Московская рок-группа Дмитрия ВАРШАВСКОГО «Чёрный кофе» отсчитывает свою историю с 1979 года, а первый альбом на «Мелодии» выпустила в 1987-м, прославив себя на всю страну. Песни «Переступи порог» и «Владимирская Русь» («Деревянные церкви Руси») сразу же стали хитами – и остаются ими по сей день.

Цена позиции

– Дмитрий, вы из тех артистов, кто публично поддерживает специальную военную операцию. Публика в столице, скажем так, разная, в связи с чем вопрос: не лишились ли вы части своей аудитории?

– Никогда об этом не думал. Вряд ли. В Интернете были негативные комментарии от подписчиков, но единичные, на уровне статистической погрешности. Если же говорить именно про Украину, то там, понятное дело, слушателей поубавилось. Кстати, почти половина гастролей «Чёрного кофе» до 2014 года приходились на Украину, а последний раз мы там побывали с концертом в Одессе как раз в дни киевского переворота. Организаторы даже перенесли концерт на один день, поскольку поступили сведения, что в Одессу должен прибыть какой-то поезд с бандеровцами. Помню, как прохожие на улицах, слыша нашу московскую речь, подходили и говорили: «Мы всегда будем рады москвичам и не поддерживаем то, что происходит сейчас в Киеве».

– Если половина ваших гастролей приходились на Украину, получается, вы потеряли половину своего дохода?

– Дело ведь не в том, что мне закрыли туда въезд, – я бы и сам не поехал на территорию Украины, контролируемую бандеровцами. Ни за какие деньги. О потере дохода, как вы говорите, я не переживал, меня занимало и огорчало другое – война против Донбасса. Я видел по телевизору, как с самолётов бомбят те самые места, где мы с группой были совсем незадолго до этого. В голове не укладывалось, как до такого дошло.

– А какие-то дивиденды из своей позиции вы извлекли? Скажем, стали ли российские СМИ обращать на вас больше внимания?

– Наоборот, с 2014 года меня стали реже приглашать на центральные телеканалы.

– Звучит как намёк на засилье «пятой колонны».

– Так и есть. С 2022 года страна активно разделывается с предателями – где они только не засели.

Не отмалчивайся

– Многие артисты покинули страну и желают ей поражения. В свою очередь, среди тех, кто гастролирует в России, далеко не все высказываются в поддержку спецоперации. За это их кто-то порицает, а кто-то хвалит – мол, искусству незачем вдаваться в политику.

– Я считаю, музыкант не должен отмалчиваться. Понимаю, не у всех есть потребность высказываться, многие и музыкой-то занимаются не из-за творческого пристрастия, а только для того, чтобы денег заработать. Да и пускай зарабатывают, почему бы и нет. Но высказываться – должны. Исполняешь музыку – значит, ты обращаешься в ней к людям, и даже тогда, когда это не песни, а инструментальная музыка, – ты всё равно погружаешь слушателей в невидимое, дёргаешь за струнки души. И если ты делаешь это, имея внутри себя что-то мутное, – тогда это вредительство. Если не выражаешь публично своей позиции – значит, ты ждун, ты притаился, и нужно тебя гнать отсюда, тебе здесь делать нечего.

– Не слишком ли жёстко, Дмитрий? Вы верующий, а Христос учит: «Кто не против вас, то за вас».

– Они – именно что против нас. Сейчас все мы, вся страна, – вместе с бойцами на фронте. И если ты не заодно со страной – значит, ты против.

Советская обделённость

– В качестве одной из причин своей позиции вы называете то, что в течение нескольких лет (с 1992-го по 1998-й) вы жили в США и получили представление об американском обществе, американском менталитете.

– Верно. Людей из других стран – не западных стран – они воспринимают как неполноценных. Помню, как в Америке мне постоянно плакались эмигранты из бывшего СССР – в основном, кстати, из Украины – о том, в каких жутких условиях они находятся. Думали, денег заработают, а жизнь стала только хуже. Все они задавали мне вопрос: «Ты-то зачем сюда приехал? У тебя же дома всё отлично!»

– Присоединяюсь к вопросу, Дмитрий. Зачем вы туда поехали?

