Конфронтация России и Запада из-за украинского кризиса ведёт к далекоидущим и необратимым глобальным последствиям. Возвращение Крыма домой, как минимум, перечёркивает порядок, установившийся на территории бывшего СССР после его распада. Вне зависимости от того, насколько успешной сейчас будет российская дипломатия, мы должны уметь отвечать на вызовы, в том числе потенциальные. Потому что мир уже никогда не будет прежним. Это понимают все, в том числе и европейские торговые партнёры России.
Новый мировой порядок
Заявления экс-посла США в России М. Макфола о том, что Россия начала новую холодную войну – не пустое сотрясение воздуха. Даже если президент США Б. Обама потом дезавуирует эти слова, успокаивая общественность и самого себя, всем понятно, что старый порядок умирает. Начинает формироваться новый – уже видны его очертания. Достаточно посмотреть на результаты голосования в ООН по Крыму, чтобы сделать определённые выводы.
Позицию России открыто и достаточно предсказуемо поддержали близкие союзники – Армения и Белоруссия, а также очень немногие откровенные враги США. Интереснее те, кто воздержались: большая часть Азии, включая, кстати, обычно проамериканский Израиль, большая часть Латинской Америки, большая часть Африки – причём не самая бедная её часть. Любопытно, что Иран в голосовании участия не принимал. Воздержался весь блок БРИКС. Поэтому говорить о широкой поддержке России в крымском вопросе на международном уровне не приходится. Против нас в полном составе выступил весь «Первый мир». Но и говорить о международной изоляции было бы сильным преувеличением. «Второй мир» предпочёл занять выжидательную позицию.
Сила Запада в деньгах
С точки зрения глобальной экономики главное отличие «Первого мира» от всего остального – это способность производить капитал. Его технологическое превосходство – следствие этой способности. Технологии можно развивать, только имея дешёвое и долгосрочное финансирование. Большая часть человечества (если посмотреть на площадь и население) проукраинскую резолюцию не поддержала. Однако если сложить денежные базы Центробанков тех стран, которые её поддержали, окажется, что именно они производят львиную долю всех денег на планете.
Неслучайно всё противодействие России со стороны США и их союзников в основном сводится к обозначению возможности экономического давления на Россию.
В краткосрочной перспективе это изоляция России от международных систем расчётов, что может подорвать нашу внешнюю торговлю. В среднесрочном плане воздействовать на Россию можно манипуляцией ценами на сырьё в ущерб экспорту России. США на этом собаку съели. Если брать дальний прицел, то Запад способен внедрить технологии, которые могут до определённой степени снизить зависимость Европы от российских поставок энергоносителей.
Чтобы противостоять этим угрозам, независимая внешняя политика настоятельно требует изменения политики внутренней. Последняя не должна сводиться лишь к пропагандистской внутренней войне, принимающей порой гротескные и вульгарные формы. Но пропагандой сыт не будешь. Особенно если рост конфронтации с торговыми партнёрами России на Западе начнёт ощутимо сказываться на экономике.
Национальная платёжная система – не панацея
Из-за того что Visa и MasterCard перестали обслуживать Банк «Россия», поднялся невероятный шум. На короткий срок главным нацпроектом стало создание национальной платёжной системы, под которой понимается сервис по обслуживанию банковских пластиковых карт.
Это действие нужное, но второстепенное. До сих пор в России самой распространённой операцией по картам является снятие наличных в банкоматах. Народ не так уж много зарабатывает, чтобы делать сбережения. Хранить же деньги на текущих счетах в условиях нестабильности банковской системы – сейчас дело бессмысленное и рисковое. Поэтому если вместо карт банки начнут выдавать людям сберкнижки – это не будет фатально, хотя и архаично.
Возможно, глава Сбербанка Г. Греф сдержит своё обещание, и Сбербанк за полгода доведёт до ума проект национальной карточной системы ПРО100.
Однако запуск национального карточного «междусобойчика» ничем не поможет экономике, если против неё введут настоящую финансовую блокаду. Например, арестовав в массовом порядке валютные корсчета российских банков в европейских и американских банках. Или отключив российскую банковскую систему от системы международных расчётов SWIFT. Кажется, что это невозможно? Сейчас – да. Взаимозависимость России и Европы слишком велика. Но когда-то и Иран почивал на лаврах энергетического гиганта. Однако Европа сумела свести роль иранского энергоэкспорта до приемлемых величин и не побоялась придушить его санкциями. В принципе она способна сделать то же самое и с Россией, реализуя стратегию сокращения российского энергетического импорта.
Верить в то, что Европа не решит такую задачу, если всерьёз поставит её перед собой, – шапкозакидательство.
