Является ли сверхглубокое озеро Байкал аналогом американского заповедника Йеллоустоун, куда советский генштаб планировал нанести первый ядерный удар в случае начала войны между Советским Союзом и Соединёнными Штатами Америки? После ядерной атаки на месте Йеллоустоуна образовался бы гигантский вулкан, пепел от извержения которого закрыл бы небо над США, превратив Северную Америку в безжизненную пустыню. А что если американские ядерные ракеты взорвутся в Байкале? Произойдёт ли подвижка тектонических плит и континент Евразия вместе с Россией исчезнет в бесконечной череде катастрофических землетрясений? Об этом главному редактору «Аргументов недели» Андрею УГЛАНОВУ рассказывает директор Института динамики систем и теории управления Сибирского отделения российской академии наук академик РАН Игорь БЫЧКОВ.
Цунами не будет
– Здравствуйте, Игорь Вячеславович. Глубина Байкала – почти 1700 метров. Это гигантский разлом в земной коре в опасной сейсмической зоне. Иногда его сравнивают с Йеллоустонским заповедником в США, который находится в кальдере так называемого супервулкана, где тектоническое озеро расплавленной лавы находится очень близко к поверхности, и там тоже постоянно трясёт. Генштаб СССР одной из главных целей ядерного удара назначил именно это место, после чего там случилось бы огромное извержение, которое уничтожило бы всю Америку. Возникает вопрос – а если американцы ударят по Байкалу, не сдвинет ли гидроудар евразийские тектонические плиты, уничтожив всю Евразию?
– Сразу хочу сказать – на Байкале в принципе невозможны никакие цунами. Если упрощённо, то цунами – это гигантские волны, возникшие на глубоком месте и дошедшие до мелководья, из-за чего они, незаметные в открытом океане, резко приобретают высоту. На Байкале попросту нет такой мелкой воды, где бы эти волны выросли ввысь. Поэтому какие бы взрывы там ни были, разрушительной волны там не возникнет. Угроза кроется в другом. Сегодня мы имеем то, что можно назвать разными словами, самое мягкое из которых будет «халатность». Сегодня по берегам Байкала сбрасываются неочищенные стоки жизнедеятельности человека. Мы сегодня используем моющие средства с высоким содержанием соединений фосфора, которые значительно увеличивают биомассу при попадании в озеро. Нам никаких бомб не надо. Мы сами создаём условия появления по берегам Байкала многокилометровых участков, которые на десятки метров будут заполнены выброшенными водорослями слоем в полтора-два метра, которые будут гнить и отравлять всё вокруг.
Что касается оружия, то действительно рассматриваются виды оружия, которые наносят ущерб не с помощью взрывной волны или радиационного излучения. В частности, имелась теория по сбросу бомб в прибрежных зонах, для того чтобы провоцировать цунами, есть и проработки геофизического, метеорологического, сейсмического, ионосферного и другого оружия, но это не тема нашей сегодняшней беседы.
– Да, похоже, нам внешний враг не нужен, мы сами справимся. Первым, кто объявил Байкал заповедником, был Чингисхан. Он запретил купать в водах Байкала лошадей и отмывать сбрую. А сегодня московскими чиновниками перед иркутскими и бурятскими властями поставлена задача развития местного туризма. В 2008 году я был на Байкале с бурятской стороны. Это был шок – все берега завалены пластиковым мусором, туалетной бумагой и другой дрянью. А ведь ни о каком развитии туризма ещё и не слышали. Что же будет, когда туда ломанутся тысячи туристов? Ведь речь о коммерческом туризме, а не экологическом.
