Советский Ленинград создавал 10% советской экономики, доля Питера в нынешней России – 4–5%. В населении страны питерцев ещё меньше – примерно каждый тридцатый. Но корявые цифры ничего не скажут о роли города на Неве для российской жизни. Иначе как в процентах выразить значение для всех нас Шнурова или Павлова, Пушкина или Путина? В самые тухлые времена Невский проспект стабильно поставлял стране значительную часть цвета нации, но мало кто заметил, что в последние годы родник иссяк. Называть сегодня Петербург «культурной столицей» всё равно что «кибернетической» – никакого смысла. Есть ли в провинциализации города системная причина? И не грустно ли в Питере пить?
Питер первый
В 2013 г. Росстат шокировал страну, сообщив, что Петербург становится местом притяжения для москвичей, хотя многие десятилетия было наоборот. В 2011 г. в Петербург «на постоянку» перебрались 130 тыс. жителей Москвы, в 2012 г. – 194 тысячи. За вычетом ответного потока Питер оказался «в плюсе» почти на 100 тыс. человек, а две трети внутренних мигрантов в Питере составили жители самого богатого города России! И это совсем не похоже на общероссийскую тенденцию, когда люди бегут из деревни в город, просто чтобы выжить.
– Петербург комфортнее Москвы по многим позициям, – говорит бухгалтер Алина Евстигнеева, переехавшая из столицы 6 лет назад. – Здесь 15 тысяч дореволюционных зданий, совсем рядом с центром тихий Крестовский остров и Финский залив. В Питере нет таких грандиозных пробок, зато много недорогих уютных кафе, которые в Москве утомишься искать: либо фастфуд, либо разорительные рестораны. Зарплаты здесь поменьше, зато можно работать дома, а в выходные через 30 минут оказаться в настоящем лесу. И ещё важнейший момент в моём выборе: цены на недвижимость, когда я переезжала, были вдвое ниже московских.
К 2008–2009 гг. в Питере построили довольно много комфортного жилья и офисов, оборудованных загородных посёлков. Выросли и возможности для бизнеса: в XXI веке в Петербурге появились предприятия Philip Morris, Gillette, Ford, General Motors, Hyundai. При губернаторстве Валентины Матвиенко на родину двух последних президентов пришли крупнейшие налогоплательщики: дочки «Газпрома» и «Северстали», «Сибур» и «Совкомфлот». А в конце 2016 г. в Питере полностью открыли 46-километровый Западный скоростной диаметр, благодаря которому город из конца в конец можно проехать за 20 минут.
Но стал ли в результате Петербург самым притягательным местом в России? Ничего подобного. По словам главы местного УФМС Елены Дунаевой, миграционный поток в 2016 г. упал относительно 2014-го на 25%. А вот по результатам оппозиционных акций Питер показал неожиданную протестную активность. Даже попытка кулуарно передать церкви Исаакиевский собор вызвала вспышку негодования горожан. Всё это как-то не вяжется с образом довольного жизнью бледного интеллигента, как представляют себе петербуржца в других городах.
Всё правильно: де-факто в Питере экономический, политический и культурный коллапс. Его главное следствие – «культурная столица» стремительно провинциализируется. И это важнейшая проблема для всей России, а не внутренняя петербургская частность. Мало того, что Питер дал стране добрую половину её выдающихся учёных, писателей или художников, он всегда оставался главным связующим звеном между нынешней Россией и блестящими имперскими временами, бесспорным свидетельством того, что наша страна – часть Европы и развитого мира, если у кого нынче зародились сомнения.
Комментарий
Сергей Ачильдиев, историк, автор книги «Постижение Петербурга»:
– Петербург – искусственный город и не может жить без идеи. После революции людей вдохновляла идея сохранения прежней культуры. Несмотря на все репрессии, жила преемственность: например, выдающийся актёр Кирилл Лавров был сыном актёра БДТ и внуком директора гимназии Императорского гуманитарного общества. На его уроках выросла плеяда мастеров 1980–2000-х годов. Но много ли через них передастся нынешнему поколению артистов, особенно когда меняются рынок и отправные точки искусства? Существуют временные пределы, когда привычное для Петербурга наставничество «из рук в руки» перестаёт работать, и требуются институты, которых нет.
