Когда старому гэбешнику Георгию Лукичу дети преподнесли на день рождения торт с восьмидесятью пятью свечками, он заплакал. Потом задул свечки, лихо выпил фужер шампанского и повеселел. Закусил тарталеткой с чёрной икрой и вернулся в нормальное состояние. Осмотрел присутствующих испытывающим грозным взглядом. Дети в испуге попятились, внуки напряглись, а правнуки наделали в трусики.
Без его согласия в роду Степановых ничего не делалось ни по любви, ни по расчёту.
Грозный был дед, бывалый. Мочил петлюровцев. Якира брал голыми руками. Командовал заградотрядом во время Второй мировой. Очищал Западную Украину от бандеровцев. Гонялся за врачами-вредителями. И много чего ещё успел хорошего. Всю жизнь боролся с внутренними врагами отечества, а до внешних руки никак не доходили. Но всё равно дослужился до генерала и никуда уходить не спешил.
С годами он стал редко выходить на улицу, особенно зимой. Всё больше сидел за письменным столом и работал с документами, перекладывая их с места на место, пока не заснёт. Проснувшись, ждал жениха внучки Леночки Василия, который приходил через день в семь часов вечера и записывал его воспоминания до девяти.
Парень был очень воспитанный, старательный, услужливый, вежливый, не дурак - и Ленке очень нравился. Ну такой расхороший и правильный, что и Лукича поначалу к себе расположил.
- Только ведь хороший парень - не профессия, - думал он, прихлёбывая перед сном жиденький клюквенный кисель из глубокой фаянсовой кружки, - не еврей ли он часом? Допивал, и в тревоге ложился спать.
Ночью к юному дедушке часто приходил усатый атаман Ковбасюк из самого далёкого украинского прошлого и, хитро прищуриваясь, говорил:
- Ну что, москаль, признавайся еврей ты или хохол, Степанов?
- Хохол я, - как на духу отвечал, засланный в стан врага красноармеец, и смотрел на него стеклянными глазами, готовясь к самому худшему.
- А коли так скажи, хлопчик - поляница, - мы тебя враз вычислим без красноармейской книжки, - загрохотал атаман, хлопая густыми бровями и усищами.
И все бойцы вокруг разом захохотали как помешанные. Конные, гарцуя на лошадях, угрожающе взмахивали саблями, а пешие щёлкали затворами винтовок и целились горемыке в лоб.
Лукич враз поседел от этого жуткого смеха. Так и ходил седым с юных лет, но бабам это нравилось и продвижению по службе помогало.
А тогда, как он ни старался, ничего не получалось.
- Полениться, поляниться, поленница, - мучился дед, подвергаясь всё большим насмешкам.
- Москалям этого не дано. На этом фокусе мы их шпионов ловили, и ловить будем, кто бы как ни придуривался.
- А теперь, скажи какой сейчас месяц на дворе, - спросил бандитский предводитель, - а то я с похмелья никак не вразумею.
На этом месте дедушку начинало колбасить, он просыпался и громко звал на помощь. Чуткая горничная Полина вставала и бежала к нему, успокаивала и гладила по голове, пока тот опять не заснёт.
Этим утром Георгий Лукич вспомнил, как Ковбасюк вычислял евреев, и решил испытать это средство на Василии. Вечером на своём юбилее его тяжёлый немигающий взгляд упёрся под переносицу леночкиного жениха.
- Скажи мне, Васенька, какой сейчас месяц на дворе, а то я вчера самогона перепил и не только часов, но и месяцев почти не наблюдаю.
Родные обескураженно переглянулись.
- Июль месяц, - чётко произнёс молодой человек.
- А ещё раз повтори, пожалуйста.
Когда Василий десять раз подряд повторил слово июль, дед пожелал проделать тоже самое с июнем. Парню и это удалось сделать чётко и вразумительно.
- В общем лето. Июнь ли июль, нет никакой разницы. Играйте свадьбу, я не против.
