Всякий юбилей - праздник призрачный, фантомный. Однако если речь идет о гениальном писателе, «властителе дум», он все-таки дает повод обществу предъявить некоторые культурные достижения.
К юбилею А.П. Чехова предъявлять нечего.
Начнем с того, что не было выпущено не только академического, но даже простого полного собрания сочинений Чехова. Если какой-нибудь юноша с кольцом в носу вдруг подсядет на творчество Чехова, ему придется по-прежнему рыскать в магазинах старой книги. Вряд ли он нападет на 30-томник полного собрания сочинений (издание 74-82 гг.), это совершенная редкость. Скорее всего, отыщется собрание сочинений 1962 года издания. Этот серенький 12‑томник, изданный тиражом 610 000 экземпляров, до сих пор утешает страждущих. И более мы ничего не имеем! Конечно, Чехов в магазинах есть - обычно в виде избранных рассказов, выпущенных тиражом не более 5000 экз. Издательства можно понять - им жить надо, выпуская в свет не книги собственно, а раскупающийся «книжный продукт». А вот государство понять нельзя.
Где государственные издательства?
Где государственные заказы на издания классики?
Где трудовые коллективы, которые могли бы тщательно подготовить такие издания?
У нас нет научной биографии Чехова. Не закончено издание летописи его жизни и творчества (остановились на 1894 годе). В магазинах стеной стоит всякая чушь вроде книги Д. Рейфилда. Этот предприимчивый англичанин сосчитал всех любовниц Антона Павловича, и теперь всякий желающий может узнать, с кем юный Чехов лежал на сеновале в Таганроге.
Диву даешься, откуда подданный Ее Величества нарыл такие потрясающие сведения! Не иначе, как булгаковский Воланд, «сам там был».
Но вот мне не интересно, с кем Чехов лежал на сеновале. Миллионы юношей лежат на сеновале, однако не становятся великими писателями. Мне интересно, как южанин из мещанской семьи, писавший с ошибками, стал известен всему читающему миру. Но кто же об этом станет рассказывать?
Пойдем далее. В юбилейные дни, когда есть повод показать лучшие экранизации Чехова, в телепрограмме не существует:
- грандиозной картины Сергея Бондарчука «Степь» (по одноименной повести Чехова);
- классических фильмов Иосифа Хейфица «В городе С.» (это «Ионыч») и «Плохой хороший человек» (это «Дуэль») с Далем и Высоцким;
- замечательной экранизации «Дяди Вани» А. Михалкова-Конча-ловского с И. Смоктуновским в главной роли;
- чеховских лент Никиты Михалкова «Неоконченной пьесы для механического пианино» и «Очей черных» (где виртуозно аранжированы мотивы рассказов и ранних драм Чехова);
- оригинальнейшей картины Киры Муратовой «Чеховские мотивы» (там задействован рассказ «Тяжелые люди» и пьеса «Татьяна Репина»);
- выдающегося фильма Александра Сокурова «Камень» о явлении призрака Чехова в Ялте, фильма, признанного, скажем, в Японии, бесспорным шедевром;
- экранизации рассказа «Поцелуй» Романом Балаяном (О. Янковский в главной роли)...
Я перечислила только самые громкие, самые звонкие имена режиссеров и актеров. Этот список значительно больше. Думаю, причина, по которой лучшие экранизации Чехова не показаны в его юбилейные дни, очевидна: это невежество и безграмотность в искусстве тех, кто составляет сетки вещания.
На всех каналах.
Эти люди, я уверена, просто не знают о существовании перечисленных фильмов и о том, что они имеют отношение к Чехову. Может быть, архитекторы вещания, проявив редкую для телевизионных профессионалов пытливость, кликнули поисковую систему и заглянули, скажем, в Википедию. Но там, в разделе «экранизации Чехова», не упомянута даже «Степь» Бондарчука!
Господа, Интернет не является надежным источником информации!
Господа, на телеканалах надо иметь специалистов или хотя бы их иногда о чем-то спрашивать!
Чем телевидение встретит чеховский юбилей, мне понятно. Снята пара-тройка как бы документальных лент производства главной студии страны - «Мура-фильм». Там будут долго обсасывать обстоятельства смерти писателя и некие стилизованные тени будут изображать, что они Чехов и Книппер под флегматичный закадровый голос Сергея Чонишвили. Спасибо, уж этим накормили суповой ложкой...
Даже лучших современных спектаклей по Чехову - а это «Дядя Ваня» Льва Додина в Малом драматическом театре и «Черный монах» и «Скрипка Ротшильда» Камы Гинкаса в Московском ТЮЗе - и тех не покажут.
В это время в театральной Москве будет резвиться парад режиссерских самодурств под названием «Чеховский фестиваль». Парад кривлянья тех, для кого тексты Чехова уже давно стали несущественным поводом, удобной почвой для паразитирования.
Ведь режиссерский театр ХХ века начался с Чехова, с опытов Станиславского и Немировича-Данченко. Значит, всякий, претендующий нынче на режиссерский «трон», считает своим долгом самоутвердиться именно на Чехове. До потери всякого смысла!
Да, вот где главная беда: личность и творчество Чехова несовместимы с нынешним обликом нашей культуры.
