Закончилась посевная. 19 июня крупные аграрии соберутся в Сочи на зерновой раунд и прикинут, что мы будем есть зимой – свои продукты или опять импорт?
Впрочем, на селе ответ на продовольственные перспективы страны уже знает любая бабушка.
«А что стекла у придорожного коровника будто бы выбиты?» – спрашиваю у попутчицы, подсевшей в наш автобус междугороднего сообщения. «И не говори, сынок. Прошлым летом свезли к нам в деревню буренок со всей округи. До сих пор в ушах стоит рев, когда их пускали под нож. Нету больше коровок ни в хозяйстве, ни в области…»
Неужели России, некогда великой аграрной державе, и дальше за кусок мяса предстоит расплачиваться нефтедолларами будущих поколений и персональным здоровьем тех, кто потребляет нашпигованный «химией» импорт?
Об угрозах продовольственной безопасности страны читайте материалы наших корреспондентов.
Сказка о вкусной и здоровой пище
ЧТО сегодня в России понимается под термином «продовольственная безопасность», точно вам не скажет никто. Ни правительство, ни Госдума, ни эксперты. Если хотите жить спокойно – даже не начинайте эту тему...
Магазинный колорит этикеток и упаковок продовольственных товаров свидетельствует о расширении поставок из-за рубежа. Постоянный скачкообразный рост цен на продукты питания говорит о нестабильности этого сегмента отечественной экономики.
На память приходят тревожные дни начала 90-х – период, когда Россия обретала независимость... Нервозные поиски правительством Егора Гайдара выхода из грозящего стране голодом политического тупика. Экономическая драма, отголоски которой мы наблюдаем и по сей день, узнавая об очередном этапе скандала между суверенным правительством России с известной теперь швейцарской фирмой «Нога». Скандал, который связан с реализацией на практике примитивной бартерной схемы выкачивания национальных природных ресурсов – «нефть в обмен на продовольствие»...
Вероятно, это международное «шоу» лишь видимая часть целого айсберга – конгломерата «тайн и секретов» современной сельскохозяйственной стратегии России, пришедшей на смену патриархальным заветам аграриев и скоропортящимся традициям советского пищепрома.
Если говорить о причинах столь печального положения дел в отечественной аграрной отрасли, то они, как и все проблемы современной России, упираются в известный «золотой треугольник»: некомпетентные чиновники, коррупция, криминал.
И очевидно, что никакими сверхусилиями и прорывами в режиме «национальных проектов» невозможно устранить элементарные и принципиальные структурные нарушения, которые скрывают очевидное и дают почву для деятельности в отрасли легендарной «золотой тройки».
Почему в советские времена качество отечественных продуктов питания вызывало зависть у многих конкурентов за рубежом? Очень просто – за технологию производства и качество пищевых продуктов отвечало отдельное министерство – Минпищепром СССР. Не производитель сельскохозяйственного «сырья» – Минсельхоз, а Минпищепром. Оно жестко и неусыпно контролировало качество и объемы продуктов питания. Требовало и требовало от Минсельхоза. Это касалось всего: молока, мяса, хлеба, овощей, фруктов... вплоть до размера и цвета огурцов и помидоров.
А сегодня главный производственный ресурс Министерства сельского хозяйства и продовольствия, как признает его руководство, составляет частный сектор. Какая же там может быть достоверная статистика? Основатель Аграрной партии, ныне сенатор Совета Федерации Михаил Лапшин, как никто знающий ситуацию в отрасли, – прямо признает проблемы статистической оценки современного положения дел в сельском хозяйстве, поскольку частный сектор очень непросто «посчитать».
Так что комплекс зданий Минсельхоза в Орликовом пер. на деле может оказаться национальным производителем «рогов и копыт». Который ведает и руководит в стране не сельскохозяйственным производством, а занимается исключительно крупными торгово-закупочными операциями продовольствия за рубежом. А про производство сельскохозяйственной продукции в России говорит для прикрытия этого бизнеса.
