В переводе с армянского языка Спитак звучит как «Белый». Город на северо-востоке Армении и на самом деле был белым: строился на месте бывшего села Хамамлу из светлого туфа, который, как затем показало расследование, совсем не подходил под постройки жилых зданий в неспокойной сейсмической зоне.
Просчеты архитекторов и руководителей республики, торопившихся в 1960 году к какой-то очередной дате дать бывшему селу официальный статус города в полной и ужасной мере явили себя 7 декабря 1988 года. В 11 часов 41 минуту на Спитак обрушился невиданной силы подземный толчок в 11 баллов по шкале Рихтера, что специалисты затем сравнили с одномоментным взрывом 10-ти атомных зарядов! Кошмар длился не более тридцати секунд. Однако и их хватило, чтобы с карты Советского Союза сразу исчез целый город!
Дома, выстроенные из веселенького туфа, трещали и рассыпались в белую пыль прямо на глазах разбросанных на десятки метров и чудом не оказавшихся под завалами жителей. Земля расползалась под ногами огромными трещинами, куда проваливались деревья, столбы, киоски, автомобили с людьми. Комиссия по расследованию катастрофы официально установила, что общее число погибших составило более 25 тысяч человек. Народная молва упорно называет число в 150 тысяч несчастных…
Город и предместья охватила чудовищная паника. Экстренно сообщили о беде в Москву. В Спитак срочно вылетел Председатель Совета министров СССР Николай Рыжков со специалистами, который на два месяца перенёс туда работу всего Совмина СССР.
Те дни Рыжкову не прошли даром: от пережитого и увиденного он в 1990 году перенес тяжелый инфаркт, а тогда на развалинах некогда мирного города, не стесняясь камер и прессы, плакал как обычный горожанин, потерявший близких. Да и как было сдержать слезы, когда к нему как к Христу обезумевшие матери на руках несли тела своих погибших детей и кричали ему: «Воскреси их!» Но что мог сделать тогда хоть и член Политбюро, и второе лицо в политической советской иерархии, но по сути – такой же простой человек как и все остальные соотечественники – Николай Иванович Рыжков? Лишь искренне переживать…
Зато из той трагедии постарались извлечь хоть какие-нибудь политические дивиденды его недруги. В 1990 году на III съезде народных депутатов «главный демагог перестройки» Анатолий Собчак, ёрничая, назвал Рыжкова «плачущим большевиком». Маргинальный эпитет прижился и стал гулять по страницам скороспелой «демократической прессы». Рыжков, будучи практиком, но не словоблудом уровня Собчака, попытался было с трибуны съезда объяснить всем, что он увидел и на самом деле пережил за те два месяца в Армении, но… Собчак и это человеческое стремление назвал «оправданиями с рыданиями в голосе». Ему даже хлопали…
Подробнее читайте в материале «Аргументов недели».