– Есть три концепции. Первая – опоясать Байкал колючей проволокой и никого не пускать. Вторая – не надо ничего делать, на берегах озера всегда жили люди, и ничего с Байкалом не случилось, ничего не случится и сейчас и потом, пусть едут и делают что хотят. Истина, наверное, где-то посередине. Для каждого участка центральной экологической зоны необходимо определить так называемую рекреационную нагрузку. Должно быть просто определено количество гостей и гостиниц определённой ёмкости. Хочешь развивать туристический бизнес? Можешь выкупить одну из гостиниц и сделать её более классной, но ты не можешь увеличить количество туристов и новую ты построить не можешь. Что же касается мусора, то есть старая пословица – чисто не там, где метут, а там, где не сорят. Это вопрос воспитания. Ещё в детских садах должны учить детей, что если ты куда-то приехал – на Байкал или не на Байкал – всё, что ты с собой привёз, ты должен увезти обратно. e_SClB
Вы, наверное, видели достаточно большое количество маломерных судов, которые бороздили просторы Байкала. Так вот до сих пор на Байкале выполняет приём нефтесодержащих и сточных вод только станция комплексной переработки судовых отходов «Самотлор», эксплуатируемая Восточно-Сибирским речным пароходством. На Байкале на данный момент зарегистрировано более семи тысяч единиц маломерного флота. В период навигации на него сдаётся примерно 700–800 тонн нефтесодержащих и сточных вод, так называемые подсланевые воды (трюмные осадочные отложения, в состав которых входят различные нефтепродукты и механические примеси. Образуются на любом судне и скапливаются на самом дне трюма, под сланями. – Прим.ред.), что недостаточно для обеспечения норм природоохранного законодательства. К тому же «Самотлор» находится на значительном удалении от северных районов озера, где сброс подсланевых и бытовых вод с судов находится вне контроля. Одно судно на весь Байкал! Мало того, что оно не справляется с нагрузкой. Так ведь всем понятно, что никто из Северобайкальска за сотни километров не пойдёт в порт Байкал слить загрязнённую воду из трюма.
– Существует ли проблема очистных сооружений?
– Из 110 поселений на побережье Байкала только 15 имеют хоть какое-то подобие очистных сооружений. В остальных случаях – а это 95 населённых пунктов – это в самом лучшем случае дренирование, т.е. слив помойных вод в обычные ямы. Не секрет, что к компаниям, оказывающим туристические услуги, приезжает ассенизаторская машина. Загрузилась, и через 20 минут приезжает снова. Куда она дела свой груз? Понятно куда. Заехали в ближайший лесок и слили всё на землю. Вот вам и очистное сооружение.
Сегодня действует уже вторая программа по Байкалу. Первой была Федеральная целевая программа «Охрана озера Байкал. Социально-экономическое развитие байкальской природной территории на 2012–2020 годы». Сегодня это Федеральный проект «Сохранение озера Байкал». Но ни там, ни там в строительство не были включены очистные сооружения центральной экологической зоны. И не потому, что они не нужны, а просто есть условие, что включать можно только те объекты, на которые есть проектно-сметная документация. А муниципалитеты её сделать просто не могли, у них денег нет. И получается, что у нас сегодня на байкальской природной территории всего в рамках федерального проекта реализуются пять мероприятий в плане модернизации очистных сооружений. Один находится в Иркутске, но ниже по течению Ангары, и в эти очистные сооружения ничего не попадает. Ещё два в Забайкальском крае, откуда тоже ничего не попадает, и в Улан-Удэ. И всё! Надо отметить, что на это обстоятельство обратил внимание и президент РФ, и Правительство России выделило Республике Бурятия 14 миллиардов рублей на строительство и реконструкцию 21 очистного сооружения. Соответствующее поручение от 24 марта 2021 года подписал президент РФ Владимир Путин.
Байкал сам знает, сколько ему нужно воды
– Лет пять назад Байкал вдруг начал стремительно мелеть. Уровень водного зеркала опустился на 50 сантиметров, в результате оголилась дельты реки Селенги. Омуль пошёл на нерест вверх по реке, а малёк вернуться уже не смог – дельта пересохла. Выяснилось, что регулированием уровня озера заняты только гидроузлы на Ангаре. Но главное, что озабоченность уровнем Байкала появилась только из-за промышленных предприятий. Само озеро и его экосистема никого совершенно не волновали. Главное, чтобы алюминий шёл исправно! Вы не чувствуете своей ущербности из-за того, что ваша забота об озере – дело шестнадцатое на фоне зарабатывания денег за счёт Байкала? Вы стоите на полустанке, а мимо пролетает сверкающий состав с деньгами!
