У убежденных противников масштабной иммиграции этнический состав населения второго по величине города Франции, Марселя, должен вызывать самую настоящую оторопь. Около 30% от 850 000 жителей города (примерно 250 000 чел.) составляют мусульмане, в основном являющиеся иммигрантами либо потомками иммигрантов из североафриканских стран. Около 80 000 человек каждая насчитывают также крупные армянская и еврейская общины. В целом можно с уверенностью сказать, что иммигранты и потомки иммигрантов нефранцузского происхождения составляют более половины населения города.
Если послушать обычные рассуждения и предсказания противников иммиграции, то, ничего не зная о Марселе, кроме этно-религиозного состава населения, можно предположить, что город в такой ситуации должен быть постоянным полем для межэтнических конфликтов. Должен быть очень высокий уровень преступности, вызванный низкой степенью интеграции иммигрантов и их потомков в общественную жизнь. Столь значительная доля мусульман должна приводить к выраженной исламизации города.
Реалии марсельской жизни показывают, что ни одна из этих трех основных страшилок не спешит оправдываться. Во-первых, с точки зрения межэтнических конфликтов Марсель является едва ли не самым спокойным городом Франции. Например, когда осенью 2005 г. в Париже и других французских городах происходили приковавшие внимание всего мира беспорядки с характерным сожжением автомобилей в иммигрантских кварталах, ситуация в Марселе оставалась практически полностью спокойной. Не наблюдается также каких-либо существенных столкновений между представителями арабской и еврейской общин. Значительная часть иммигрантов и их потомков недавних иммигрантов проживает, как это ни удивительно, не в обособленных гетто на окраинах города, а в непосредственной близости от исторического и туристического центра города в Старом порту.
Как ни парадоксально на первый взгляд, основным источником конфликтов по поводу марсельских иммигрантов служат националистические политики, а именно представители ультраправой партии Национальный фронт, лидером которой в настоящий момент является Марин ле Пен. В качестве яркого примера этой тенденции можно привести историю с затянувшимся строительством в городе главной мечети.
Проект ее строительства был одобрен еще в сентябре 2009 г. при поддержке на тот момент по данным социальных опросов около 60% жителей города. Хотя проект предполагает наличие минарета, созыв на молитву с него планируется осуществлять не с помощью голоса муэдзина, а посредством фиолетового луча света.
Казалось бы, проект в таком виде не должен был бы вызвать существенных нареканий. Однако с самого начала идея возведения крупной мечети встретила упорное сопротивление со стороны незначительного числа горожан и особенно представителей партии Национальный фронт. В результате их жалоб в октябре 2011 г. Административный трибунал Марселя аннулировал разрешение на строительство. Однако, в июле 2012 г. Административный апелляционный суд Франции отменил это решение. 5 июля этого года реализация проекта возобновилась.
Уровень преступности в Марселе действительно высок по сравнению с многими другими городами Франции. Однако есть существенные основания считать, что столь высокий уровень преступности во многом связан не столько с высокой долей иммигрантов и их потомков в городе, сколько с некомпетентностью и коррумпированностью городских властей и правоохранительных органов, в которых иммигранты и потомки недавних иммигрантов практически не представлены.
Так, в октябре 2012 г. более половины состава элитного подразделения марсельской полиции по борьбе с организованной преступностью (BAC Nord), которое занималось борьбой с наркоторговлей в самых неблагополучных северных районах Марселя, было отстранено от работы в связи с обвинениями в массовом рэкете. При этом следует отметить, что наиболее значимые и резонансные преступления, последним из которых стала волна убийств между группировками наркомафии в начале 2012 г., происходят именно в этих районах Марселя.
Немалую негативную роль играет и высокая зарегулированность экономики, характерная для всей Франции, но особенно болезненно отзывающаяся на наименее благополучных слоях населения вроде недавних иммигрантов. Высокая ставка минимальной оплаты труда и широкие полномочия профессиональных союзов приводят к искусственно повышенному уровню безработицы, особенно среди низкоквалифицированных марсельцев, что неизбежно сказывается на уровне преступности. Было бы наверное глубоко неверным винить иммигрантов в ошибочной экономической политике правительства, к которой они, по большому счету, непричастны.
Некоторые выводы можно сделать на основе данных об умышленных убийствах. В 2011 г. в городе было совершено 38 убийств и покушений на убийство, что составляет 4,47 убийств и покушений на убийство на 100 000 жителей, что, особенно если учесть, что речь идет не только о совершившихся убийствах, ниже, чем, например, в Нью-Йорке или Лондоне.
Итак, как мы видим, Марсель явным образом опровергает самые распространенные негативные представления об иммиграции.