Приврать ради сплочения нации горазды и в других странах: в Англии, например, пиратов XVI века рассматривают как носителей цивилизации, а в США гражданская война Севера и Юга официально объявлена главным событием в мировой истории. Но врать тоже надо по-умному: избегать явных подделок и не забывать, что история – это спор о версиях. Тем временем создатели российского школьного курса продолжают пичкать школьников белибердой советского разлива. Они не хотят понимать: если при Хрущёве или Сталине белиберду было сложно проверить, то в эпоху Интернета недоросль за минуту загуглит любой спорный вопрос. Правда, большая часть копий ломается вокруг событий XX века, где пытливый школьник может утонуть в массивах информации. Разобраться же в событиях Батыева нашествия или петровских реформ в известном смысле попроще – документы наперечёт. Самая большая загадка: зачем десятилетиями тиражировать враньё, если в истории России полно героических событий и лиц, достойных уважения потомков?
Работа с ошибками
Карта Ледового побоища в учебнике знакома многим поколениям россиян. Хотя в исторических источниках отсутствует не то что план построения войск со стрелочками: неизвестны состав участников этого сражения, точное место, потери сторон. Ни в одном документе не упоминаются проваливающиеся под лёд рыцари. А авторитетные историки Василий Ключевский и Михаил Покровский вообще не упоминают сражение на Чудском озере в своих подробных и объёмных произведениях. Более того, в 1950-е гг. экспедиция Института археологии АН СССР так и не сделала на предполагаемом месте побоища важных находок.
Ливонская «Рифмованная хроника» сообщает нам о 20 погибших и 6 пленённых рыцарях. Более поздняя «Хроника гроссмейстеров» говорит о гибели 70 «орденских господ» (вместе с погибшими в битве под Псковом). Новгородская летопись уверяет, что наши перебили 400 немцев, ещё 50 пленили, а эстонских ополченцев легло «без числа». Понятно, что каждый кулик своё болото хвалит: ливонские летописцы пишут, будто на каждого немца было по 60 русских. Но эти преувеличения кажутся невинными по сравнению с версией сталинской эпохи: в Ледовом побоище погибла большая часть из 15 тыс. участников «крестового похода тевтонов на Русь». И именно из этой версии до сих пор пускает пузыри школьная программа.
Для историка всегда важен контекст, в котором происходит событие, а в учительских методичках контекста нет: дескать, зачем перегружать детишек. Для ЕГЭ ведь важно угадать дату из четырёх возможных вариантов, а не понимать, что происходило в Прибалтике в XII-XIII веках. Крестовым походом, конечно, не пахло. В буферной зоне на территории Латвии, Эстонии и Псковской области происходила междоусобная сутолока. Шведы и их союзники суоми совершали набеги в 1142, 1164, 1249, 1293, 1300 годах. Новгородцы заодно с карелами вторгались в 1178, 1187, 1198 годах. Блоки и союзы образовывались самые причудливые. В 1236 г. литовцы разбили под Шауляем Тевтонский орден, на стороне которого сражались союзные псковичи – «муж двести», как утверждает летопись. А предыстория Ледового побоища, согласно летописям, такова: в 1242 г. князь Александр Невский захватил немецкую крепость Копорье, подавил недовольных во Пскове и повёл войско в землю чуди (эстонцев), разрешив воевать «в зажития» (то есть разорять хозяйства). Но, получив оборотку, Невский повернул назад, а «вдогонь» ему бросились вся наличная орденская сила и обозлённые эстонцы. Догнали на Чудском озере – никто ведь в здравом уме не будет заранее планировать битву на льду в начале апреля!
В истории того времени есть документально подтверждённые героические страницы, ныне совершенно забытые. В 1164 г. шведы пришли под Ладогу на 55 шнеках, в каждом из которых помещалось по полсотни бойцов. Горожане четыре дня держали осаду, пока не приспела подмога – ушли лишь 12 шнеков. Вместо этого в учебники попала сомнительная Невская битва, бывшая, судя по всему, небольшим приграничным столкновением.
