О влиянии уровня Байкала на состояние экосистемы озера и прибрежных территорий

Влияние изменения уровня воды в озере Байкал на состояние экосистемы озера, определение ущерба объектам экономики и инфраструктуры прибрежной территории Республики Бурятия, Иркутской области в зависимости от уровней озера и сбросов Иркутской ГЭС широко обсуждается научным сообществом. На вопросы корреспондента газеты «Аргументы Недели» ответил директор Иркутского филиала Сибирского отделения РАН и Института динамики систем и теории управления имени В. М. Матросова СО РАН академик РАН Игорь Бычков.

— Игорь Вячеславович, а какой уровень воды должен быть в Байкале, чтобы озеро чувствовало себя хорошо, близко к естественному или природному состоянию?

— Есть исторические данные колебаний уровня воды озера Байкал ещё до строительства Иркутской ГЭС. То есть это колебания, которые были в естественном незарегулированном режиме. Они варьировались в пределах двух метров, а иногда даже более. Какие показатели признать комфортными или дискомфортными? Мы не сможем этого сделать. Байкалу около 25 млн лет, и за это время озеро, как считают некоторые ученые, переживало и оледенение, и колебания уровней, и смену истока (вытекала из оз. Байкал река Лена). Так что сам вопрос, наверное, стоит сформулировать по-другому — насколько сегодня влияние человека на регулирование уровня озера, в частности работа Иркутской ГЭС, может воздействовать на экосистему озера Байкал и на прибрежные ландшафты.

— Как регулируют уровень воды в Байкале?

— Уровень озера сейчас регулируется путём увеличения либо уменьшения попуска воды на Иркутской ГЭС, а принимает эти решения Енисейское бассейновое водное управление Федерального агентства водных ресурсов. Для того чтобы более обоснованно это делать, в прошлом году была заказана научно-исследовательская работа «Влияние изменения уровня воды в озере Байкал на состояние экосистемы озера, определение ущерба объектам экономики и инфраструктуры прибрежной территории Республики Бурятия, Иркутской области в зависимости от уровней озера и сбросов Иркутской ГЭС», иными словами, как подсчитать ущерб от изменения уровня озера, как верхнего, так и нижнего бьефа. Верхний бьеф — это озеро Байкал, водохранилище, а нижний бьеф — то, что находится после плотины в сторону Иркутска и ниже.

— Изменение уровня озера Байкал влияет на экосистему прибрежных территорий?

— Мы как раз сейчас эту работу ведём, в середине апреля заканчивается первый этап, на котором будут представлены все собранные результаты и данные из разных институтов, которые будут использоваться для аналитических расчётов. Фактически на сегодня сделана попытка получить и систематизировать существующие статистические данные и данные научных исследований, которые были разрозненны и никогда ранее не состыковывались вместе. Это касается и численности омуля, и изменения прибрежных ландшафтов, в том числе изменения острова Ярки на севере Байкала и прочих явлений. После анализа данных, начнется второй этап работы. Будем решать, как считать эти ущербы, в том числе и для экономики, для экологии, ущербы для ландшафтов, размывания берегов, в зависимости от изменения уровня озера.

Сейчас исполнителями активно обсуждается вопрос выработки единой методики. Дело в том, что на сегодняшний день существует только одна методика, которая утверждена Минприроды РФ. Называется она «Методика оценки вероятностного ущерба от вредного воздействия вод и оценки эффективности осуществления превентивных водохозяйственных мероприятий». Эта методика создана для кратковременных, если можно так выразиться, залповых наводнений, приводящих к катастрофическим разрушениям с необходимостью существенных восстановительных работ. Ну приблизительно как у нас было в Иркутской области, в городе Тулун, когда разрушались дома и дороги. А здесь всё-таки у нас регулируемый водоём, и речь идёт о том, что нужно сегодня на основе этой методики с учётом всех новых данных и других методик подсчёта экологического, биологического ущерба разных объектов и с использованием системы расчёта таких ущербов дальше попытаться оптимизировать или хотя бы сбалансировать ущербы, которые могут возникнуть как в верхнем бьефе за счёт подтопления или осушения, так и в нижнем.

— В прошлом году проблема возникла в связи с высокой наполняемостью озера Байкал. Глава Республики Бурятия Алексей Цыденов озвучил, что под угрозой подтопления в его регионе находится семь населенных пунктов. Он предложил для снижения уровня озера до отметок ниже критических увеличить сброс воды на иркутском гидроузле. Однако такая мера приведет к угрозе затопления зон в Иркутске. Как решать эту политическую проблему?

