Стоило ли России добивать Наполеона?

14 (25) декабря 1812 г. последний французский отряд переправился через Неман. Война за освобождение России от наполеоновского нашествия закончилась. Но не закончилась война с самим Наполеоном. Вскоре начался «заграничный поход» Русской армии. Но почему против него был великий Кутузов?

Остановиться, оглянуться

Наверное, это вечный спор – тех, кто ставит задачи, и тех, кому их надлежит выполнять. В нашем случае – ещё и спор молодого честолюбия и осторожной умудрённости пожилого человека.

Откроем «Войну и мир», последний том. Описание разногласий двух ключевых фигур тогдашней российской истории – императора Александра I и фельдмаршала Кутузова.

«Когда государь сказал офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все поняли, что война не кончена». «Война 1812 года, кроме дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское». «За движением народов с запада на восток должно было последовать движение с востока на запад. Александр для движения востока на запад, для восстановления границ народов был так же необходим, как Кутузов для спасения России».

Но Кутузов твердил «что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России». «Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжёлом положении населения, о возможности неудач (…). Кутузов не понимал, что значило: Европа, равновесие, Наполеон». И ему, «представителю народной войны», «после того как враг был уничтожен, ничего не оставалось, кроме смерти».

И Кутузов действительно вскоре умер. А Русская армия продолжила воевать.

Наполеон – не Гитлер

Можно ли представить, что Жуков в 1944-м доказывает Сталину, что мы немцев с нашей земли вышибли, – а идти дальше не в наших интересах? И нечего добивать Гитлера в его логове, у нас огромные потери, возможны неудачи… Ясно, что нет. Почему – и объяснять не надо. Но это, между прочим, ещё один довод в пользу того, о чём постоянно говорит сегодняшний собеседник «АН» – историк Олег Соколов: пора перестать смотреть на войну 1812 года сквозь призму Великой Отечественной! Их нельзя сравнивать! Это разные войны! Возникли по разным причинам! Велись в разных исторических условиях! И Наполеон, хоть убейте, не Гитлер! И Александр – не Сталин!..

Кандидат исторических наук Олег Соколов – один из ведущих в России специалистов по Наполеону и его эпохе. «АН» говорили с Олегом Валерьевичем в (№23-2012) о причинах войны 1812 г. – этой теме посвящена его книга «Битва двух империй». Соколов – возможно, самый яркий их тех историков, которые считают, что русско-французского столкновения вообще можно было избежать и что тогдашняя международная политика во многом определялась фактором, казалось бы, второстепенным – личными амбициями Наполеона и Александра. При этом неприязнь русского императора к французскому была столь сильна, что в ситуациях, когда можно было не делать тот или иной шаг, Александр его делал. Другое дело, что, человек умный, царь находил красивое объяснение своему решению. Но было ли верным само решение?

Так и здесь – что выиграла и что проиграла Россия, решив добить Бонапарта?

Мудрость и ум

Необходимая оговорка: собеседник «АН» – прежде всего историк. И особо заметил: нет достоверных данных, что Кутузов противился продолжению войны. В смысле – нет каких-то его собственноручных на сей счёт писем, замечаний…

– Но и сказать, что Толстой всё придумал, тоже нельзя! Он опирался на мемуары, дневники тех лет. И думаю, кутузовскую логику угадал точно.

У нас Михаила Илларионовича долго изображали эдаким благостным дедушкой. Потом появилась возможность говорить о его чисто человеческих слабостях (вроде женолюбия). Стали зацикливаться на них. Но помнить-то надо главное! Кутузов прежде всего был великим полководцем, патриотом России и мудрым человеком. Умный, как известно, – тот, кто, попав в сложную ситуацию, сумеет выпутаться. Мудрый в неё не попадёт. Кутузов и не хотел сложных ситуаций – в частности, чтобы Россия воевала с Наполеоном. Не хотел в 1805‑м, когда начинались наполеоновские войны. Воевать-то пошёл, поскольку был солдатом, но нужды ввязываться в европейские распри не видел. В 1812-м принял армию – это был долг воина и патриота. Но после того как Наполеон изгнан… Сама логика кутузовского характера предполагает: он считал, что сейчас добивать Наполеона не в интересах России.

«А что мы сделали?»

Генерал Михаил Скобелев: «Наполеон в Эрфурте и Тильзите отдавал нам Европейскую Турцию, Молдавию и Валахию, благословенный славянский юг, чтобы мы не мешали ему разделаться с Германией и Великобританией… Подумаешь, какие друзья!.. Это всё равно что я бы предложил уничтожить ваших злейших врагов да ещё за позволение стал бы сулить вам вознаграждение… А мы что сделали?.. Побратались с немцами! Целые моря крови (…) ещё прольются».