В отличие от неё Куликовская битва действительно была событием масштабным. Но московский князь Дмитрий Донской упал бы с коня от удивления, если бы услышал, будто на Куликовом поле он боролся с монголо-татарским игом. Хотя бы потому, что в рядах его противника Мамая, скорее всего, не было ни одного монгола.
Наивно представлять «иго» сплошным Батыевым погромом длиной в 200 лет. Русские князья находились по отношению к Орде в вассальной зависимости. В этом не было ничего позорного – вся Европа жила по тем же законам. Князья ожесточённо грызлись между собой за доверие и полномочия центра – тут тоже ничего нового. Русская православная церковь расцвела именно при монголах: получила освобождение от сборов и податей, имела представительство в ставке великих ханов. Христианином был и половец Мамай, беклярбек и темник Орды, властвовавший в Крыму, на Донбассе и юге нынешней России.
Может быть, и ни к чему запаривать школьников подробностями непростых взаимоотношений Москвы с Мамаем. Важно, что на престоле в Орде наблюдалась неразбериха вплоть до воцарения Тохтамыша, а Мамай к тому времени из повиновенья вышел, 20 лет ведя самостоятельную политику в Европе. Важно, что, когда вассал Тохтамыша князь Дмитрий собирал войска против Мамая, ему не прислали подмоги ни Смоленск, ни Тверь, ни Новгород, ни даже собственный тесть нижегородский князь. Зато татарские полки под стягами Москвы были! А рязанский князь Олег, наоборот, двинулся на Куликово поле на помощь Мамаю, но опоздал на один день. Конечно, с таким набором фактов скрепу не сделаешь. Но позориться-то зачем? Вон французы не пытаются выдать междоусобицу бургундцев, аквитанцев и бретонцев за какой-то осмысленный процесс, но недостатком патриотизма никогда не страдали.
Кстати, самая откровенная школьная липа касается французских потерь в Бородинском сражении. Европейская историография признаёт, что Наполеон не досчитался 30 тыс. солдат и офицеров, из них убитыми 10–12 тысяч. Тем не менее на главном монументе, установленном на Бородинском поле, золотом выбито – 58 478 человек. Как признаёт знаток эпохи Алексей Васильев, «ошибочкой» мы обязаны Александру Шмидту – швейцарцу, которому в конце 1812 г. были очень нужны 500 рублей. Он обратился к графу Фёдору Ростопчину, выдав себя за бывшего адъютанта наполеоновского маршала Бертье. Получив деньги, «адъютант» от фонаря составил список потерь по корпусам Великой армии, приписав, например, 5 тыс. убитых голштинцам, которые в Бородинской битве вообще не участвовали. Русский свет был рад обманываться, а когда появились документальные опровержения, никто не решился инициировать демонтаж легенды. И не решается до сих пор: в учебниках десятилетиями кочует цифирь, будто Наполеон потерял около 60 тыс. бойцов. Зачем обманывать детей, способных открыть компьютер? Кончилось ведь взятием Парижа – и с этим не поспоришь.
Вопросы к истории
Исторические мифы срабатывают, когда властям требуется поддержка населением какой-нибудь милитаристской выходки. В преддверии Первой мировой, например, 87% европейских интеллектуалов были за войну. Чем такой ура-патриотизм оборачивается, Германия поняла лучше всех в мире. И вряд ли в какой-то другой стране детей столь внимательно учат анализировать историческое полотно, а не выискивать фрагменты, удобные национальному самолюбию.
Взять, например, двух популярных персонажей из германского прошлого. Прусский король Фридрих II именуется в истории Великим. Он считается основоположником просвещённого абсолютизма: дружил с Вольтером, владел шестью языками, играл на флейте, водил своих солдат в атаку и выиграл массу сражений. У Фридриха был отец-предшественник – Фридрих Вильгельм I, которого чаще именуют «Фельдфебелем». Имея лицо, похожее на свиную рульку, он ненавидел всё французское и называл Лейбница дураком, поскольку учёный не умел держать ружьё. Казалось бы, понятно, в чью пользу сравнение. Но школьный учитель предлагает детям смотреть на факты с разных сторон.