– Про состав красиво, но сильно похоже на миф или на недостаточную осведомлённость. Продолжая железнодорожную тематику, давайте посмотрим на «расписание» и кто «стрелочки переводит». Итак, вернёмся к проблематике уровня воды. Здесь есть достаточно много мифов – до строительства Иркутской ГЭС уровень Байкала в свободном нерегулируемом состоянии колебался более чем на два метра. То есть перепады воды в Байкале были всегда, и это естественно. Основной объём воды поступает в Байкал за счёт водосборного бассейна озера, который имеет очень большую площадь. Он включает и Монголию, и Забайкалье, и Бурятию. При определённых условиях мы получаем либо экстремальную маловодность, либо многоводность Байкала, от которых никуда не деться. Второе – никто никогда и нигде не доказал, что уровень Байкала должен быть вокруг какой-то отметки. После постройки ГЭС уровень поднялся в среднем на 80 сантиметров. Много это или мало? Это очень много! При этом до последнего времени не фиксировалось никаких существенных изменений ни в гидрохимическом составе пелагиали, ни в экосистеме. Она приспособилась. Вопрос о регулировании уровня Байкала государство забрало себе. Сбросы через Иркутскую ГЭС, как единственную, которая влияет на уровень озера Байкал, регулируются Енисейским бассейновым управлением в Красноярске. Это подразделение Минприроды, а если точнее – Федерального агентства водных ресурсов. Они принимают решения и несут ответственность за то, что сделали. На них влияет позиция региональных властей, когда складывается чрезвычайная ситуация либо с подтоплением, либо наоборот с малой водой. Тогда они реагируют на обращения региональных властей.
– А как реагирует экосистема Байкала на изменение уровня воды?
– Байкал очень суровое озеро, низкотемпературное, где, несмотря на большую насыщенность кислородом, низкая температура не позволяет быстро развиваться организмам. И это очень заметно. Чуть-чуть становится теплее или появляется дополнительное питание, и тут же всё начинает бурно расти. Колебания уровня тоже заставляют организмы бороться за свою жизнь. Пример – байкальские губки в прибрежной зоне. Это уникальный организм, таких больше нигде нет. Они из кремния и растут медленно. По мнению некоторых учёных, за десять лет «стабильного уровня» размер губок, который раньше был в среднем 50–70 сантиметров, подрос до 90–120, и при этом они начали болеть.
Далее. Мы не можем не накрыть зонтиком озеро Байкал, чтобы туда не попадала вода, ни доливать воду, чтобы её было столько, сколько мы считаем нужным. Но вопрос уровня очень серьёзный. Два года назад у нас случилось большое наводнение в Тулуне и нанесло очень большой ущерб жилому фонду, социальным объектам. Частично были разрушены федеральная трасса и мосты. Но мало кто заметил, что Транссиб, построенный за 100 лет до этих событий, никак не пострадал.
– Почему?
– Потому что был построен с учётом возможных наводнений, с учётом возможного уровня воды. Нельзя строить там, где будет вода. Сегодня есть две точки верхнего и нижнего уровня. Озеро Байкал – это впадина, которая ограничена с одной стороны Шаман-камнем, где вытекает Ангара. Там есть так называемый «уровень мёртвого моря» – уровень водохранилища, при достижении которого вода из Байкала в Ангару выливаться не будет. Вторая точка – это точка, превышение которой стопроцентно приведёт к разрушению Иркутской ГЭС. На сегодня этот диапазон нельзя переходить ни в одну, ни в другую сторону.
Китайцы в России оставляют только мусор
– Ни один разговор сегодня не может обойтись без упоминания Китая и китайцев. Если в Байкале нет воды, значит, выпили китайцы. Они и завод тут хотели строить для разлива воды в бутылки. И даже водопровод хотят в Байкал протянуть. Здесь просто за версту воняет взятками и коррупцией.