– Затем, чтобы повышать свой профессиональный уровень. В Советском Союзе по какой-то причине или по какому-то стечению обстоятельств произошло издевательство над музыкантами. Для нас полностью закрыли возможность прогрессировать в современной музыке. Мы были ограничены во всём – в музыкальных инструментах, в студийной аппаратуре. А ещё – в информации. Даже о том, чем мы располагали, мы толком не знали, как этим пользоваться, как правильно записываться.

Когда мы пришли записывать на «Мелодию» наш первый официальный альбом «Переступи порог», нам достался прекрасный звукорежиссёр, выпускник Московской консерватории, – и даже он не знал, как правильно записывать электрогитару, барабаны. Я был вынужден объяснять ему – опытнейшему человеку – нюансы, которые почерпнул в книге, переведённой с английского языка в 1960-е годы и подаренной мне отцом ещё в детстве. Других источников, кроме этой единственной книги, у меня не было.

Вот, собственно, и ответ на ваш вопрос. Я поехал в Америку набираться опыта, восполнять свой профессионально-технический пробел.

Избавление от шор

– Звучит довольно скромно. Значит, стать американской звездой вы не стремились?

– Нет. Я прекрасно понимал, что невозможно русскому музыканту стать кумиром для американских подростков. В 1994 году я проехал с туром всю Америку – с восточного берега до западного, а затем никаких туров у меня не было, я выступал только в Лос-Анджелесе. А потом сосредоточился на студийной работе. Собрал собственную студию и записывал музыку – свою и чужую.

– То отношение к американцам, которое вы сейчас высказываете, – оно вызвано их отношением к вам лично?

– Нет, как раз лично я ни с какими унижениями, характерными для наших эмигрантов, не сталкивался. Главное в Америке, как известно, – деньги, и когда меня представляли в качестве музыканта, который продал в СССР несколько миллионов пластинок (винилы «Переступи порог» и «Вольному воля» разошлись тиражами в полтора миллиона экземпляров. – Прим. «АН»), то меня принимали за миллионера (смеётся).

– Сколько же лет вам понадобилось, чтобы составить мнение об американцах? Все шесть лет, что вы там прожили?

– Когда я там жил, я этого не ощущал. Такая уж у меня привычка – прежде всего замечать в людях хорошее. А когда закончил дела в Америке и покинул её, то взглянул на неё со стороны – и многое увидел по-другому. Вспомнил разные моменты, которых не замечал. Как раз в 1999-м натовцы устроили бомбардировки Сербии – и всё сопоставилось, сложилась цельная картина.

Не мог, конечно, представить, что всё повернётся так, как оно повернулось теперь. Наше сознание было задурманено западной пропагандой. Как оказалось, большая часть того, что нам говорили о Западе в СССР, – правда. Но мы, рок-музыканты, этому не верили. Нас зачем-то настраивали против рок-музыки – и, таким образом, нас настроили не против Запада, а в пользу Запада. В СССР этой музыки не было, а там она была – вот мы и транспонировали свою любовь к рок-музыке на весь Запад. И верили всему, что шло оттуда.

Чтобы чаще Господь замечал

– На последнем альбоме вы перепели две песни Высоцкого – «Песню о друге» и «Купола». Вторая не столь широко известна, как первая, и более сложна в литературном отношении. Процитирую: «Грязью чавкая жирной да ржавою, вязнут лошади по стремена. Но влекут меня сонной державою, что раскисла, опухла от сна». Вы поёте эти строчки применительно к нынешней России?

– Нет, применительно к временам застоя, когда они и были написаны Высоцким. Сегодня Россия просыпается, хотя процесс, к сожалению, затянулся. Когда началась СВО, я воспринял это именно как пробуждение, как победу. Как прорыв. Почувствовал, что мы из всего этого вырвемся.

– Ещё цитата из песни: «Купола в России кроют чистым золотом, чтобы чаще Господь замечал». У вас есть чувство, что Господь замечает Россию?

– Однозначно. Никаких сомнений. И чувство это усиливается у меня с каждым днём.

– Имеете в виду успехи ВС РФ на фронте?

– Да, в том числе. Очевидно, что вся страна перестраивается, идёт вперёд семимильными шагами. Мы самодостаточны – и, более того, имеем соответствующий многовековой опыт. Опыт самодостаточности.