— Здесь не должно быть политической проблемы. Нужны разработка и согласование методики с подсчётом ущерба. Ну, условно говоря, подтопление одного населенного пункта такого, как Иркутск, в пределах зоны подтопления 10% и подтопление даже 10 населённых пунктов на побережье Байкала с такими же пропорциями — это совершенно разный ущерб. Я не хочу сказать, что надо топить или наносить ущерб на территории Республики Бурятия за счет Иркутской области или наоборот, нет и нет, ни в коей мере. Но помимо экономического ущерба у нас есть ещё экологический, который мы тоже должны подсчитать (это, например, размыв берегов, изменения среды обитания в дельте р. Селенга), и другие вопросы, которые сегодня не оценены. Сейчас в нашей работе поставлены задачи оценки ущерба в случае «большой воды» или «малой воды» в Байкале и предложить такие мероприятия, чтобы суммарно ущербы были минимальны.

— По мнению местных рыбаков, есть опасения, что при высоком уровне воды в экосистемы Байкала зайдет крупная рыба и вся молодь будет ею съедена. Под угрозой будет само существование байкальского омуля, хариуса, тайменя, других видов рыб и эндемиков.

— Я с огромным уважением отношусь к рыбакам, и действительно у них наверняка есть опыт, который связан с оценкой того, что вот он тут ловил, а тут «большая вода» и здесь не ловится, а потом наоборот что-то случается. У нас с вами есть центральный институт по изучению рыбных ресурсов Министерства природных ресурсов «Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии» и его Байкальский филиал, который на научной основе занимается вопросами, связанными с рыбными запасами Байкала. Активно изучением омуля и других рыб занимаются ученые академических институтов и вузов в Иркутске и Улан-Удэ. ЛИН СО РАН, БИП СО РАН, ТОЭБ СО РАН и Байкальский филиал ВНИРО являются соисполнителями в нашем проекте, и они как раз и представили соответствующие научные данные, на основании которых мы сможем оценить дальнейшее развитие популяции омуля и других рыб в зависимости от высокого или низкого уровня озера.

По мнению ряда специалистов, при низком уровне Байкала и слабом майском паводке в реке Селенге значительная часть личинок омуля, нагуливающихся в полойных водоемах нижней части дельты, может быть лишена возможности выйти на мелководье и будет выедаться хищниками или погибнет. Высокий уровень и сильные майские паводки в реке также неблагоприятны для выживания молоди омуля вследствие ее быстрого выноса в холодные байкальские воды. Так что ущерб есть и при «большой», и при «малой» воде. С учётом того, что колебания озера были около двух метров, скорее всего, нам надо смотреть не на катастрофические изменения, а на определённое уменьшение или увеличение продуктивности омуля, тем более у нас три группы омулей, имеющие эколого-морфологические различия на Байкале — пелагическая (селенгинская), прибрежная (северобайкальская и баргузинская) и придонно-глубоководная (посольская, чивыркуйская и другие популяции, размножающиеся в малых реках), — и это отдельный вопрос. Давайте дождёмся второго этапа работ, когда уже будет разработана и согласована методика.

— Игорь Вячеславович, влияет ли изменение климата на экосистему озера?

— Ну конечно, влияет. Климат влияет на осадки, на среднемесячную температуру. У нас на севере Байкала, по некоторым оценкам, средняя температура за последние сорок-пятьдесят лет увеличилась до 4 градусов. Соответственно количество испарений увеличивается, вода на мелководье лучше прогревается. И это не может не влиять на экосистему.

— Что будет с Байкалом, если в Монголии начнут строить ГЭС на Селенге?

— Только что у нас закончилась большая совместная конференция с монголами, где мы рассматривали вопросы возможных дальнейших решений энергетических проблем Монголии. Сейчас достигнуты договорённости, что нам нужна совместная группа учёных из двух стран, которая проанализирует вопросы, связанные с развитием энергетики. На наш взгляд, необходима корректировка Стратегии устойчивого развития энергетического сектора Монголии, которая была утверждена правительством в июле 2002 года и пересмотрена в 2004 году. Меняется экономика, появились новые технологии и новые задачи для соседнего государства. И необходимо понять, как в рамках этой общей системы решить вопрос нехватки электричества. В частности, это и развитие гидроэнергетики, и дополнительные поставки электроэнергии из России и Китая, использование возобновляемых источников энергии, возможно, необходимо рассматривать строительство собственной атомной электростанции.

— Игорь Вячеславович, вопрос по экологии Байкала: со времен СССР остались хвостохранилища Байкальского целлюлозно-бумажного комбината, в каком они состоянии, ведётся ли по ним работа?