– Государственная политика Китая состоит в том, чтобы деньги китайцев никуда не уходили, а оставались в Китайской Народной Республике. Китайцы прилетают своими самолётами, их встречают на китайских автобусах китайские гиды, которые везут их в китайские гостиницы – то есть принадлежащие лицам, которые так или иначе аффиллированы непосредственно с Китаем. Там их кормят китайской едой. Поэтому в большинстве случаев полученные от китайского туризма деньги не работают в российской экономике. Единственное, что от них в России остаётся, – это китайский мусор, его они с собой не забирают. То есть в таком виде туризм на Байкале нам не нужен, и не важно из какой страны эти туристы.
– Как вообще могло получиться так, что они наметили строительство водопровода на границу с Китаем, по которому просто перекачивали бы байкальскую воду в Китай?
– Я не имею об этом проекте достоверной информации, вряд ли он вообще осуществим в сегодняшних технологических и общественно-политических реалиях, но хочу обратить внимание, что вода в Байкале – это возобновляемый ресурс. Это не бочка, из которой можно выкачать всю воду. Её надо охранять, но в принципе разлив байкальской воды в разумных объёмах особого воздействия не окажет. Три года назад создана региональная байкальская природоохранная прокуратура, чего раньше никогда не было. «Государево око» внимательно следит за тем, что делается вокруг Байкала. И оно действительно следит. На сегодня действительно произведено достаточно много действий, связанных с закрытием того самого завода и с остановкой строительства ряда гостиниц, которые строились незаконно, в том числе и организациями, аффилированными с Китаем.
– Вырубка лесов как шла, так и идёт. Фотографиями с огромными штабелями леса, идущего в Китай, полон весь Интернет.
– На самом деле, сегодня в борьбе с чёрными лесорубами достаточно активно задействованы правоохранительные органы. Скажем, у нас в Иркутской области сменилось всё силовое руководство. К сожалению, рубят-то лес не китайцы, а наши с вами люди, для которых китайские деньги оказались важнее собственной земли. Им просто надо дать другую возможность зарабатывать на жизнь. Если с ними борются и сажают, а они продолжают рубить, значит, сбой где-то в системных механизмах, системных инструментах.
Храм Байкала нельзя осквернять бизнесом
– От потомков китайских императоров перейдём к потомкам Чингисхана. Что происходит со строительством в Монголии Шуренской ГЭС? ЮНЕСКО объявило Байкал природным заповедником, а Всемирный банк при этом даёт Монголии деньги на проектирование ГЭС, которая перекроет реку Селенгу и ограничит поступление 60% воды, стекающей в Байкал. Так и до водяных войн недолго. И экологи что-то молчат, как сговорились, хотя часто голосят по гораздо меньшим поводам.
– Проблема трансграничных вод – это одна из важных проблем межгосударственного общения. У нас с Монголией существует межправительственная комиссия по трансграничным водам. К сожалению, все реки текут из Монголии к нам, а не наоборот. Есть определённые сложности в последовательности и преемственности действий, потому что в Монголии довольно часто меняется руководство. Проблема, связанная со строительством Шуренской ГЭС продолжает обсуждаться на самом высоком уровне. По заданию Министерства природных ресурсов в 2017 году мы сделали работу по оценке возможного влияния строительства Шуренской ГЭС на озеро Байкал. Мы впервые установили – и эти выводы никто не поставил под сомнение, – что при строительстве Шуренской ГЭС произойдёт корректировка объёмов поступления внутригодового стока воды в Байкал. Монголия находится в такой же климатической зоне, что и мы. Маленькие реки зимой замерзают и, соответственно, поступление воды сокращается. Плотина будет работать круглогодично и сбрасывать воду круглогодично, в том числе в зимний период. Соответственно, увеличение стока воды на границе с Россией при определённых условиях будет не на проценты, а в разы. От трёх до пяти раз! И как на это отреагирует экосистема озера Байкал, неизвестно. Каждую весну дельта Селенги – уникальный объект, который является естественным фильтром крупнейшего источника воды для Байкала, – при залповом весеннем наводнении промывает свои протоки от загрязнений, накопленных в донных отложениях и захоранивает этим же песком в Байкале все загрязнения, которые остаются под песком на дне и не оказывают влияния на экосистему озера. Если весной наводнений не будет, для среднего жителя Улан-Удэ это может и окажется плюсом, но для экосистемы озера могут возникнуть серьёзные проблемы. Российская Федерация предложила увеличить поставки электроэнергии в Монголию, согласовывалась ценовая политика. То есть в принципе это решаемо. Давайте смотреть, что мы можем сделать вместе.
