Виктория Пархоменко окончила ВГИК, мастерскую Всеволода Шиловского. Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Жёлтый глаз тигра», «ИП Пирогова», «След», «Когда-нибудь наступит завтра», «Мир! Дружба! Жвачка!», «Новенький», «Последний богатырь: Корень зла», «По следу монстра», «Короче-2», «Потерянные», «Тверская», «Возвращенец», «Искренне ваша», «Омут», «Стая» и др. 27 октября в Театре-студии Всеволода Шиловского – премьера спектакля «Особняк на Рублёвке» по пьесе Юрия Полякова, где Виктория Пархоменко играет одну из главных ролей.
- В «Особняке на Рублёвке» вы играете майора ФСБ. Чем вам интересна эта роль? И, кстати, было, с кого списывать образ?
- Роль великолепная, Поляков прописал её как мужскую, но в нашем театре исполняю её я. Мне очень интересно, майора ФСБ я ещё не играла – ни в театре, ни в кино. Надзирательницей колонии была, в картине «Когда-нибудь наступит завтра». Та роль мне далась достаточно легко, у меня много знакомых из структур МВД, я за ними всё время наблюдаю. У них довольно специфическая работа, и она откладывает отпечаток на характер. Я собрала образ из друзей, что называется.
Не знаю, выдержала бы я в колонии в реальной жизни. Женский коллектив – очень жестокая среда. Мы всегда и везде ото всех защищаемся. Защищаем себя, семью, детей. Если нет стабильной защиты в виде мужчины рядом, женщина становится ещё жёстче. А в колонии всё обострено, там нет любящего мужчины, и надо быть очень сильной личностью, чтобы без последствий выйти оттуда по окончанию срока.
…Возвращаясь к роли в «Особняке на Рублёвке». Я и в этот раз кое-что списала с моих друзей из МВД.
- Вы учились у Всеволода Николаевича Шиловского, сейчас работаете в его театре. Какой он мастер, какие у вас человеческие отношения?
- Когда мне было 22 года, умер папа, и в это же время я поступила к Всеволоду Николаевичу Шиловскому во ВГИК. Это было как-то знаково, и для меня Всеволод Николаевич стал вторым отцом. И в художественном плане, и в карьере, и в личном, потому что отношение Мастера к каждому своему ученику настолько человечное, что ему просто нельзя, в свою очередь, не отдать душу. Особенно Шиловский помогает и защищает подопечных девушек. Всем мальчикам-актёрам запрещает нас обижать, если видит, что кто-то из учеников грубо обращается с актрисой, может объявить строгий выговор.
- Рыцарь!
- Да, у него вообще воспитание такое. Любимая аргументация Всеволода Шиловского: женщине в нашем ремесле тяжелее всего. Это в принципе не защищённая профессия, мы всегда от кого-то зависим, а для актрисы, с учётом огромной конкуренции, всё ещё больнее. И если женщину не поддерживают в своём родном доме – в театре, то за его пределами ей будет совсем сложно.
Что касается творчества, то Мастер даёт каждой девочке только ту роль, которая ей выгодна. Даже если она очень хочет сыграть кого-то и теоретически может (ведь все профессиональные актрисы могут, в принципе, сыграть любую роль), встаёт вопрос – как, и выгодно ли ей это? Здесь позиция Всеволода Николаевича достойна всяческого уважения, ему важно, чтобы каждый актёр был ярким. Да, ты можешь исполнить эту роль, но кто-то может сыграть её ярче. И вот ей она выгодна, а тебе – не очень.
- Вы сыграли главную роль в ужастике «Возвращенец». Чем вам был интересен этот опыт? Сами смотрите подобный жанр?
- Нет, не смотрю. Потому что потом не могу спать по ночам, я очень впечатлительная. Хотя как актрисе мне этот жанр интересен, сниматься в хоррорах жутко понравилось. «Возвращенец» - одна из моих любимых ролей, то, чего мне не хватает в жизни, я как актриса смогла реализовать в этом кино. Когда ты знаешь, что всё понарошку, это дико забавно: кровища в лицо, топор в руке, загримированный под труп актёр…
- Однако!
- Кстати, фильм «Возвращенец» взял на фестивалях 5 или 6 наград, одна, помню, была – «за актуальность сюжета», потому что там фигурирует ковид. А сюжет такой. Я и муж – сектанты, верим не в Иисуса Христа, а поклоняемся какому-то условному дереву. Супруг умирает от ковида, его хоронят. А потом выясняется, что его похоронили ещё живым. И он сам откапывается, и приходит ко мне. А вот то, что я с ним сделала, - это нужно смотреть картину…
- А какие у вас в жизни есть страхи? Может, какие-то удалось преодолеть?
