Увидеть Рому и умереть!

- Роман Андреевич, скоро 45 лет как вы на сцене. Как-то готовитесь к этой дате?

- Я сам составил, оформил и сам сыграю в своей юбилейной программе «Ностальгия». Программа интеллигентная и рассчитана  на нормального зрителя. Автор всех вещей, которые в нее вошли, - Жванецкий.

В Москве премьера будет где-то в феврале, когда народ проснется после новогодней спячки. А пока я это дело обкатываю. Как обычно, в Петербурге, Одессе, Самаре, Тольятти...

- Над чем сегодня больше всего смеются?

- Они ржут! По всем каналам идет «ржа» - истерический хохот от всякой ерунды. «Новые русские бабки» шпарят с утра до вечера. Скулы сводит от пошлости. Я принципиально не участвую в таких программах. Мне нужен естественный человеческий смех.

- Лев Дуров недавно сказал, что хохочущей страной легче управлять. Вы с ним согласны?

- Знаете, я теперь, бывает, езжу на метро, потому что в Москве жуткие пробки. И вот обратил внимание, что у многих пассажиров усталые, хмурые лица. Ну, не от хорошей же жизни. Поэтому, может быть, людям действительно просто нужна разрядка. Такое время, видимо.

- Новые юмористические передачи не смотрите?

- Так, чуть-чуть посмотрю и убегаю на «спорт». Я спорт очень люблю, и сам занимаюсь. Играю в теннис по 2-3 часа два раза в неделю. Плаваю два раза в неделю по полтора часа без остановки. Иногда иду с жуткой неохотой, но нужно поддерживать форму...

- По словам Жванецкого, «юмор - это не поскользнувшаяся старушка, а состояние человека». Что вы можете сказать о своем состоянии?

- Я вам скажу, над чем я смеялся очень сильно. Один раз, когда была встреча Жириновского с Анпиловым в программе
«К барьеру»... Ой, никакой цирк не нужен! Как они орали! Как перебивали друг друга! Со мной была истерика. В другой раз я смеялся с фильма «Семнадцать мгновений весны». Я сначала подумал, что это пародия, и начал хохотать. Как наш разведчик долго сидит, как ходит, задумывается... Какие красавцы немцы, ну не бывает таких! Я фальшь сразу чувствую, и этого шпиона разоблачил бы моментально, а умные эсэсовцы и гестаповцы за столько серий не могут его поймать...

- 30 лет вы играли вместе с Виктором Ильченко. Сегодня ваш сын изредка помогает вам, но чаще всего вы на сцене один. Вы настолько самодостаточны?

- Такого человека, как Ильченко, я больше не найду. И не хочу искать. Витя мог помочь советом, режиссурой... Но я и при нем сделал моноспектакль, а после Витиного ухода за 15 лет сыграл шесть спектаклей. Это очень много. Разумеется, мне предлагали играть в настоящих больших драматических спектаклях. Я даже иногда соглашался, а потом бросал. Нет, я свой жанр не хочу предавать. Думаю, что есть артисты, которые лучше меня сыграют короля Лира. А в миниатюре я - последний из могикан. Мы с Ильченко все-таки вышли из Райкина.

- У многих, кто работал с Аркадием Исааковичем, было неоднозначное к нему отношение. Вы не исключение?

- Ну странно, когда бывает согласие во всем и всегда. Однажды Райкин пригласил режиссера, который стал объяснять, как играть Жванецкого. А мы ставили его уже давно и привыкли импровизировать. Поэтому коса нашла на камень, и Райкин оказался в сложном положении. Как-то во время репетиции спрашивает: «Вы что, думаете, что понимаете в юморе больше, чем я?» После этой стычки мне пришлось на полтора года уйти из театра. А потом вернуться обратно.

Театр Райкина хоть и назывался Государственным театром миниатюр, по сути, был частным. Райкин сам решал все вопросы: назначал на роли, мог дать квартиру, звание, взять или не взять тебя за границу. Все зависело от того, как ты играешь, как себя ведешь, не пахнет ли от тебя спиртным или чесноком.

- Помимо работы вы с ним общались?

- Мы часто выезжали вместе на «левые» концерты. Райкин же тоже халтурил. Ну, скажем, не халтурил, а подрабатывал в отпуске, потому что ему, как и всем, не хватало тогда. А может, и хватало, но он хотел еще чуть больше. Мы с ним работали в отпуске в Одессе, Баку, Донецке... Жили в одном доме, играли в бильярд, разговаривали... Райкин был очень сложным, как все великие люди. Он бывал и добрый, и злой. Бывал не скупой, а бывал скупой. Был мрачный и хохотал просто до слез. Когда Райкин смеялся, у него блестели глаза. Иногда мы его специально смешили.

- Для вас писали Жванецкий и Альтов. Сейчас ситуация изменилась?

- Миша - замечательный драматург, философ. Но нельзя всю жизнь работать только с одним автором. Мы и раньше с Витей давали Жванецкому отдохнуть, а потом к нему возвращались. Мы с ним задумали недавно новый проект, но пока рано об этом говорить. А что касается Альтова, я очень рад, что с ним работал. У нас была прекрасная вещь - «Зал ожидания» - просто шлягерный спектакль. Семен - удивительный человек. Это для меня тоже немаловажно.

- Вы со Жванецким одесситы. Как вы находите сегодняшнюю Одессу?