— Да, ситуация там тревожная, есть угроза схода селей, которые могли бы разрушить часть конструкции, и часть шлаков разного класса опасности может попасть в Байкал. Есть опасность перелива надшламовой воды через край, опасность крупных землетрясений. Шлаконакопители находятся практически на берегу озера, буквально в сотнях метров. Этот вопрос находится под очень внимательным контролем, правда, работы по подготовке проекта и осуществления работ перенесены на год и начнутся в 2023 году.

— Ведется ли вырубка леса на берегах Байкала и в долинах его притоков?

— Есть закон, который запрещает сплошные рубки в Центральной экологической зоне оз. Байкал. В связи с этим надо решить, как осуществлять рубки, связанные с болезнью леса, либо, при необходимости, строительства серии защитных сооружений. Понятно, что оставлять заболевшие деревья нельзя, но на сегодня нет механизма проведения таких сплошных рубок и ставится вопрос о внесении изменений в законодательство, потому что, как я уже сказал, по закону, сплошные рубки в центральной зоне запрещены на любом основании.

— Как может повлиять развитие туризма на экосистему Байкала?

— Туризм, как и любая другая производственная деятельность, оказывает влияние на окружающую среду. Но можно это влияние минимизировать, а можно, к сожалению, допустить серьезные катастрофические последствия. Основная задача не в самом факте туризма, иначе мы бы с вами закрыли все красивые природные места для посещения и отдыха, включая морские пляжи Крыма и так далее, но это неправильно. Я считаю, что необходимо обеспечить соответствующую инфраструктуру, которая позволит минимизировать воздействия на экосистему, в частности на озеро Байкал. Простой пример: наверно, будет неправильно, если мы запретим ходить на судах по Байкалу, в том числе туристическим кораблям. Но, с другой стороны, мы прекрасно понимаем, что если мы их переведём на газомоторное топливо, а ещё лучше на электричество, то загрязнений будет гораздо меньше, чем сегодня, с учётом несанкционированных сбросов подсланевых вод, содержащих нефтепродукты. Или опять же речь идет о строительстве на Байкале дорог с твёрдым покрытием, с ливневой канализацией и площадок, где будут стоять автомобили. А пока ГСМ с автомобилей попадает на почву, откуда гораздо хуже утилизируется, чем с твердого, предусматривающего сток, покрытия. Сейчас на машинах ездят по острову Ольхон в разных направлениях. И шины сдирают тонкий плодородный слой, создавая условия для развития оврагов и существенно меняя ландшафт. Задача не в запрете, а именно в организации туризма. И если мы сможем такое организовать, а мы должны, то и Байкалу будет хорошо, и населению будет хорошо. А деньги, заработанные на туризме, можно использовать на благо и развитие региона. Так что я двумя руками поддерживаю туризм, но надо это всё делать очень правильно и осторожно.

— Кому может быть выгодна «высокая вода» в Байкале?

— «Высокая вода» в Байкале в принципе не выгодна никому. Вот вам простой пример. Иркутская ГЭС — это земляная насыпная плотина с бетонной облицовкой, она имеет ограничения по верхнему уровню, и мы совершенно не можем допустить, чтобы эта плотина разрушилась. Не нужна «большая вода» и в нижнем бьефе. Это приводит к затоплению, в том числе значительного числа дачных участков, социальных и коммерческих объектов. Также абсолютно не выгодна «большая вода» и в Республике Бурятия в связи с возможными подтоплениями и изменениями экосистемы озера Байкал, которые не выгодны вообще всем. Поэтому говорить о том, что кому-то выгодна «большая» или «малая» вода, смысла нет.

Но, есть новые реалии, такие, как изменение климата и изменение погоды. Вот начнутся затяжные дожди, придёт циклон и так далее, и мы с вами никак не сможем остановить поток воды в Байкале, зонтик мы не сделаем, Селенгу мы не перекроем либо Верхнюю Ангару, возможности человека, они тоже ограничены.

Пожелание о том, чтобы мы что-то поддерживали, затруднительно, ведь Байкал — это не бассейн, где можно вентиль закрутить или открутить и уровень стабилизируется. То же самое, если установится жаркий маловодный период. Мы не сможем нигде воды взять, чтобы долить её. А у нас есть ещё водопользователи. Байкальская вода обеспечивает северный завоз по рекам, нам необходимо снабжать водой наше население, у нас работает целый ряд предприятий с водозабором в нижнем бьефе в Ангаре. Поэтому, я ещё раз подчёркиваю, нет никого, кто бы стремился и кому была бы выгодна «большая вода» или «малая вода». Нам нужно просто найти совместное решение, которое будет оптимально и для верхнего бьефа, и для нижнего. А если не будет экстремальных половодий или маловодий, то все спокойно будут выдерживать этот регулировочный метр озера Байкал.