– Прибалты у нас большие миллиарды требуют за время оккупации. Может, нам монголам счёт за 300 лет ига выставить? Это шутка. А теперь серьёзно. В 2008 и 2009 году при обследовании Байкала глубоководными аппаратами «Мир» на глубине больше тысячи метров были обнаружены газогидраты. Это газ, который под давлением и низкими температурами превращается в лёд. Тогда возникла идея добывать эти газогидраты и поднимать их на поверхность. Для экологов это был тихий ужас. Сегодня эта тема как-то затихла или где-то ещё поднимается?
– Нет, и подниматься она не может, как бы кому этого ни хотелось. Есть постановление правительства о запрещённых видах деятельности. И в соответствии с ним добыча любых природных ископаемых на Байкале запрещена, и это даже несмотря на то, что в настоящее время и самих-то апробированных технологий добычи газогидратов не существует. Мы во время экспедиции на «Мирах» погружались с сотрудниками Института океанографии РАН и попытались провести эксперимент. Мы брали метан, который испаряется с газогидратов, опускались на те же глубины и 8 часов пытались из него получить твёрдый газогидрат. Так и не получили. Может, и надо бы определить запасы газогидратов в озере Байкал, но не для добычи – а для возможного понимания их влияния на экосистему озера. Великие учёные, в том числе учёные сибирского отделения РАН, в частности академик Валентин Афанасьевич Коптюк, сформулировали очень важную мысль о том, что Байкал может и должен быть только лабораторией устойчивого развития. То есть ничего другого в нём делать нельзя. Никакого бизнеса. Это своего рода храм, который нельзя осквернять.
До строительства Иркутской ГЭС газогидратами никто не занимался, не было такой возможности. После её постройки уровень воды поднялся на 80 сантиметров, и тем самым, по мнению некоторых учёных, создались условия для дальнейшего роста газогидратов. За 60 лет они доросли и начали выделять метан. Получается, что это спровоцировало строительство ГЭС. Видите, как всё взаимосвязано, и легко не просчитать последствия своих действий. Слава богу, пока мы не видим существенных изменений в экосистеме, но это очень рискованные эксперименты.
Омуль вернулся
– Когда в 2016 году уровень Байкала упал, поголовье омуля сошло на нет. Вернулся ли омуль в Байкал? И как себя чувствуют нерпы?
– Байкальская нерпа чувствует себя замечательно. Её очень много. Но я категорический противник регулирования численности нерпы путём отстрела. В такой экосистеме все проблемы численности тех или иных организмов и животных решает сама экосистема, не надо в неё вмешиваться. Что же до запрета лова омуля, то с точки зрения экологии любой запрет на вмешательство человека это плюс. Насколько он был обоснован, для меня до сих пор вопрос. Мы тогда говорили о необходимости усиления борьбы с браконьерами, усилении правоохранительных органов во время нереста. Омулёвая икра продавалась везде, несмотря на все запреты. И люди, к сожалению, её покупали, хотя это и наносило огромный урон. Количество омуля считается по количеству зашедшего на нерест стада и, соответственно, сносу икринок. Но у омуля есть очень важная черта – по мнению ихтиологов биолого-почвенного факультета ИГУ, во время маловодья последних лет когда уровень воды в Байкале неуклонно снижался, у омуля происходил высокий отход икры, и наблюдалась низкая выживаемость молоди. Поэтому более правильно контролировать его количество с помощью тралово-гидроакустического учёта, который позволяет оценить и биомассу, и численность, а также провести подсчёт половозрелой структуры после вылова части стада и т.д. Если омуль не ловится, это не значит, что его в самом Байкале стало меньше. Он может просто мигрировать вследствие изменения температуры воды и других причин. Это очень сложная экосистема. Байкальский омуль ходит достаточно глубоко, на глубине 200–400 метров. Насколько я знаю, поголовье омуля увеличилось. В том числе вследствие ограничения вылова.