После Березины

– Надо осознать масштаб катастрофы, пережитой здесь «Великой армией». В июне 1812-го границу перешло около 400 тысяч человек. С учётом подходивших подкреплений в России, в общей сложности, оказалось порядка 600 тысяч человек. Обратно вышло лишь около 80 тысяч (!). Это были люди уже сломленные, их в дрожь бросало от воспоминаний о русских снегах, морозах, голодном и кровавом кошмаре отступления (могу привести цитаты из дневников французских офицеров).

То есть опасности для нас Наполеон уже не представлял. Что оставалось? Дела европейские. Просьбы союзников – Англии, Австрии, Пруссии… За интересы этих союзников Александр и продолжил воевать.

Но Кутузов у Толстого не зря боится новых поражений. Наполеон – это Наполеон. Он ещё совершил чудо: сформировал новую армию. Мальчишки-новобранцы дрались отважно, в 1813-м под Лютценом и Бауценом Наполеон нанёс русско-прусским войскам серьёзные поражения. Попросили о перемирии. Наполеон согласился. Это был его роковой просчёт: за два месяца к коалиции присоединились Австрия и Швеция, у союзников возник решающий перевес сил. А если б, несмотря ни на что, Наполеон решил развить успех? России пришлось бы пережить унижение разгрома – то, чего так боялся Кутузов!

Шестая коалиция

В 1813 г. Россия продолжила воевать в составе «Шестой коалиции» – в союзе с Пруссией, Австрией, Англией и Швецией (позднее присоединились Вюртемберг и Бавария). Боевые действия продолжались с мая 1813-го по апрель 1814 г. (с двухмесячным перемирием летом 1813 г.). При этом на Пиренейском полуострове французов теснили Англия, Испания и Португалия. «Заграничный поход» закончился торжественным вхождением русских и прусских войск в капитулировавший Париж (31.03.1814); 10 апреля 1814 г. сдался последний оборонявшийся французский город – Тулуза. Далее последовало возвращение во Францию монархии Бурбонов, Венский конгресс (1815), определивший новые границы в Европе и создание Священного союза России, Австрии и Пруссии. Союз должен был поддерживать новый порядок в Европе и душить любые попытки новых революций.

Развилка истории

– Тем не менее с нашей помощью в Европе наконец воцарился мир. Россия приросла территориями, вырос её международный авторитет – в конце концов, это по инициативе Александра был создан Священный союз!

– Мир наступил бы и так. Как выражаются в нынешней Франции, в снегах России погибла идея «наполеоновской Европы». Наполеон оставался лидером – но сугубо национальным. А дальше… Зыбкое дело – альтернативная история, однако какие-то сценарии развития событий просчитать можно. Ещё год-два – и в Европе сложился бы примерно такой геополитический расклад. Ни у кого больше нет сил воевать. Франция – примерно в своих нынешних пределах и окружена кольцом враждебных держав. Она и эти страны замкнуты на взаимном противостоянии. А на своих рубежах – Россия. Победоносная, мощная, ни во что не вмешивающаяся, но на всё влияющая. Очень выгодная для нас позиция.

Но вышло – как вышло. Да, мы приросли территориями. Только какими? Большой частью Польши, расчленённой в очередной раз. Вроде бы взяли под контроль возможный плацдарм для нападений с Запада. И – заимели головную боль на сто с лишним лет вперёд. Бесконечные восстания, обвинения, что лишили родины свободолюбивый народ… Поляки ведь не какое-нибудь племя из сибирской тайги, у них своя уникальная история, традиции... Надеяться, что интегрируются, смирятся с российской властью, – глупость.

Международный авторитет, Священный союз? Понимаете, Европа – это Европа. У каждой страны свои интересы, противоречия с соседями, свои внутренние тенденции. Священный союз уже лет через восемь начал превращаться в фикцию. Россия была нужна союзникам как таран для сокрушения Наполеона, – но после начала раздражать.

Можно сказать: хорошо обо всём этом судить задним числом. Но ведь двуличие тех, с кем мы связались, было видно и тогда. Характерный эпизод – во время «Ста дней» вернувшийся с острова Эльба Наполеон обнаружил в бумагах Бурбонов тайную конвенцию: новая Франция, Англия и Австрия договаривались о союзе против России – вплоть до вооружённых действий. Ехидно эти бумаги переслал Александру. Тот показал их австрийскому канцлеру Меттерниху – и бросил в камин: «Предадим забвению!» Считается – жест благородства. Хотя, по-моему, – глупость, нежелание, даже видя очевидные вещи, расставаться со своими иллюзиями.

А вскоре начала усиливаться Англия, в раздробленных германских княжествах возросли тенденции к объединению (ведь лозунги о великой, единой, призванной повелевать миром Германии впервые зазвучали именно во время наполеоновских войн). И, глядя на эту новую Германию – могучую, агрессивную, – уже другой великий русский полководец Михаил Скобелев в 1880-е заговорил о том, что добивать Наполеона после 1812 года было ошибкой (см. справку «АН»).

Не знаю, по-моему, мнение таких людей, как Кутузов и Скобелев, стоит того, чтобы иногда мысленно возвращаться на историческую развилку 200-летней давности.