Торговать за рубли
Поэтому национальная платёжная система не должна сводиться лишь к обеспечению карточных расчётов граждан в магазинах на территории России. Главная задача, которую она должна решать, – обслуживание национальной внешней торговли наряду с внутренней. Цель – ограничить возможный потенциальный ущерб, который могут нанести санкции третьих стран путём контроля наших расчётов.
Что может реально мотивировать разработку такой системы и наполнить смыслом её существование? Ответ давно известен – перевод расчётов за экспорт преимущественно в рубль, в национальную валюту России.
Тема обсуждается давно. Необходимость действий в этом направлении давно назрела и перезрела, однако процесс постоянно тормозится. Почему? Потому что вокруг валютных расчётов тесно переплелись интересы российских банков и корпораций. Значительная часть внешнего долга России по формальным признакам – кредиты, выданные российскому бизнесу офшорными компаниями, контролируемыми российским же бизнесом. На сами офшорные компании кредиты берут в иностранных банках.
Если взглянуть на структуру собственности российских корпораций, то в большинстве случаев в ней присутствуют формально иностранные собственники, которые на самом деле наши, но спрятаны на всевозможных «островах». Это связано не только с «оптимизацией» налогообложения. И не только с тем, что, в отличие от зачастую коррумпированных российских судов, иностранные суды и англосаксонское право дают реальные гарантии правовой защиты собственности. В первую очередь причина управления российским бизнесом с нероссийских территорий в том, что дешёвые деньги для расширения бизнеса долгое время гораздо проще было найти в долларах или евро. Ставки по кредитам в валюте для российских заёмщиков были ощутимо ниже, чем в рублях. Они остаются ниже и сейчас, хотя разница уже не столь существенна, как несколько лет назад.
Разорвать порочный круг
Возникает своего рода порочный круг: российские корпорации продают продукцию за валюту, поэтому им проще кредитоваться в валюте. Однако налоги они платят в рублях. Поэтому часть валюты они продают в России. Но долги они набирают у иностранных банков, продавая иностранным банкам свои риски. Налоговые поступления российского Минфина при такой организации денежного обращения несут на себе валютные риски. При этом Минфин создаёт валютные фонды, страхующие эти риски. Тем самым кредитуя бюджеты иностранных государств, вместо того чтобы развивать госсектор России.
Забавно, что один из этих фондов называется «Фонд будущих поколений». Значительная часть средств этого фонда размещена в госдолге США. Соответственно он финансирует и военные программы США. Впору спросить главу Минфина А. Силуанова и заодно экс-главу Минфина А. Кудрина, всерьёз ли они верят, что средства для будущих поколений россиян наиболее надёжно сохранятся в боеголовках американского ядерного арсенала?
При этом Центральный банк России для обеспечения стабильности денежного обращения вынужден страховать риски корпораций и поэтому держит необходимые для погашения значительной части долгов корпораций резервы. Отношение выраженных в рублях международных резервов Центробанка к денежной массе составляет более 50%. Как будто больше половины всех денег в обращении мы завтра должны быть готовы обменять по фиксированному сегодня курсу. Это – своего рода подушка финансовой безопасности, и именно финансовой безопасностью оправдывается её существование. На деле огромные средства лежат мёртвым грузом.
Зависимый бизнес
Но опасность исходит не столько от изменчивости сырьевых цен, на которую любит ссылаться выдрессированный А. Кудриным Минфин. Они не так уж изменчивы – нефть Brent уже несколько лет колеблется в районе 100–115 долларов за баррель, выходя за границы этого диапазона лишь на незначительное время. Опасность исходит от того, что денежное обращение российского корпоративного сектора, равно как и наших импортёров потребительских товаров, слишком сильно завязано на внешний финансовый рынок. Закредитованный за рубежом российский бизнес оказывается уязвим для любого пришедшего извне кризиса. И когда очередной кризис наступает, правительство России лишь бессильно разводит руками, указывая на неблагоприятную внешнюю конъюнктуру.
Получается очень интересный бизнес: Россия, отдавая в руки иностранцев кредитование своей внешней торговли, да и значительной части внутриэкономической деятельности, передаёт им и оценку рисков, которыми они же сами способны манипулировать. Делать это можно как при помощи внешней политики, так и через рейтинговые агентства, назначая российским корпорациям цену кредита.
Растут риски – растут процентные ставки. После этого они и говорят о зависимости России от себя. Но суть в том, что мы зависим от них лишь постольку, поскольку не развиваем собственное национальное денежное обращение.
Страховщик или кредитор?