- Сейчас ведь как бывает - приезжаешь на день-два, повидал пару человек, и все дела. Ну и кладбище, конечно...

Хотя недавно был в Одессе, проехал по местам, где учился, побывал на фабрике, где когда-то работал. В квартире, где я вырос, теперь японский ресторан. В общем, расстроился... Такой живой город был. Он и сейчас еще жив, но многое ушло. Одесский юмор - отдельная тема. Ничего подобного нет нигде: «Девушка, можно завтра с вами встретиться?» - «Вы что, с ума сошли? Я замужем! Давайте сегодня!»

- А к лучшему что-то изменилось?

- Лучше стало на Привозе. Появилась рыба: камбала, бычки и тюлька... Внешне город похорошел - новые отели, шикарный морвокзал. Но ни одного теплохода в Одессе нет. Все распродали или сдали в аренду. Стоит морвокзал, и нет судов! Это фантастика! Чуть дальше от центра отъедешь - Молдаванка и Пересыпь. Ужасные дома, жуткие больницы, как и 200 лет назад. Думаю, еще долго так будет. Потому что Одессу делают сейчас новые русские и некоторые старые евреи. Будем так говорить. Они за свой счет отремонтировали знаменитый кинотеатр Уточкина и какой-то торговый центр на Дерибасовской, даже несколько пароходов откупили. Но, к сожалению, человека, который хотел возродить одесское пароходство, застрелили.

Хотя в Одессе довольно спокойно. И раньше так было. Было много бандитов, но они не убивали. Никогда. Могли раздеть, ограбить, дать в лоб, но чтобы убить... Это было событие на всю Одессу.

- Не так давно вы с сыном были на гастролях в США и, вернувшись, сказали, что больше туда не поедете. Почему?

- Я показал там программу с символическим названием «Хай! Бай, Америка». То есть я приехал сказать: «До свидания, Америка!» Может, они и не поняли. Больше с гастролями туда не поеду. Надоели мы там всем. Там все та же Сердючка, те же Газмановы с утра до вечера. Вся наша попса в Америке. Зрители избалованы всякой пошлостью, кривлянием, переодеванием в женщин. Многие концерты отменялись. Наша публика стареет... Они приходят «посмотреть на Рому». Ну посмотрите! Некоторые уже не могут ходить, так на колясках приезжают. Честно говоря, порой хочется уйти со сцены. Нельзя доводить себя и публику до изнеможения. А с другой стороны... Аркадий Исаакович говорил, что если бы ушел раньше, то сразу умер бы. Да ту же Гурченко возьмите. Заспиртовалась она, что ли? Или Зинаиду Кириенко. А Зельдин играет Дон Кихота и танцует. По возрасту он мне в отцы годится. Так что пока подожду уходить.

- Вам не кажется, что в Россию снова вернулась мода не любить Америку?

- Она никуда и не уходила. Еще в моем детстве на всех перекрестках висел Дядя Сэм и прочие толстосумы. Я помню, как после войны в Одессу пришел американский корабль. Американцы свободно ходили по городу, тогда я их зауважал. Я гонял в футбол с пацанами. И какой-то американский моряк угостил нас плиткой шоколада. Я до сих пор помню и моряка, и вкус того шоколада. С тех пор никакие карикатуры на Трумэна и следующих президентов на меня уже не действовали. Особенно после того, как я сам побывал в Америке. Лицо страны - аэропорты. Там они великолепны: огромные, с кондиционерами, без всяких накопителей. Думаю, нам и через 50 лет не видать таких. Даже Шереметьево - глухая деревня по сравнению с любым аэропортом Америки. В США все гостеприимны и всегда улыбаются. Возможно, и фальшиво, но зато они не портят тебе настроение. И еще у них есть дорожки для велосипедов и специальные тротуары и подъемники для инвалидов... На меня это произвело сильное впечатление.

Америка - это страна, в которой заботятся о людях: о стариках, о больных, о бедных. И взяток не требуют, как у нас.

- Как вы считаете, почему так сильны антиамериканские настроения?

- Наверно, потому, что американцы богаче и успешней. Надо же знать страну! Конечно, там есть масса недостатков. И я видел в Майами лежащих на улице нищих и наркоманов. Чего хотите... Но, ребята, смотрите себе под нос! Что нам Америка? У нас же столько проблем и несчастий. И все равно: фильмы американские, язык американский, колу все пьют, жвачки жуют. И проклинают Америку, и получают продукты из нее всю жизнь. И плохое, и хорошее берем у американцев. У них другая жизнь и ментальность. Поэтому не надо их трогать. Оставьте Америку в покое! И все будет нормально.

- А как вам - «ну американцы, ну они же все тупые»?

- Задорнов на этом сделал себе карьеру. Многие с удовольствием слушают, как он поливает Америку. Миша давно прекратил сочинять. Как-то говорю ему: «Ну напиши что-нибудь!» - «Знаешь, Рома, мне уже столько всего присылают!» Но разговор с публикой у Задорнова получается, и в своем жанре он лучше многих.

А что касается того, что у американцев нет мозгов, так только что к нам их Билл Гейтс приехал. Вот идите, посмотрите, что он сделал. И сколько он дает нам на школы, на приюты и на что хотите.

- И последний вопрос. О знаменитых раках. Вы их сами готовите?

- Не умею. Раки у Жванецкого здорово получаются.