Именно трагедией Шиллера «Дон Карлос» открылся в 1919 г. Большой драматический. Надо полагать, новый революционный зритель был в пламенном восторге, увидев на сцене коварный испанский двор короля Филиппа и услышав зажигательные речи маркиза Позы. Тогда, как помните, народ вообще пребывал в патологическом энтузиазме, чего не скажешь о нынешней, порядком сомлевшей от реформ, театральной публике. Тем не менее четыре с половиной часа она пыталась понять, чего хотят все эти довольно красиво одетые (прямо из Веласкеса) фигуры и чем они могут быть нам сегодня интересны.
Среди зрителей, собравшихся на юбилейный вечер БДТ, мелькали главные режиссеры петербургских театров и видные театроведы. БДТ попрежнему считается идущим в фарватере, так сказать, ведущим крейсером. Так что неудачи театра решительно никого не радуют в городе, привыкшем его любить или, по крайней мере, почитать.
Однако этот сезон Большого драматического удачным не назовешь. Обострились все хронические болезни театра: недостаток энергии, разлаженный ансамбль актеров, робкая, бескрылая режиссура. «Дона Карлоса» актеры буквально елееле доиграли. Казалось, они сами не понимают цели затеянного предприятия.
«Дон Карлос» - третья постановка Шиллера нынешним главным режиссером БДТ Т. Чхеидзе. В 1990 г. он выпустил блестящий спектакль «Коварство и любовь», три года назад - интересную «Марию Стюарт». Но, как известно, в театре нет рецептов счастья. «Дон Карлос», сверкнувший в 1919 г., не состоялся в 2009м. Пьесу играют в новом переводе Е. Шварц. Несмотря на это новые смыслы или не возникли, или не дошли до зрителя изза крайней архаичности формы спектакля. Это было скорее «чтение в лицах», чем театральное действие.
Об эпохе, когда Испания владычествовала в Европе, зритель осведомлен мало. Поэтому значительное количество сил уходит на то, чтобы разобраться в родственных отношениях действующих лиц и политической обстановке многовековой давности. Только какойто исключительной верой в предлагаемые обстоятельства и заразительной страстностью актеры могли бы спасти этот крайне далекий от современного зрителя сюжет. Но этого нет. Интересный брюнет И. Ботвин (Карлос) как неприкаянный бродит по сцене, декламируя текст. Король Филипп (В. Ивченко) распадается на ряд ничем не связанных между собой образов - то он бешеный ревнивец, то тиран, то искатель правды, то просто усталый чиновник. Маркиз Поза (В. Дегтярь), видимо, живет такой сложной душевной жизнью, что зритель до конца не может понять, молодец он или гадина. Елизавета (И. Патракова) - натуральная блондинка, и более сказать ничего не могу. (Надо заметить, в нынешней труппе БДТ состоят на службе несколько чудесных молодых красавиц, натуральных блондинок, что радует глаз, но не душу - душа все-таки просит встречи с актерским талантом.) Разве что Г. Богачев (Великий инквизитор) сыграл старого циника-идеолога с фарсовой остротой, легко и смешно, однако этот персонаж появляется лишь в конце постановки, и до этого еще надо дожить.
Все артисты, занятые в спектакле, конечно, могли бы сыграть иначе - осмысленно, ярко, если бы знали, что и зачем они сегодня играют. Но на сцену не проникало ни лучика живой жизни - как будто зритель посетил музей, где выставлен муляж театра в натуральную величину.
По окончании спектакля была показана нарезка из документальных фильмов о прошлом театра на Фонтанке. Затем на сцену вышла труппа, и среди них - старейшины, остатки товстоноговского БДТ: Зинаида Шарко, Алиса Фрейндлих, Людмила Макарова, Олег Басилашвили, Леонид Неведомский, Георгий Штиль... Их хватило всегото на один ряд стульев. Это золотой запас театра, но он неминуемо тает, а потому говорить сегодня о «сохранении традиций» БДТ - бесполезно.
Никаких традиций не сохранить без живой энергии. Это необходимое условие бытия театра. Нет энергии - нет театра. Георгий Товстоногов умел добывать сценическую энергию из косной материи, и его умения достало на четверть века. Но и у него она стала заканчиваться в начале восьмидесятых годов. Уже тогда, при Товстоногове, театр стал впадать в сонное музейное состояние, из которого время от времени удавалось выходить. Но такие спектакли, как «Дон Карлос», могут исчерпать энергетический запас театра.
Нужны срочные меры - новая драматургия, новые актерские и режиссерские имена, может быть, новые формы существования. Повторяю, неудачи БДТ никого не радуют. У театра нет врагов - но сплошь встревоженные и опечаленные друзья.