- Я просто панически боюсь высоты. Мне с детства снится один и тот же сон. Я сажусь в самолёт, он начинает набирать высоту – и резко падает. Сон повторяется регулярно, из-за этого я не только боюсь высоты, но и летать. Летаю, конечно, но синея, бледнея, судорожно вцепившись в кресло. Первый мой полёт был в 19 лет, в Сочи, он длился 40 минут, я всё это время была зелёная, потом пальцы болели, когда я оторвала их от подлокотника. Вообще у меня есть мечта - попасть в Австралию, там очень красиво, но как представлю, что туда добираться 30 часов… Пока мне везёт: съёмок на высоте ещё не было. Но если придётся, будем выполнять задачу режиссёра.
- Вы снялись в популярной сказке «Последний богатырь». Как считаете, по влиянию на детские умы можно сравнить подобные фильмы с легендарными картинами, скажем, Александра Роу – «Марья-искусница», «Варвара-краса, длинная коса», «Морозко»?
- Съёмки в «Последнем богатыре» - это было красочно и забавно. Великолепные костюмы, в которых, впрочем, было очень жарко, когда мы снимали 12 часов на улице, на каком-то подмосковном стадионе, помню, всё под нами текло…Что касается аналогий со старыми советскими сказками, то, конечно, в новых картинах всё феерично, эффектно, круто, но менее душевно, что ли. Меня в детстве невозможно было оттащить от телевизора, если показывали, скажем, «Королевство кривых зеркал». Я прилипала к экрану. И я сужу по своему пятилетнему ребёнку, я ему включила как раз «Последний богатырь», первую часть, и через 5 минут он не стал смотреть. А вот «Королевство кривых зеркал» сын смотрел с восторгом. Мне кажется, дело ещё и в том, что у нас нет ни одного фильма, который был бы снят целенаправленно для юного поколения. Ведь тот же «Последний богатырь» - его смотрят как дети, так и взрослые. И в этом проблема.
- С кем из маститых актёров вы снимались в кино? Чем они вас поразили, чему научили?
- Мне запомнилась работа с Александром Панкратовым-Чёрным в сериале «ИП Пирогова». Как-то, на другом проекте, ещё до «Пирогова», я хотела с одной молодой актрисой повторить текст в гримёрке - перед тем, как выйти в кадр. На что она, считающая себя медийной, повернулась ко мне и процедила: «Чё мы, текст не скажем?» И пошла. Через три недели я о том же попросила Панкратова-Чёрного, хотя у меня было всего десять фраз, основной текст был у него. И Александр Васильевич охотно согласился, стоял со мной на улице и репетировал. И даже дал несколько дельных советов по роли, которые я использовала. Я это к чему? Отношение к профессии абсолютно разное – у актёров старой школы и у нынешнего поколения, не у всех, у некоторых.
У меня в этом плане воспитание другое, потому что мастер другой – Всеволод Николаевич Шиловский. Он нас учит приходить заранее на съёмки – не за 15 минут, а за полтора часа. Пусть тебя не будут сразу гримировать и одевать, но ты походишь по площадке, пропитаешься атмосферой и будешь готов. А не влетишь впопыхах в работающую камеру…
- Вы снимались в спортивной драме «Хоккейные папы». Как стали относиться к хоккею после этого проекта, полюбили его или возненавидели?
- Фильм должен выйти этой осенью. Было очень интересно, но дико холодно. Мы сидели на трибуне часов пять. Конечно, нас попросили надеть термобельё, но даже оно не спасало. Первые двадцать минут мы думали, что будет весело, но вскоре стало понятно – замерзаем!.. Сюжет такой. Есть хоккейная команда пап и команда их детей, я играю маму и жену из того и другого коллектива. Хоккей показался мне жутко интересной игрой, учитывая, что я впервые видела всё вживую. Понятно, на крупном плане снимались актёры, а в самом ледовом побоище – профессиональные хоккеисты. Когда мы за них болели, я сорвала голос! После съёмок пришла домой и сказала мужу: надо срочно сходить на настоящий хоккей! Он с удивлением ответил, что я слишком азартная и мне нельзя посещать подобные мероприятия. Но я всё равно как-нибудь схожу.