Дикий Дон
В 2012 г. местное Агентство социальной информации опубликовало доклад «Петербург: вчера, сегодня, завтра», где вывод о провинциализации города подтвердило большинство из 37 экспертов от либерального экономиста Дмитрия Травина до консерватора Виталия Милонова. Отмечено, что Петербург возвращается к роли «великого города с областной судьбой». Что нет публичной стратегии развития, что бизнес сворачивает крупные проекты и уходит в другие регионы из-за отсутствия внятных «правил игры». Что качество управления всегда низкое: иногда катастрофическое, иногда сносное. При этом эксперты и высокопрофессиональные кадры выключены из процесса принятия решения.
Нельзя сказать, что камни прилетели в огород губернатора Георгия Полтавченко. Всё-таки его прислали в Питер лишь в августе 2011 года. До него, с одной стороны, город покорял бюджетные высоты и реставрировался, с другой – нависла угроза перестройки исторического центра, где один за другим вырастали «золотые зубы» новодела. Сердце города Питеру удалось отстоять благодаря протесту горожан, к которому вынужден был прислушаться Смольный. И даже «Газпром» согласился перенести строительство своей 600-метровой резиденции с руин старинной крепости Ниеншанц на городскую окраину.
Первые шаги Полтавченко обнадёживали: он жёстко укоротил всесильных застройщиков. Свернул проект Орловского тоннеля под Невой, тянувший на 56 млрд рублей, отказался от «Охотного ряда» под площадью Восстания, который окончательно парализовал бы движение в центре лет на пять. Строителям отменили полученные при Матвиенко согласования как «потенциально коррупционные». И в петербуржцах ожила надежда, что неприметный православный чекист родом из Баку, в 1990-е возглавлявший в городе налоговую полицию, и есть идеал эффективного хозяйственника, на которого даже серьёзного компромата до поры не находилось.
В Смольном Полтавченко устроил невиданные чистки: вырубались все кадры предшественницы, вплоть до замов начальников комитетов. Однако крупного кадрового резерва у мессии не оказалось: «культурная столица» более года жила без главы комитета по культуре, а его функции выполнял вице-губернатор Василий Кичеджи, выпускник Московского заочного института советской торговли. «После того как я выучился, меня приняли на работу в правительство Санкт-Петербурга, хоть я и не русский по национальности, я болгарин. В этой стране можно добиться всего», – говорил Кичеджи в интервью. Колоритный чиновник уволился вскоре после того, как его служебная машина с личным водителем засветилась в педофильском скандале. Другим вице-губером стал соратник Полтавченко по «Русскому Афонскому обществу» бывший военный Игорь Дивинский, вскоре после назначения объявивший: «Правительство Петербурга нацелено на совместную деятельность по реализации единой государственной политики, направленной на возрождение и развитие казачества, восстановление экономических, культурных, патриотических традиций и форм самоуправления казачества. За Русь святую, за веру православную, за честь и воинство её!»
В результате казачество в Петербурге развивается, словно Нева влилась в Дон. Тут и Федерация по рубке шашкой «Казарла», и станицы «Адмиралтейская» и «Адмиралтейско-Невская», и Казачья ярмарка, и Международный творческий фестиваль «Душа казака», и даже на открытии велосезона отметились велоказаки – всё в соответствии с планами «возрождения». Если верить самим казакам, в крупнейших обществах Петербурга до 20 тысяч шашек, не считая «посольских станиц». Вероятно, основной их бизнес – охранный и охранительный. Именно казаки «взяли под защиту» Исаакиевский собор, когда тысячи горожан пришли к стенам музея, чтобы высказаться против его передачи РПЦ. Смольный тоже нашёл удобным согласовывать казачью сходку на Марсовом поле, как только там намечается очередная акция оппозиции, тут же становящаяся «несанкционированной». Даже если станичников с флагами Новороссии собирается не 20 тысяч, а просто 20 человек.