Чехов был предан идее о воспитании и самовоспитании людей, о творческом преображении жизни, о полной честности в самоотчете и отношениях между людьми. Он сам лично преобразил в цветущий сад два своих имения - в Мелихове и Ялте, финансировал постройку нескольких школ для мужицких детей, возился с десятками начинающих писателей. Кроме огромного ума, у него была огромная совесть и неотвязная мысль, что нельзя, невозможно человеку жить просто так, спустя рукава. Нельзя восхищаться собой, врать себе и людям, осквернять землю и Божий замысел о человеке.
Ну и для чего все это разболтанному современному театру? Как нынешний актер, избегавшийся по дерьмовым сериалам, мечтающий только о деньгах, всерьез может произнести монолог доктора Астрова об истреблении лесов?
Слова Астрова - явно заветные для Чехова. Они красивы, поэтичны, высоко напряжены. Именно поэтому почти все режиссеры на этом месте заставляют актеров выделываться и кривляться.
Не надо красоты! Не надо поэзии! Астров - алкоголик, пижон и придурок. Как все мы, колония нефтяных паразитов.
Как нам, падшим, грязным, развратным, понять героев Чехова? В пьесе «Иванов» главный герой погибает от того, что не может спасти родную землю, не может преобразить ее хаос и остановить падение. Он надорвался, взял на себя слишком много. «Земля моя глядит на меня как сирота», - говорит он. И как это играть? Вы когда-нибудь хоть кого-то похожего на этого Иванова видели? Вот в МХТ имени Чехова и придумали миленький прием: играют пьесу с конца, с момента самоубийства Иванова, а потом, так сказать, расследуют в детективном плане - как протекала предшествующая суициду жизнь.
В этом режиссерском ходе чувствуется сильное влияние Б. Акунина, который тоже ведь переписал «Чайку» сообразно канонам детектива. И ничего, смотрят. И покупают - «Чайка» Акунина продается куда лучше «Чайки» Чехова.
Все это - умственный разврат. Потеря всяких культурных ориентиров. Потеря - скажем как есть - совести.
Чехов, по его собственному признанию, не верил в интеллигенцию, он верил в «отдельных людей». Он так сильно, так могуче повлиял на современников, что этих «отдельных людей», буквально подражавших ему, были десятки тысяч.
Они есть и сейчас. Только их плохо видно за сверканием красных фонарей ополоумевшей, падшей «культуры». Которая только делает вид, что уважает «доктора Чехова».
Да нет, ей охота «гибнуть откровенно», она доктора не вызывала.
Впрочем, хоть бы и вызывала - к безнадежно больным зовут уже не доктора, а священника.
Кто для вас важнее - Антон или Анфиса Чехова?
Алексей Чистяков, Томск:
- Я, как папа из мультика про Простоквашино, выбираю Антона Павловича. Я его давно знаю, а Анфису эту первый раз вижу. Хотя, надо признать, посмотреть есть на что. Только толку от этого, как от фруктов из папье-маше. Красиво, но несъедобно.
Лев Вайс, Оренбург:
- Всему свое время, каждому овощу свой срок. Чехов, разумеется, гений. Но он, как мне кажется, несколько несовременен. Он был к месту тогда, когда писал. Да и потом некоторое время. И хотя некоторые типажи и сейчас еще узнаются, в целом та эпоха ушла, и люди больше не ассоциируют себя с его героями. Не осталось больше Ивановых и Дядей Ваней. И вишневые сады давно вырублены.
Аркадий Самойлов, Москва:
- Читать Чехова приятно. НО! Читать его нужно, отвлекаясь от каждодневной суеты. Хорошо его полистать, скажем, в доме отдыха перед окном с видом на заснеженную Клязьму... Или на даче в гамаке под яблонькой. В метро его не почитаешь. Поэтому в метро читают Оксану Робски и Дарью Донцову. Хотя те, кто их читает, вполне возможно, и Чехова любят. Анфиса - продукт для метро. Антон Павлович - для неспешного наслаждения. Пусть оба будут.
Алексей, водитель, Курган:
- Чехов - это, конечно, хорошо, но школьные годы у меня напрочь отбили интерес к классике! Хотя недавно подобрал у сына в комнате «Мертвые души» Гоголя, которые они в школе проходят. Делать было нечего, решил полистать. И втянулся! Интересно, елки палки! А язык какой! Просто песня. Думаю вот, может, и Чехова с Пушкиным освежить в памяти?
Марина Осипова, домохозяйка, Псков:
- А зачем их противопоставлять? Неужели им невозможно мирно сосуществовать? Тем более что культурные плоскости, в которых они существуют, идут параллельно и нигде не пересекаются. Думаете, если отменить Анфису, ее поклонники тут же переключатся на Антона Павловича? Да я вас умоляю! Они переключатся на Машу Малиновскую или еще какую-нибудь «Барби». Потребители этих продуктов живут в разных измерениях и даже не знакомы друг с другом.
Елена, финансист, Москва:
- Я уже даже и не знаю. Недавно занесло по случаю на авангардный балет «Чайка» по Антону Павловичу Чехову. Это, я вам скажу, что-то с чем-то. Я после этой постановки, пожалуй, к Анфисе склоняюсь. Лучше уж это незамутненное создание, чем то, что я видела!
Алексей П., студент, Саранск:
- Да о чем вы говорите? Какой еще Антон Павлович? У нее же пятый размер! Это генофонд нации! Достояние республики! Женщина, выдающаяся со всех сторон и во всех отношениях! Руки прочь от Анфисы!