- Владислав Валерьевич, какие встречи вы уже провели?
- В Цхинвале я общался с миротворцами, их родными, мирными жителями, которым был нанесен ущерб в результате агрессии Грузии. Был я и в лагере 2го батальона российских миротворцев, который первым подвергся обстрелу со стороны грузинских войск. Разговаривал с бойцами, с командным составом.
Меня до глубины души потрясла история миротворца Сергея Кононова. Он был наблюдателем на вышке, когда грузинские войска приближались. Под обстрелом периодически спускался в укрытие, но затем снова поднимался на вышку, хотя для него это была практически верная смерть. Он один был на прицеле у всех грузинских солдат. Бойца разорвало прямым попаданием снаряда. Но он успел сообщить данные о передвижении танков, и этим спас много жизней наших миротворцев.
- Новый лагерь российских миротворцев находится на месте того, что был уничтожен 8 августа?
- Да. От старого лагеря не осталось ни единой постройки. Сейчас миротворцы живут на той же территории в палатках. Как бы удивительно это ни звучало, они просят, чтобы их отсюда никуда не переводили. Здесь они сражались против грузинской армии, здесь дали превосходящим по численности войскам отпор, здесь погибли их товарищи. И на этой земле они хотели бы «творить мир». Новый лагерь на месте разрушенного - своеобразный памятник погибшим.
- Пострадавшие бойцы, семьи погибших могут рассчитывать на возмещение причиненного ущерба? Ведь статус миротворцев в международном праве несколько неоднозначен...
- Главная проблема в том, что раньше в европейских судах дела, касающиеся нападения регулярных войск на миротворцев, не рассматривались. То есть сформированной юридической практики нет. Между тем этот вопрос необходимо решить, поскольку подобные случаи бывали и в Африке, и в Азии.
С одной стороны, нападение регулярных войск на миротворцев - далеко не то же самое, что военные действия между двумя армиями. Потому что перед миротворцами в принципе не стоит задача воевать. С другой стороны, статус миротворца не может быть приравнен к статусу мирного жителя. Если мы добьемся успеха, сформировавшаяся в итоге судебная практика поможет миротворцам во всем мире. Сейчас мы помогаем нашим миротворцам, семьям погибших бойцов, а также мирным российским и осетинским гражданам подготовить заявления в Гаагский трибунал и Европейский суд по правам человека.
- Разве пострадавшие могут напрямую обращаться в Европейский суд по правам человека? По действующему законодательству они сначала должны пройти все судебные инстанции внутри страны.
- Не вдаваясь в подробности, скажу, что на этот счет у нас выработана определенная правовая тактика.
- В Гаагский трибунал, насколько я понимаю, можно без проблем обратиться напрямую.
- Да. Туда уже обратилась Грузия. Что удивительно, обращение она подала уже 14 августа. Есть все основания полагать, что эти документы были подготовлены заранее, до 8 августа. Иначе Грузия просто не успела бы собрать необходимые бумаги.
- Известно, что в Гаагском трибунале и Европейском суде по правам человека дела рассматриваются годами. Иски пострадавших в Южной Осетии тоже покроются плесенью?
- С учетом остроты проблемы, текущей политической ситуации, внушительного количества обращений (они будут не коллективными, а индивидуальными) я надеюсь на то, что их рассмотрят в ближайшее время. Думаю, нам удастся пройти все необходимые процедуры в ускоренном порядке.
- Через какоето время страсти вокруг Южной Осетии поутихнут. И тогда значение будут иметь не эмоциональные заявления, а факты, которые каждая из сторон сможет предоставить для защиты своей позиции. Россия действительно может предоставить неопровержимые доказательства того, что Грузия - агрессор, что права миротворцев, мирных граждан были нарушены?
- Есть фото‑ и видеосъемки, сделанные российскими миротворцами. Есть сотни свидетелей. На мой взгляд, налицо четкие доказательства фактов, причинноследственные связи прослеживаются недвусмысленно. Но никто не возьмется предсказать, как эти факты будут оценены судом. Очень важно, чтобы та жесткая позиция, которую сейчас занимает наше государство, в будущем не размылась. Россия должна поддерживать эти иски, даже если изменится политическая конъюнктура.