Выросла и роль «охранителей традиций» в культурном пространстве Петербурга. В марте 2013 г. неизвестные скрепоносцыосквернили стены музея «Эрарта», где вечером должен был состояться моноспектакль Леонида Мозгового «Лолита». Побили стёкла в музее автора «Лолиты» Владимира Набокова. Некие «Профсоюз граждан России» и «Народный собор» собрали подписи против выставки Марата Гельмана и заявили о намерении создать «Координационный совет по нравственности», чтобы не допускать не понравившиеся им мероприятия ещё «на подходе» к Петербургу. К таковым отнесены концерты Мадонны и Леди Гаги. 117 заявлений в прокуратуру поступило в связи с эрмитажной выставкой художников Джейка и Диноса Чепменов: в приколоченном к кресту плюшевом мишке рассмотрели осквернение христианского символа. Объяснения искусствоведов Эрмитажа, что крест – это не только символ веры, но и способ распятия у язычников, были приняты прокурорами, но не шокированными Чепменами, свернувшими все проекты в России.
Отменено представление Дмитрия Быкова «Граждане Бесы», а выставку Гельмана, до Питера благополучно продемонстрированную в Москве, Перми и Краснодаре, под давлением отказалась принять галерея-партнёр. Гельман прокомментировал: мол, мракобесы существуют в любом городе, но Петербург – единственный, где они чувствуют поддержку власти. Следом, после принятия городским парламентом закона о запрете пропаганды гомосексуализма, там же обсудили идею создания полиции нравов из казаков. Милан, Турин и Венеция в ужасе заморозили договор с Петербургом о побратимских отношениях.
Кто-то скажет, что мракобесов в Питере всегда хватало. В преддверии 1917 г., например, они сбивались в крестные ходы, громили еврейские лавки и сбывали на Сенном рынке награбленное у буржуев. Но где-то рядом сверкал Серебряный век, танцевала Анна Павлова, не покладал рук её однофамилец – великий физиолог. Петербург же последних лет не дал стране ни одного звёздного писателя, учёного или спортсмена.
За исключением Елены Чижовой, среди лауреатов «Русского Букера» в XXI веке нет ни одного петербуржца. Самой востребованной актрисой театра и кино из Петербурга оказалась Елизавета Боярская. А раньше стояли в очередях на Басилашвили, Лаврова, Миронова, Борисова, Хабенского – почувствуйте разницу. Петербургские театры в разы проигрывают столичным по количеству «Золотых масок», а репутацию «культурной столицы» поддерживает только «старая гвардия»: Комиссаржевка, Александринка. Последней картиной «Ленфильма», получавшей престижные награды, были «Особенности национальной охоты» в 1995 году. О развитии музеев после передачи Исаакия Церкви и говорить смешно. А местная религия – футбольный клуб «Зенит» – за 10 лет не получил в основу ни одного своего воспитанника: сразу за поколением Аршавина, Кержакова, Денисова, Малафеева – пустота. А давно ли концентрация на высших постах питерских управленцев была темой для анекдотов? Из относительно свежих лиц в Москву уехал сверкать один Милонов, сам по себе воспринимавшийся на малой родине как ходячий анекдот.
Интересный факт
Наименование «Питер» по отношению к Петербургу имеет рабоче-крестьянское происхождение и не использовалось ни Пушкиным, ни Гоголем. Тогда образованные люди называли город Петрополем.
Жестокий парадиз
Конечно, отсутствие новых имён – ещё не повод говорить об обмельчании 5-миллионного города. Как отмечает историк Лев Лурье, необычайно дремучее руководство культурой – уникальная особенность Петербурга. Десятки тысяч ленинградцев выселили и расстреляли в предвоенные годы, в Москву от греха перебрались Чуковский, Маршак, Уланова, Тынянов. Потом были блокада и «ленинградское дело». Казалось бы, что может остаться от старой культуры? Но именно на этих руинах восстал БДТ Товстоногова, наперекор циркулярам расцвёл Ленинградский рок-клуб. А едва режим ослабил хватку, на ведущие роли в питерской культуре вышли Темирканов, Гергиев, Додин. Может, и сегодняшнее безрыбье принесёт новый Ренессанс?
Но даже когда травили Зощенко и Ахматову, в городе существовали два десятка толстых журналов, где мог публиковаться и расти автор вроде молодого Александра Володина. Сегодня журналов осталось два, а гонорара за повесть не хватит на бизнес-ланч. Поэты и прозаики издают книги за свой счёт, субсидия Смольного городскому Союзу писателей на издание книг не удовлетворяет и десятой части желающих. При этом город без тендера переиздаёт труд православного патриота Георгия Михайлова (не путать с известным диссидентом и галеристом) «Нравственный образ истории». В нём сообщается, что «лучший русский царь Иван Грозный был оклеветан «масоном» Николаем Карамзиным», а основатель Петербурга Пётр I «упразднив Православное патриаршество, всеми силами насаждал западное идолопоклонство (античные статуи, картины, эротику), насильно учил русских европейским манерам, танцам и модам, табакокурению и пьянству». В интервью Михайлов говорил, что губернатору Полтавченко нравятся его книги. Смольный аж в 18 томах переиздал и церковного публициста Е. Поселянина, книги которого и так, по подсчётам историка Лурье, выходили с 1990 г. 17 раз.