Отсюда и произрастают все проблемы... Тянется к масштабным финансовым потокам по закупкам продовольствия криминал. Дерутся за «откаты» чиновники. Легко покупаются и продаются принципы и нормы продовольственной безопасности государства. И бандиты при деле! И чиновники при «интересе». Чем не райская идиллия?
Может быть, как не устает повторять классик Жванецкий, «в консерватории что-то поправить?»
Аргумент специалиста
ЧЛЕН Совета Федерации, один из организаторов Аграрной партии России Михаил Лапшин:
– К 1991 г. в обеспечении себя молоком мы близко подошли к физиологическим нормам. Импорта молочной продукции у нас не было, за исключением некоторых видов сыров и масла. А вот когда стали завозить сухое молоко, так и разрушили молочное производство.
Когда же разрушили животноводство, то исчез и главный потребитель зерна. Мы производили зерна более 105 млн. тонн, и его не хватало. При этом Российская Федерация еще и завозила где-то 18–20 млн. тонн для выработки комбикорма. На продовольственные цели импортировалось крайне небольшое количество зерна. В основном – твердые сорта пшеницы для макаронной и кондитерской промышленности.
А потом потребители исчезли. И сразу исчезла потребность в импорте зерна. И хотя мы сократили производство до 70 млн. тонн, все зерно так и не потребляется. Где-то 8–10 млн. тонн как бы лишние, и мы экспортируем их за рубеж.
По картофелю на 100% промышленное производство замещают старания владельцев личных подворий, по плодоовощной продукции – тоже, по молоку – за 50%. По сути дела, сегодня продовольственная безопасность зависит от личных подсобных хозяйств. Но и в этом секторе тенденция к сокращению. Поскольку вымирает поколение, которое занимается трудом на участке, а молодежь не хочет получать мизерный доход при огромных трудозатратах. Достижение дореформенного уровня производства сельхозпродукции в ближайшие годы не предвидится.
Почему американцы не разлагаются
В СТАРОДАВНИЕ советские времена основная часть продуктов питания имела весьма ограниченные сроки хранения, как правило, 1–3 или 10–14 дней.
Сегодняшнее продовольственное изобилие обеспечивается во многом благодаря переходу к технологиям, обеспечивающим значительное увеличение сроков хранения и реализации основной массы продовольственной группы товаров: как минимум, от 1 до 6 месяцев. Или даже от 1 до 3–5 лет. Почему? Потому что таковы современные стандарты жизни...
О том, к чему это ведет на практике в цивилизованном мире, предпочитают не упоминать. А зря!
Когда в суверенной Украине только-только начал гулять ветер «самостийности и незалежности», возникла проблема: как хоронить умирающее население? Леса-то на Украине почти нет – цены на дерево, а следовательно, и на гробы – обрели недосягаемую «независимость». Решили использовать похоронный опыт американских друзей – хоронить умерших в картонных или пластиковых гробах. Дело коммерчески выгодное и надежное. Спрос – постоянный. Прибыли – устойчивые.
Но вот что при этом выяснилось. Оказывается, что пластиковые гробы очень долго разлагаются в земле. Для этого нужно более 50, а то и все 75 или 100 лет. Но минимальный срок рекультивации кладбищ на Украине по советской еще традиции – составлял 25 лет. За эти отведенные годы простые советские люди на кладбищах Украины, России и других братских республик – почти полностью разлагались на составляющие химические элементы – без особого вреда для окружающей среды.
А в Америке срок рекультивации кладбищ почему-то составлял значительно больший срок – в разных штатах по-разному: от 50 до 100 и более лет. И вот что оказалось. Благодаря приему в пищу большого количества консервантов, стабилизаторов, геннно-модифицированных продуктов и прочих биохимических добавок – американские трупы на кладбище, в основном, не разлагаются, а мумифицируются. Получаются консервированные мумии – сами по себе кожные покровы, внутренние органы и костные ткани умерших американцев ведут себя примерно так же, как специально законсервированные биологически ткани.
