Вьетнам военной поры, находясь в эпицентре мирового внимания, притягивал к себе из Москвы известных журналистов - международников, писателей и художников. Их приезд был для нас настоящей отдушиной. Оказывая им как знатоки местного языка и реалий различную помощь, мы наперебой зазывали их к себе в гости, заслушиваясь во время долгих застолий увлекательными рассказами.
Среди них мне особенно запомнились встречи с писателем Юлианом Семеновым, прилетевшим в Ханой в конце декабря 1967 г. в разгар американских воздушных налетов для освещения военных событий. В качестве спецкорра газеты «Правда» он съездил в провинцию Хоабинь, побывал на позициях ракетной батареи и совершил двухнедельную поездку в приграничные районы Лаоса.
В беседах Ю. Семенов подробно расспрашивал про наше посольское житье-бытье, с интересом выслушивал мои рассказы о поездках на юг страны к демилитаризованной зоне во время моратория на воздушные налеты, делился впечатлениями о своих встречах во Вьетнаме и Лаосе.
Он не скрывал в беседах, что его интерес к поездке во Вьетнам не в последнюю очередь связан с давним замыслом написать детектив в духе «Тихого американца» признанного классика шпионского романа Генри Грэма Грина. С этой целью он намеревался навестить места, описанные английским писателем в своем романе. (Основное действие романа происходило в Сайгоне, а большая его часть написана автором в 1951 г. в Ханое).
В тех условиях добиться разрешения на поездку в Сайгон при содействии наблюдателей международной контрольной комиссии (в нее входили поляки, индийцы и канадцы), постоянно курсирующих между столицами разделенных демаркационной линией Севера и Юга страны, было делом практически безнадежным.
Пришлось удовольствоваться посещением мест в Ханое, связанных с пребыванием там в 1951 г. Грэхема Грина. В первую очередь обследовать гостиницу «Метрополь», к тому времени переименованную в «Thong Nhat» («Единство»). Прежде всего, гостиничный номер, в котором останавливался английский писатель и где поселился Юлиан Семенов. И, конечно же, стоило заглянуть в Pax Bar, где любил сиживать Грэхем Грин, когда ему, писал он в «Тихом американце», «не хотелось выпивать в «Метрополе» с французскими офицерами, их женами и девицами». Этот знаменитый бар в гостинице «Хоа Бинь» («Мир») на протяжении всех военных лет оставался одним из двух, наряду с «Метрополем», единственных доступных для иностранцев и самых посещаемых молодыми дипломатами советского посольства мест.
В ту военную пору облупившийся местами фасад здания «Метрополя», как и интерьер этого некогда знаменитого на всю Азию отеля класса люкс, где останавливались монархи, главы государств и правительств многих стран, мало напоминали его описание английским писателем в начале 50-х. Когда, заметил он в своем романе, «еще можно было комфортабельно плесневеть в Ханое». У обшарпанной барной стойки можно было заказать армянский коньяк, на долгие годы сменивший привычные для прежних постояльцев известные французские марки.
Иное дело в наши дни, когда в меню бара заново открытой в 1992 г. и в очередной раз переименованной пятизвездочной гостиницы Sofitel Metropole появился фирменный коктейль «Грэхем Грин».
В свой последний приезд в Ханой я решил заглянуть в знаменитую гостиницу, где не был много лет и попробовать этот разрекламированный в туристическом проспекте коктейль. Войдя в ее просторный холл, по старой памяти повернул налево, где перед входом в ресторан прежде находилась знакомая барная стойка, но там ее не оказалось. В поисках коктейля порасспрашивал в нескольких барах, пока не обнаружил его в меню бара на открытой веранде у бассейна, появившегося после перестройки отеля. Коктейлем, носящим имя английского писателя, оказался Daiquiri. Его содержимое отдаленно напоминало, за исключением присутствия кубинского рома, классический рецепт любимого напитка Эрнеста Хемингуэя, составленный им самим в популярном гаванском ресторане-баре Floridita. Посетив его годом раньше я сфотографировался там на память рядом с бронзовой фигурой сидящего за барной стойкой знаменитого писателя и приобрел майку заведения с фирменным рецептом Дайкири на спине. (Воспроизвожу его в точности, как написано на майке: «сок лайма, 1/2 сахарного сиропа, 1 1/2 белого рома «Havana club» 3-летней выдержки, 5 мл ликера Marrasquino и колотый лед). В подаренном мне барменом Sofitel Metropole меню внизу под нарисованным портретом Г. Грина сообщалось, что дайкири был любимым напитком известного писателя и что его «часто видели в баре Le Club за чтением и поглощением во время ленча фирменного блюда «Blanquette de veau».
В последний вечер перед отлетом Юлиана Семенова в Москву я пригласил его к себе в гости. За несколько часов затянувшейся за полночь беседы мы успели переговорить о многом. Все располагало к дружеской беседе, тем более, что как выяснилось, у нас нашлось и немало общего: оба по образованию востоковеды и начинали свою трудовую деятельность переводчиками с восточных языков в проблемных странах, превратившихся вскоре в горячие точки, он - в Афганистане, я - во Вьетнаме.
В беседе он несколько раз возвращался к «Тихому американцу». Повторял, что поездка во Вьетнам его «еще раз убедила в пророческом характере романа». Поскольку в нем еще в начале 50-х годов Грэхем Грин предсказал неизбежные последствия эскалации вмешательства США в дела Индокитая, которое в конечном счете привело к прямой вовлеченности в войну во Вьетнаме.
Мой гость увлеченно рассказывал о своих неожиданных находках, когда знакомился с документами, нашими и германскими, закрытых архивов. Сетовал он на то, что многие ценные архивные источники о Второй мировой войне, остаются недоступными для исследователей. С надеждой говорил, что когда архивы, наконец, будут открыты, он сможет осуществить сполна свои творческие планы, «если и не в жанре исторических очерков, то хотя бы романов».
* Многое из рассказанного Юлианом Семеновым на той нашей памятной встрече в Ханое для меня открылось позже после появления «Семнадцати мгновений весны» и других его талантливых работ.
Читайте также: Смерть под грифом «Совершенно секретно»