В Петербурге осталась одна (!) городская ежедневная газета – «Санкт-Петербургские ведомости», принадлежащие структурам банкира Юрия Ковальчука. Авторские гонорары в ней уступают средним по Москве в 6–7 раз, зарплату задерживают на 2–3 месяца. Дав умереть двум десяткам городских изданий, Смольный учредил ежегодную субсидию более 100 млн рублей на издание «Петербургского дневника», где в хвалебном ключе описывают деяния городских чиновников. Впрочем, это не изобретение питерцев, а тенденция всех российских городов.
Единственный в Петербурге классик монументальной скульптуры Владимир Горевой много лет не получал заказов от города. Этот же город уже 20 лет не может оплатить мастеру памятник Павлу I, выставленный в Инженерном замке. 8 лет не находит себе места бюст баталиста Василия Верещагина. Что уж говорить о перспективах молодых художников. Профессор Горевой фактически содержит своих бывших студентов, иначе они давно ушли бы из мастерской в питерскую сырость.
В академическом рейтинге университетов мира СПбГУ котируется в интервале с 301 по 400‑е место, а в 2012 г. и вовсе вылетал в пятую сотню. При полнейшем попустительстве Смольного убивают Европейский университет. Мало что осталось от ленинградской научной школы, некогда конкурировавшей со столичной. Нейрохирургический институт им. Поленова без всякого обсуждения пришили к инородному для него Центру им. Алмазова. А ведь в институте работали 80 научных сотрудников, из них 22 доктора наук, здесь обучались или повышали квалификацию три четверти всех заведующих нейрохирургическими отделениями в стране. НИИ «Гипрорыбфлот» – единственный, кто в России занимался планированием развития рыболовного флота, пока в 2016 г. не узнал, что оба его здания выставлены на аукцион. Абсурд в том, что «Гипрорыбфлот» зарабатывал больше, чем тратил, и государству не стоил ни копейки. Увы, один из его корпусов находился посреди комплекса «Ленэкспо», где любят бывать первые лица и проходит куча представительских мероприятий. И вот четырёхэтажное здание уходит по бросовой цене компании «Росинжиниринг», во главе которой Дмитрий Новиков, однокурсник премьера Медведева. Новиков – чемпион СССР по горным лыжам, поставил на склон немало этих первых лиц, а заодно построил несколько горнолыжных курортов, объектов «Газпрома» и загадочную резиденцию в Псехако. Кто такого остановит? Какие то-рыбаки и научные кадры?
Формально Смольный тут и сделать-то ничего не мог: ни Институт им. Поленова, ни «Гипрорыбфлот» городу не принадлежали. Но вот другой пример: городской Комитет по науке и высшей школе (КНВШ) решил лишить самостоятельности единственный на Северо-Западе издательско-полиграфический техникум. У того тоже дорогая недвижимость на 5-й линии Васильевского острова, а КНВШ так разросся, что в своём здании уже не помещается. Потенциальные заступники техникума говорили, что «вопрос решён на уровне губернатора» и брыкаться бессмысленно: техникум присоединят к колледжу городского хозяйства и стройиндустрии и потихоньку прикроют, освободив здание.
Но студенты и преподаватели всё-таки решили брыкаться: стояли на улицах живой цепью, устраивали митинги, собирали документы. И земля стала уходить из-под ног КНВШ. Прокуратура и Рособрнадзор подтвердили, что назначенный в техникум директор колледжа городского хозяйства Анатолий Кривоносов не имеет права совмещать две должности. «Диссернет» посчитал, что диссертация Кривоносова настолько сомнительна, что ему бы одну должность сохранить. Вдобавок сотрудник КНВШ на одном из собраний под видеозапись ударил юриста студенческого профсоюза, потому что тот, падла, слишком умный. И студенты заявили о готовности начать голодовку.