Поэтому пластиковые гробы для США в отличие от Украины – вещь нужная и весьма практичная.
Рога и копыта – неприкосновенный запас
СПЕЦИАЛИСТЫ утверждают, что в ХХI веке доминировать будут не те государства, у которых больше всего пушек, танков или ракет. Но те, кому удастся автономно обеспечить себя продуктами питания.
У России в этой области есть один печальный пример. Когда в начале 90-х в порыве экономических реформ и демократических преобразований осуществлялась структурная перестройка экономики, то такая уважаемая и деликатная отрасль, как сельское хозяйство, оказалась в автономном плавании – сама по себе. Без стратегического контроля и планирования со стороны других смежных отраслевых звеньев.
В результате этого стало возможно пренебречь объективными нормативами обеспечения населения продовольствием. Например, мы в буквальном смысле слова перерезали почти все поголовье крупного рогатого скота. А в это время наши западные стратегические партнеры времени зря не теряли. Они с удовольствием скупали остававшиеся после убоя скота отходы – рога и копыта. Поскольку они содержали особые химико-биологические компоненты, считающиеся в пищевой отрасли наиболее безопасным по отношению к человеческому организму консервантом.
А в счет оплаты поставляли нам продукты питания (масло, тушенку, овощные консервы) из собственных стратегических запасов.
Таким образом, ряд западных стран, участвовавших в гуманитарных поставках продовольствия в Россию в период с 1991 по 1996 гг., обновили свои стратегические запасы продовольствия. А нам скормили свой, теряющий срок годности, неприкосновенный продуктовый фонд.
Олег ГРУЗДОВ
Аргументы специалистов
Руководитель аппарата Комитета по аграрно-продовольственной политике Совета Федерации Сергей Опенышев:
– В начале 1990-х годов мы встречались с парламентариями стран Африки и Латинской Америки, которые предупреждали: «Не повторяйте нашу ошибку». К тому времени Германия поставляла в Африку мясо. Местные политики были довольны. Через 5–6 лет в странах вырезали весь скот. Зачем он нужен, если немцы кормят? От животноводства ничего не осталось. После чего цена мяса для рынка Германии в 6 марок за килограмм стала и ценой мяса в Африке. И экономика развивающихся стран упала. А затем продавцу стало возможным диктовать свои условия. А какие это условия? Приход европейцев на рынок природных ресурсов. И в первую очередь, контроль за углеводородным сырьем, ураном. Этим и закончилось. Мы идем к тому же. От нас хотят, чтобы заработала та же формула «нефть в обмен на продовольствие».
ВРАЧ-ДИЕТОЛОГ, кандидат медицинских наук, генеральный директор НПК «Лечебное питание», ведущий диетолог проекта Первого телеканала «Формула красоты» Алексей Стенин:
- С началом реформы соседние страны постарались сплавить нам китайскую тушенку, неизвестно из какого мяса; салями и ветчину из Польши с огромным содержанием нитратов и жиров искусственного происхождения. Мы впервые столкнулись с появлением так называемых «пищевых добавок». Это вкусоароматические эмульгаторы, стабилизаторы, красители.
В США на улицах часто можно встретить людей с весом 150–200 кг. Это – наше ближайшее будущее. Особенно подвержено воздействию изменений в рационе питания подрастающее поколение. Мы видим активное изменение обменных процессов у детей, связанных с избыточным потреблением жиров и углеводов. Это изменение структуры привело к галопирующему развитию ожирения, бича XXI века. Кроме того, современные изменения рациона питания привели к росту сахарного диабета второго типа, подагры. И у каждого второго ребенка мы находим гастрит, который вызывается рядом причин, но в первую очередь – питанием. Это последствия удобного для использования фастфуда – чипсов, хот-догов, сосисок, соусов, приправ.
