Новый американский президент и его администрации продемонстрировали, что могут учитывать интересы другой страны и действовать быстро, когда им выгодно выполнить свои предвыборные обещания и отказаться от позиции Д. Трампа по этим вопросам. Договор СНВ-3 между РФ и США, подписанный демократом Б. Обамой в 2011 году, был продлен на пять лет (о чем «АН» сообщали ранее) Д. Байденом, занимавшим десять лет назад пост вице-президента, в максимально короткие сроки. Д. Трампу на заключение «более выгодной для США сделки» не хватило четырех лет. Ультимативные требования были отвергнуты РФ, а на простое продление 45-й президент не согласился. Сумеет ли новый хозяин Белого дома также быстро восстановить соблюдение Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), подписанного в 2015 году прежней администрацией демократов с Иранской Республикой Иран?
За первый месяц после инаугурации Д. Байдена стало ясно, что обе стороны используют кнут и пряник, рассчитывая принудить противоположную сторону сделать первый шаг. Но, скорее всего, и те, и другие пока не будут торопиться.
Как и все администрации США Д. Байден стремится сдерживать Иран в вопросе получения ядерного оружия, но продемонстрировал готовность к переговорам по ограничению ядерной программы страны. Отменены решения Д. Трампа, пытавшегося восстановить санкции ООН против Ирана. Однако вернуться к соблюдению своих обязательств по СВПД администрация США готова, если Иран первым полностью начнет выполнять взятые на себя. По мнению же Тегерана, сначала Д. Трамп ввел санкции со стороны США, а затем Иран позволил себе нарушать свои обязательства по СВПД. Но, по мнению Вашингтона, в настоящее время именно власти Исламской республики Иран должны сделать первый шаг назад.
Ранее «АН» сообщали о заявлении президента Ирана Хасана Рухани, который подчеркивал, что Исламская республика не примет пересмотра ядерной сделки 2015 года и исключил возможность переговоров по программе баллистических ракет. Позднее он призвал администрацию Байдена исправить ошибки Д. Трампа, выполнять обязательства, уважать международные нормы и резолюции ООН.
Иран не считает, что уступил США в противостоянии. Поэтому первый шаг навстречу должен сделать не Тегеран. Тем более невозможны какие-либо уступки в условиях, когда в июне должны пройти выборы президента Ирана. То есть СВПД становится вопросом внутриполитической борьбы между несколькими лагерями - реформаторами, консерваторами, военными, спецслужбами. Пережив президентство Дональда Трампа, в Тегеране считают, что переживут и Джо Байдена, если не будет шагов навстречу со стороны США или будут предложены невыгодные условия. Но надежды, что с уходом Д. Трампа уйдут и санкции, скорее всего не оправдаются. В США выборы только прошли, но есть влиятельный Конгресс, который не одобрит возвращение к старому соглашению или подписание нового без учета изменившихся требований: как непосредственно американских, так и (в неявной форме) позиций союзников: Израиля, стран Ближнего Востока и Европы. Д. Байден продемонстрировал готовность договариваться, но не уступая и не исправляя «ошибки» Трампа. Наоборот, он может воспользоваться ситуацией, созданной действиями его предшественника. Это ему советует, например, даже Кэтлин Макфарланд, бывший заместитель советника Д. Трампа по национальной безопасности.
В эфире телеканала Fox она заявила: «Администрация Байдена, конечно, не обязана положительно относиться к методам Трампа, но он всё-таки смог получить для США мощнейший рычаг влияния на Иран — как в экономическом и нефтяном, так и военном плане», цитирует RT. По ее словам, соглашение 2015 года так и не остановило иранскую ядерную программу; а лишь «поставило её на паузу, лет где-то на десять». Это соглашение никак не сказалось на ракетных разработках Ирана. «Весь регион теперь считает Иран стороной, которую необходимо сдерживать и которой нельзя дать вернуться на прежние позиции. Администрации Байдена следует воспользоваться этим рычагом и заключить с Ираном новую сделку, которая на деле прекратит иранскую ядерную программу и на деле заставит его перестать поддерживать террористов», считает К. Макфарланд. «Если президент США Джо Байден восстановит участие Вашингтона в ядерной сделке с Тегераном, в конечном счёте произойдёт как раз то, чего его администрация обещает не допустить – Иран получит ядерное оружие, и в регионе начнётся гонка вооружений».
Таким образом, с одной стороны, Д. Байден может не торопиться, если его внимание потребуется для решения других вопросов как внутри США, так и на международной арене. Да и отмена действующих ограничений может происходить в течение длительного времени, в чем-то синхронно с предварительными или ответными шагами Ирана, а где-то постфактум. Поэтому США готовятся к длительным переговорам, если они все-таки начнутся.
Однако, с другой стороны, бесконечной такая ситуация быть не может. Тегеран вновь потребует отказаться от санкций - уже введенных и недопущения новых со стороны США. В противном случае, он угрожает запретить внеплановые инспекции Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) на свои ядерные объекты, установить более современные центрифуги и начать обогащение урана до 20% (разрешенный уровень - 3,67%). Фактически обогащение уже началось. Это будет еще одним нарушением СВПД. Неявными шагами может стать возросшая активность вооруженных группировок, которые поддерживаются Ираном на Ближнем и Среднем Востоке.
Иран также рассчитывал на ЕС, который ранее, чтобы спасти СВПД, был готов искать пути взаимодействия даже в условиях американских ограничений, а также на Россию и Китай. Однако пока немногие предприниматели Европы готовы работать с Ираном, потеряв свой бизнес в США, чем постоянно угрожают американцы. Впрочем, сохранение нынешней патовой ситуации между Ираном и США может быть выгодно РФ и КНР, которые смогут влиять на ситуацию с учетом своих интересов, хотя Вашингтон будет стремиться ограничить и их. Тем не менее, как и на предыдущих переговорах именно другие участники СВПД могут помочь Вашингтону и Тегерану не упустить момент, когда их визави будут готовы пойти на соглашение. О необходимости вернуться к СВПД говорил и пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.