Это означает только одно. Самоизоляция в лесу затянется до самого конца двухнедельного периода. А если ограничения действительно будут введены, привезти продукты военкору АН и воду никто не сможет. Нужно готовиться к переходу на подножный корм. Потому что пойти в магазин журналисту нельзя. После возвращения из-за границы каждый должен пройти двухнедельную самоизоляцию.
А пойти в магазин военкору АН не позволяет совесть. Ограничения введены неспроста. Если они есть, значит их разработали специалисты. Тот факт, что у журналиста нет симптомов коронавируса не отменяет угрозу. Если на Донбассе военкор АН заразу подхватил, то поход в магазин будет нести угрозу для всех, кто туда зайдет после этого.
Вообще, выжить на подножном корме в лесу можно. Главное, обеспечить себя белком. А он содержится в любой живности: в гусеницах, лягушках, червяках. Подобрав одну из хворостин, журналист вскрыл кору и обнаружил сразу трех гусениц. Они были маленькие и склизские. Военкор АН попытался взять одну из них. Но в этот момент дым от костра ударил по глазам и пока доморощенный Беар Гриллз протирал их, гусеничка сбежала.
Покопавшись в земле, журналист нашел дождевого червя. Это тот самый источник белка, который может пригодиться.
Сквозь тонкую кожу червяка проглядывалась съеденная им земля. Обрезав ножом голову и хвост, журналист выдавил землю из будущего возможного источника пищи. Она вышла черной кашицей. Тщательно промыв червя водой и слегка поджарив на костре, журналист положил его на язык.
На природе включаются другие механизмы восприятия действительности. Никакого отвращения от нового вида пищи не было. Червяк по вкусу похож на жесткую жвачку. На языке чувствовалось ощущение кусочка резины. Из-за психологического барьера после того, как проглотишь, небольшое чувство тяжести ощущается около суток. А может, он, действительно переваривается очень долго.
Сгустились сумерки. Прошлую ночь к месту лагеря приходил знакомиться какой-то зверь. В эту ночь в кустах опять кто-то копошился. Военкор АН решил посмотреть, кто пришел в гости. Поползав четверть часа с фонариком, так никого и не найдя, журналист замерз и вернулся к месту стоянки. Там уже потух костер.
А костер то и дело норовил погаснуть, еще с вечера, приходилось его постоянно раздувать. Когда в очередной раз пламя умерло, стало понятным почему. На улице было очень холодно. Гораздо холоднее, чем накануне.
Единственным видом костра, который держал пламя, оказался шалаш. Сложив дрова в виде небольшого вигвама, корреспондент АН периодически поправлял их, и они лениво занимались пламенем, а потом прогорали.
Спать было решено в салоне. Включив автомобильную печь и прогрев автомобиль, журналист выключил двигатель, а потом закутался в спальный мешок. Бензина оставалось мало. Уже проваливаясь в сон, военкор АН продумывал, что делать. Ехать на заправку нельзя. Там люди. Автомобиль журналиста уже находится в базе. Если гаишники поймают на дороге, предстоит весьма серьезное объяснение за подобное нарушение. Согласно правилам после возвращения из-за границы человек должен находиться в изоляции либо дома, либо в условиях обсерватора, который должны обеспечить органы здравоохранения по месту жительства. А они сейчас очень заняты и доставить в обсерватор журналиста не могут.