Упомянутый порочный круг, замыкающий сам на себя цепочку интересов Центробанка, Минфина, корпораций и банков, возник в 90-е годы в условиях краха денежной системы СССР и гиперинфляции. Долгое время он существовал по инерции, поддерживаемый интересами определённых финансовых кругов, которые зарабатывали на перепродаже на дорогом российском рынке дешёвых иностранных денег.
Сегодня уже не только экономический здравый смысл, но и политическая ситуация требует отказа от таких схем. При этом начинать с деофшоризации – не самая лучшая идея. Просто потому, что это достаточно сложная с организационной и надзорной точки зрения задача.
Гораздо проще начать с изменения механизма денежной эмиссии. Сейчас каждый рубль денежной базы России обеспечивается притоком валютной выручки или иностранного капитала.
Банк «Россия», переходя к плавающему курсу рубля, постепенно должен отказываться от несвойственной Центробанку функции страховщика корпоративных рисков в последней инстанции. ЦБ может быть либо страховщиком, либо кредитором, но не тем и другим одновременно. Любой вменяемый ЦБ таргетирует процентные ставки прямыми операциями на рынке внутреннего долга.
Параллельно с изменением политики Центробанка необходимо внедрение рублевых расчётов за экспорт. Движение с этих двух сторон само по себе создаст серьёзную мотивацию для деофшоризации. Возврат операций экспортёров в рублёвую зону создаст дополнительные издержки для расчётов через офшорные схемы. Если эти действия будут сопровождаться улучшением качества российских судов, процесс репатриации российского капитала примет лавинообразный характер.
По мере возвращения в нашу юрисдикцию российской внешней торговли можно было бы уже создавать и расширять на международном уровне и национальную платёжную систему, вовлекая в неё торговых и политических партнёров. Любые надгосударственные институты, подобные обсуждаемому в последнее время банку развития БРИКС или аналогичным структурам ЕврАзЭС, имеют смысл лишь тогда, когда сильны собственные денежные системы участников таких объединений. Какой смысл создавать международный банк, активами которого будут всё те же американские и европейские долги, под залог которых он будет получать доллары, чтобы ссудить их конечным заёмщикам? Чем, по сути, такой банк будет отличаться от Всемирного банка или ЕБРР?
Санкции как стимул
Санкции являются угрозой, но могут стать и важным стимулом для развития. Предлагаемые меры, реализуемые последовательно, с оглядкой на валютную стабильность, позволили бы постепенно вернуть значительные денежные потоки в российскую финансово-банковскую систему, страдающую сейчас от дефицита ликвидности. Вернуть значительную часть российских активов обратно в российскую юрисдикцию, увеличив налогооблагаемую базу. Так можно решить бюджетные проблемы, не прибегая к неразумному фискальному террору против малого и среднего бизнеса. Который к тому же ведёт не к наполнению казны, а к выдавливанию бизнесов в «серую» экономику.
Не впадая в изоляционизм, тормозящий развитие всей экономики, кроме разве что ВПК, страна могла бы добиться увеличения темпов роста. При этом выросла бы финансовая защищённость не только от санкций, но и вообще от перипетий внешней политики и глобальных кризисов.
Опереться на внутренний спрос
Самое главное – эта политика помогла бы удешевить кредит и поднять монетизацию российской экономики. Опора на внутренний спрос, в свою очередь, позволила бы запустить ту самую пресловутую модернизацию, о которой так долго, но без толку говорили во время президентства Дм. Медведева. Без толку, потому что связывали её только и исключительно с притоком прямых иностранных инвестиций. Но на это в период финансовых потрясений и стагнации глобальной экономики было рассчитывать просто странно. Тем более странно рассчитывать на них сегодня, когда все основные страны – поставщики ликвидности, оглядываясь на США, с подозрением смотрят на Россию.
Напористая внешняя политика, к слову, не всегда является лучшим выбором. История учит, что лишь страны, совмещавшие умение воевать с умением торговать, достигали стабильного и долгосрочного глобального успеха. Россия достаточно внимания уделяет силовому обеспечению своей политики, однако на перевооружение армии тоже нужны деньги. И не стоит забывать мудрое высказывание, приписываемое Наполеону: «На штыки можно опираться, но сидеть на них нельзя».
В свете возможного усложнения международной обстановки России стоит заблаговременно обезопасить свои торговлю и расчёты. Тем более что настрой и руководства страны, и подавляющего большинства народа сегодня таков, что напористость, вероятно, теперь станет скорее правилом, чем исключением. Если не принять на государственном уровне мер финансовой защиты экономики, может случиться, что за такую политику народу придётся расплачиваться «партизанскими» действиями на финансовом фронте. Скупая золото и другие ликвидные ценности в надежде сохранить остатки своих обесценивающихся сбережений в ходе финансовой войны против России.