Губернатор Валентина Матвиенко была бы в техникуме на следующий день: либо под КНВШ нашли бы другое здание, либо для полиграфистов – деньги. Какой-нибудь калифорнийский губернатор Арнольд Шварценеггер ликвидировал бы сам КНВШ: зачем разводить бюрократию, которая руководит в городе одним институтом и 12 колледжами из полусотни, освоив в 2015 г. 1,8 млрд рублей? Губернатор Полтавченко по этому вопросу никого не принял и даже на обращения недовольных не ответил, а в разгар скандала подписал распоряжение, по которому техникум с 80-летней историей де-юре перестал существовать. Разумеется, городничий был бы намного гибче, если бы должность всерьёз зависела от голосов петербуржцев. По крайней мере тех, кто не проживает в Москве.
В ожидании Годо
Конечно, Смольный на любую критику может отвечать по-медведевски: денег нет, но вы держитесь. Расходная часть питерского бюджета составила 535 млрд рублей – почти вдвое больше небедного Татарстана и в 18 раз превосходя Псковскую область. Но от Москвы Петербург отстаёт в 3,7 раза, к тому же у Питера в 2017 г. нарисовался огромный дефицит – более 64 млрд рублей. И это очень тревожно, поскольку на 1 января 2013 г. госдолг составлял всего 9,9 миллиарда. Причём нынешняя дыра в 64 млрд может ещё расшириться из-за завышенных надежд властей на налоговые сборы: в 2016 г. рассчитывали собрать 447 млрд, а по факту вышло 432 млрд рублей. А нынче собираются вынуть из налогоплательщиков уже 470 миллиардов.
Но бедность подкралась к Питеру не сегодня, а ещё когда губернатор пообещал искоренить коррупцию в строительстве. Если верить слухам, до Полтавченко взятки составляли треть цены квадратного метра, который и при новых правилах почему-то не подешевел. Зато в 2012–2013 гг. объёмы сданных «квадратов», а заодно и налоговые поступления в бюджет значительно упали. Реанимировать убитую на ровном месте отрасль призвали вице-губернатора Марата Оганесяна, приведшего в Питер московских застройщиков. Классикой этого периода стал стадион на Крестовском острове за 46 млрд рублей, про который Полтавченко говорил, что не располагает данными, будто что-то там украдено. Сегодня Оганесян жалуется на условия содержания, дело возбуждено именно по факту хищений на стадионе.
Пока Смольный не жалел миллиардов на новую арену, в городе стало как-то не очень со здравоохранением. При попытке записаться к аллергологу на Васильевском острове предлагают вариант через две недели, поскольку в поликлинике №3 принимает единственный врач на 210-тысячный район. «Скорая» едет обычно 40–50 минут. На срочные полостные операции в больницах очередь по 2–3 года. Из-за отсутствия финансирования закрывается Мальтийская служба помощи – НКО, обслуживавшая по 400 бездомных в сутки с 2009 года.
Дорожный фонд также ждут серьёзные сокращения: в 2017 г. на ремонт дорог планируют потратить 46,6 млрд руб., в 2018‑м – 37,9 млрд, в 2019-м – всего 27,2 миллиарда рублей. На восстановление городских зданий-памятников в 2017 г. выделяют всего 2,4 млрд рублей – втрое меньше, чем при Матвиенко. Причём в списке из 58 объектов 37 упоминаний зданий религиозного значения. А ведь в ситуации с Исаакиевским собором именно губернаторская щедрость возмутила горожан: раньше музей зарабатывал 4 млрд рублей, полностью себя обеспечивал и платил налоги, но теперь все расходы понесёт город, а сливки исчезнут под рясами. Где тут экономия и эффективность?
Беда даже не в том, что центр власти сместился от Смольного в сторону Александро-Невской лавры, а губернатор значительную часть дня проводит в молельной комнате в дыму ладана. В Петербурге провинциальность власти никогда раньше не приводила к деградации культуры. Впрочем, апрельский теракт в метро показал, что на бытовом уровне с культурой всё в порядке: таксисты и просто водители на своих машинах бесплатно подвозили горожан: бизнес без команды свыше обнулил счётчики. «Город трёх революций» намекнул, что достоин лучших институтов развития, а личности начальства не имеют особого значения.