Взойдя на престол, Фридрих Вильгельм сократил расходы на жалованье и пенсии придворным сразу в пять раз. Затем началась приватизация королевских конюшен, винных погребов и сервизов – всего, что можно продать. Тем не менее хозяйственным иностранцам, построившим дом в Пруссии, возмещали затраты и освобождали их от налогов на первые 6 лет. Первой в мире Пруссия перешла на всеобщий призыв, создав 4-ю по численности армию в Европе, будучи 13-й по населению. При этом король почти не воевал. Результатом его правления стали 7 млн золотых талеров в казне. Его сын Фридрих Великий, наоборот, прошёл десятки сражений и считался гениальным полководцем. Результатом его опытов стали сотни тысяч убитых пруссаков, пустая казна и взятие русскими Берлина. Если бы новый российский император Пётр III не был поклонником Фридриха, Пруссия могла стать нашей провинцией.
В шведских школах героическую личность короля Карла XII оценивают также с различных сторон. Конечно, круто в поисках славы довести армию до Полтавы, но для страны королевские авантюры закончились потерей половины заморских владений.
С младых ногтей мы слышим, что Пётр «Россию поднял на дыбы». У детей складывается картинка некоего тёмного царства, разбуженного усатым живчиком в треуголке. Ну разве это не унизительно для державы? На самом деле страна и до Петра бурлила. Его предшественники царь Фёдор Алексеевич и царевна Софья вели прозападническую политику. У историка Ключевского читаем: «Процарствуй Фёдор ещё 10–15 лет и оставь по себе сына, западная культура потекла бы к нам из Рима, а не из Амстердама». Первый министр Софьи князь Василий Голицын создавал регулярную армию, готовился ликвидировать государственные монополии и даже отменить крепостное право за 180 лет до Александра II. Не случайно Петра в конфликте с Софьей поддержали бояре и патриарх Иоаким, требовавший изгнать из России всех иностранцев. Подавление Стрелецкого бунта стало не началом реформ, а наоборот, консервативной реакцией на перемены.
– Стрельцы, кстати, были контрактниками, в мирное время занимавшиеся охраной правопорядка и борьбой с пожарами, – говорит историк Сергей Ачильдиев. – Пётр заменил их рабами-рекрутами, которых к месту службы доставляли в кандалах, клеймили, как скот, а когда не хватало казарм, держали в острогах. К моменту воцарения Петра «полки иноземного строя», о которых вскользь упоминают учебники, уже насчитывали 78 тысяч человек – две трети русской пехоты. В них драгунами и гусарами командовали поручики и майоры – далеко не Пётр это ввёл. Справедливости ради надо признать, что самодержец и не думал совсем упразднять полки стрельцов, пережившие в итоге его самого. А старомосковская конница не раз решала в его пользу битвы со шведами.
В петровское время в армию призвали 400 тысяч человек, каждого 10–12-го мужика. Потери армии составили 200 тысяч солдат, причём на одного погибшего в боях приходилось двое умерших от болезней. Военные расходы, составлявшие при Фёдоре Алексеевиче 46% бюджета, при Петре доходили до 80–90%. Налоги собирались посредством карательных экспедиций. Слово Ключевскому: «Полковые команды, руководившие сбором подати, были разорительнее самой подати. Она собиралась по третям года, и каждая экспедиция длилась два месяца. Шесть месяцев в году сёла и деревни жили в паническом ужасе от вооружённых сборщиков, содержащихся за счёт обывателей, среди взысканий и экзекуций». Если из армии бежал солдат, нового рекрута забирали из его родной деревни. Тем не менее к концу петровского правления в бегах находились сотни тысяч душ, а население страны сократилось.