К нему подлетела Леночка и расцеловала. Вася стоял подобно истукану, ошарашенный чекистской проверкой и неожиданно привалившим счастьем.
Поскольку за окном бушевала февральская вьюга, публика разделилась на две равные части, одновременно скандирующих "горько" и "хэппи бёздэй ту ю". Одиночки крутили пальцем у виска. При этом ни те, ни другие ровным счётом ничего не понимали.
- Я вам похэппибёздаю, вашу мать, американские подстилки, - погрозил горлопанам костлявым кулаком Лукич и удалился, сославшись на недомогание.
Слабость здоровья, однако, не помешала ветерану выдернуть жениха из объятий невесты и увлечь его за собой на два слова.
Они молча прошли в кабинет Георгия Лукича, защищённый от посторонних звуков. Дед усадил Василия в глубокое кожаное кресло, подошёл к письменному столу, выдвинул верхний ящик, взял в руки именной револьвер, подаренный Абакумовым и направил его на гостя.
- Вы знаете, я не курю, рассмеялся помощник чекиста, приняв револьвер за зажигалку. - И до конца не понимаю тайный смысл ваших вопросов по поводу летних месяцев.
- Всё ты, любезный, понимаешь, иначе зачем отвечал? Сказал бы просто февраль - был бы русским, а вместо июля - юль, а июня - юнь, был бы еврей, и я бы от тебя отстал. Евреи "и" глотают. Но ты не еврей и не русский. Кто ты? Из ху, твою мать?
- К сожалению, не еврей, не грузин, не татарин - русский я по матушке и батюшке, можно сказать москаль. Как на духу. Мама - урождённая Ковшова, папа - Басов.
- А ну-ка, сказал поляница, быстро сказал! - скомандовал хриплым голосом Лукич, отведя затвор нагана.
Жених, осознав, что старик не шутит, быстро выпалил:
- Поляница!
- Ну вот, супостат, запомни - бывших чекистов не бывает. Если русский никогда не сможет сказать поляница как говорят в Украине, то и украинец никогда это слово не скажет иначе как на ридной мове. Мы на этом фокусе ваших шпионов ловили и ловить будем. Может быть, мать твоя Ковшова и отец твой Басов, но дед твой и бабка однозначно Ковбасюки, и ты за это ответишь.
Лукич уже хотел нажать на курок, но в это мгновение чьи-то тёплые, нежные руки закрыли его глаза. И кто-то поцеловал в затылок. Обнял. Забрал оружие из ослабевших пальцев, уложил на диван, накрыл мягким пледом и тихо прошептал в ухо,
- Деда, хорош воевать, у тебя сегодня юбилей, а у меня летом свадьба.
- В юле или в юне, Леночка? - спросил Лукич, растворяясь в облаке счастья.
- В юле, вы говорили, напомнил вежливый Вася.
P.S. 3 декабря 2010 года, комментируя ситуацию в связи с разгоном людей с Площади Независимости, Виктор Янукович забыл, как слово «ёлка» переводится на украинский язык. Виктор Фёдорович заявил следующее:
- Сьогодні в Києві на тому місці, де вчора стояли палатки, встановлюється новорічна…
Далее последовала очень долгая пауза, после чего Янукович громко и отчётливо сказал:
…ёлка!
хотя следовало бы сказать «ялынка» (укр. «ялинка»).
Этого ляпа ему никак не могут простить. До сих пор вспоминают недобро, обвиняют, что он москаль и украинский язык знает хуже русского. Три года уже прошло, а все достают его этой елкой. Вот опять вспомнили.
Назвал бы её по-польски или по-английски - никто бы не выступал. Решили бы грамотный человек. А русский язык - моветон. Его на батькивщине каждый гопник знает.
Запад стремится разъединить славянские народы. Украина - слабое звено. Её и рвут на части в первую очередь. Подогревают антирусские настроения.
Пока наша власть запускает в Россию толпы узбеков, таджиков и киргизов украинцы поворачиваются на Запад. С кем останемся?