Сегодня пищевые добавки допускаются к производству с точки зрения их безвредности для здоровья. Подчеркиваю: не пользы для здоровья, а всего лишь безвредности. В настоящее время сухарики, жевательная резинка, шоколадные тянучки допущены в школьные столовые в качестве детского питания. Получается так: плати, фирма, деньги и будешь допущена на рынок школьного питания. Этот подход – вообще бред.
Грязь и Гробовщина как сдувшиеся «воздушные замки»
ПЯТЬ часов езды на авто от столицы до Костромы и часов восемь дальше – до восточной границы с Республикой Марий Эл. Вдоль дороги – разбитые стекла коровников, силосные башни, покосившиеся на манер противотанковых «ежей», черные ряды брошенных домов в деревнях-призраках.
Да и указатели названий вдоль трассы – под стать настроению: деревни Грязь и Гробовщина.
«Ты знаешь, почему в здании районной администрации хлоркой пахло? – спросил мой водитель после встречи с чиновниками и тут же ответил. – Потому что у них деревянная уборная с дыркой в полу и выгребной ямой соединена коридором с помещениями администрации…»
Можно было продолжать строить воздушные замки и кричать о подъеме села. Но жизнь предлагала обойтись без гаданий. Если у главы администрации нет денег на строительство сортира, то о чем тут еще говорить?
Местная пресса подтверждала худшие догадки, знакомя читателя с ситуацией. В СПК «Спасское» Мантуровского района Костромской обл. задолженность по выплатам зарплаты на одного работника при зарплате около 2 тыс. руб. составила 24–28 тыс. рублей. То есть по два года и более люди не видели «живых денег».
Накануне декабрьских выборов «Костромская народная газета» сделала цифры финансовой несостоятельности более наглядными. Согласно уточненной «потребительской корзине», землякам Ивана Сусанина «полагалось» в среднем одно пальто на восемь лет, пять штук трусов на два года…
Соотношение рождаемости/смертности во втором по значимости городе области – Шарье – составляет 1:2, в районе – 1:3. В соседнем Мантуровском районе смертность превышает рождаемость в 2,6 раза. Ежегодно в Шарье производится более 1200 операций по прерыванию беременности. В то время как в городе и районе рождается всего около 400 детей…
Да и откуда же взяться детям, если при отсутствии денег у работающих и сумме ежемесячного «детского пособия» в 70 руб. областная власть к выборам в декабре 2005 г. изыскала средства для выплаты задолженности по детским пособиям с… сентября 1999 года по декабрь 2000-го?!
Исследовавший область социолог Никита Покровский заметил: «Это зона сплошной социальной катастрофы... Деревни на глазах пустеют (закрываются по 6–10 домов за год), срубы еще несколько лет стоят, а потом сгнивают на корню. Сельские дороги и поля зарастают кустарником, не превращаясь при этом в полноценные леса... Лесоповал постепенно уходит – все уже выпилили... Жители кормятся ягодным промыслом и браконьерством».
Молодые русские мужики, еще не подавшиеся в бега на заработки, маются от безделья, «шабашат» вырубкой леса, пьют и ждут пенсии своих матерей. Тот же Никита Покровский отметил: «Их пенсии – основной источник дохода для всей семьи. А если дети по разным деревням разъехались, то бедную старушку разыгрывают в рулетку: в какой месяц к кому из детей поедет жить. Им и пенсия пойдет».
С 1 января Россия перешла на муниципальные принципы финансирования местных бюджетов. Низшая ступень новой иерархии – муниципальный бюджет и местные должностные лица. Именно на их плечи ложится бремя содержания бюджетных организаций. Вот почему больницы в костромских селах Рождественское и Одоевское сократились до фельдшерских пунктов. Жительницам близлежащих районов теперь предстоит ездить рожать за 60 км…
…«Самый быстрый способ выиграть войну против бедности – перестать делать вид, будто мы богаты», – заявил один умник. И хотя он был иностранец, но такое чувство, что вышел умник из костромских весей – бывшей родины бывшего фирменного масла и сыра.
Валерий КУРНОСОВ