Кто-то скажет, что это плата за Петербург, за демидовские заводы, за порты на Балтике. И разве не с Петра начался славный имперский период нашей истории? Споры на эти темы и должны развивать в школьнике мышление, риторику, взгляды на развитие цивилизации. И не важно, становится он в итоге консерватором или либералом, – главное, он научился формировать и отстаивать свою точку зрения, а экономика получила инициативного и грамотного гражданина. Российской школе это, увы, не грозит: выучив к ЕГЭ плеяды царей и полководцев, школьник рано или поздно узнаёт их подноготную, проникается апатией и недоверием к усвоенному в школе.
Богатыри – не мы
Если верить учебникам, до призвания Рюрика в 862 г., на территории России бегали дикие племена, в которых не было согласья. Гордиться тут, конечно, нечем. Уже 400 лет прошло после падения Рима, более 800 лет – как распяли Христа, 1200 лет со времён Аристотеля и Александра Македонского. Но вот в конце 1990-х гг. находки археолога Евгения Рябинина в Старой Ладоге доказывают: Ладога не только существовала за 100 с лишним лет до Рюрика, но и имела высочайший для той поры уровень развития производства. В 2 км от Ладоги Рябинин откопал Любшанскую крепость, которую возвели и вовсе в VI–VII веках, около 700 г. перестроив на каменном основании. Близ Ладоги найден и самый древний в Восточной Европе токарный станок.
Раскопки в Гнёздово под Смоленском показали, что древнее поселение здесь занимало не менее 30 гектаров и к X в. насчитывало от 800 до 1000 человек. Примерно столько же жило в ту пору в Йорке, втором по величине городе средневековой Британии. Или вот такой разворот: долгое время считалось, что древнегреческие колонии в районах Крыма или Анапы как бы противостояли варварскому миру. Но вот обнаружены руины храма Аполлона в 7 км от берега, а значит, были и мирные отношения, и взаимное влияние культур.
Казалось бы, учебники должны обновить с учётом находок, но там по-прежнему штампы советских времён. Тему новгородского вече иллюстрирует картина пролетарского художника, где группа модных бояр чуть ли не до драки спорит с оборванными тружениками. Между тем крупнейший знаток Древнего Новгорода Анатолий Кирпичников уверяет, что на вече не толпились, а сидели на скамьях. Кирпичников уставил скамьями всю Софийскую площадь, и получилось, что на вече могли присутствовать не более 300 человек. А значит, новгородская демократия была представительской, парламентской.
В Новгороде времён так называемого «монголо-татарского ига» грамотность населения была поголовной, детей учили в школах. Вместо лаптей здесь носили сафьян, поскольку грязи на улицах было немного: городские службы выстилали тротуары деревом. В писцовых книгах упомянуты около 30 промыслов, которыми новгородцы занимались вдобавок к своим земледельческим работам. К XV в. в одной только Водской пятине (северо-запад новгородских владений) насчитывалось 215 домниц, выплавлявших 1, 5 тонны железа каждая. Уже тогда в городе производили огнестрельное оружие. Наравне с Лондоном, Брюгге, Кёльном, Бергеном, Гамбургом наш северный град был членом Ганзейского союза – тогдашнего прообраза ВТО.
Если бы в XV в. Новгород победил Москву, у нас, наверное, была бы совсем другая история. Но вышло наоборот. Позже, при Иване Грозном, опричники устроили в Новгороде геноцид такого размаха, что 150 лет спустя Пётр I думал, как научить хотя бы дворянских детей писать своё имя и где взять ружья для войны со шведом. К счастью, торговой столицей сделался Архангельск, дававший до 60% доходов казны, собирая таможенные сборы с купцов всего мира. Пётр Алексеевич, правда, это быстро исправил, запретив экспорт хлеба и импорт большинства заграничных товаров через Архангельск – хотел поощрить Петербург.
Ради снабжения новой столицы создали инженерные чудеса – Вышневолоцкую и Мариинскую водные системы, связавшие всю Центральную Россию сетью из сотен плотин, шлюзов и каналов. В учебниках об этом также нет ни слова.
Распространена мысль, будто составители учебников как огня боятся опасных аналогий: вдруг школьник решит, будто русский человек способен успешно развивать свой мир без ежеминутных указаний сверху, отчётов, планирования и строгого государева контроля. А их погонят с работы в шею.