мирного населения.  Повысились среди террористов, многие из них страну покинули, причём целыми группами. Это хороший процесс, если мы не можем их уничтожить, хотя бы надо их выдавит за пределы. Это и другие страны делали, в том числе и к нам их выдавливали из Средней Азии. Так что, в принципе, есть позитив, в то же время они не сдаются, меняют тактику. Вот, ситуация в Татарстане это показывает, до победы ещё далеко, но хотя бы какой-то позитивный перелом в этом году наметился. В прошлом был, конечно, полный мрак. Рекордное число погибших муфтиев и имамов, рекордное количество особо дерзких терактов деморализующих. Сейчас только волгоградский теракт, раньше, к сожалению, это было гораздо чаще. Поэтому есть какие-то позитивные изменения, думаю и в законодательстве будет дальнейшее ужесточение, риторика изменилась властей, стала более жёсткой. Тут, конечно, никакой мягкости проявлять нельзя. Чем жёстче, тем лучше.
АН: Спасибо, Роман Анатольевич, что нашли время ответить на вопросы наших читателей, на наши вопросы, спасибо читателям «Аргументов недели», пользователям Интернета за то, что приняли участие в этой видеоконференции. Дай Бог нам всем жить в мире, дружно, счастливо и долго!
Силантьев Р.А.: Спасибо, всего доброго!