Острые и актуальные темы вновь выходят на передний план вместе со сводками с фронтов и официоза. Экспертная мысль требуется сейчас в политике, экономике и социальной сфере. В хитросплетениях текущего момента разбираемся вместе с уже знакомым политологом и аналитиком Международного Евразийского Движения, геополитическим экспертом Александром Бовдуновым. Жизнь подкинула ребусы, держите инструменты по их решению.
– Александр, рады вновь приветствовать на страницах «Аргументов недели»! Событий много происходит, нужна экспертная оценка. Период весеннего обострения в политике идет?
– Честно говоря, всё предельно обострилось 24 февраля прошлого года, и с тех пор уже принципиальных изменений не происходит. Не вижу ничего особенного этой весной, чтобы прямо или косвенно не следовало из эпохального решения руководства страны начать СВО. Россия мобилизует ресурсы, демонстрируя, что готова сопротивляться Западу до конца. Но и Запад не лыком шит — он тоже готов к продолжению конфликта.
– Чего стоит решение МУС об аресте президента Путина. Оно открыло ящик Пандоры просто. Можно считать поддержку этого вердикта странами лакмусовой бумажкой отношения к России?
– Абсолютно. МУС — это вообще любопытная структура. Международный уголовный суд — не относящийся к юрисдикции ООН. Формально — это просто некая неправительственная структура, относительно которой группа стран согласилась, что этот суд может их судить. Всё. Не подписал Римский статут и не ратифицировал его — всё, ты не можешь быть подсуден МУС. Это основы международного права — государства сами ограничивают свой суверенитет. Но ни Россия, ни Украина не ратифицировали Римский статут. То, что он вообще занимается конфликтом на Украине – это нарушение международного права. Ситуацию нельзя даже сравнивать с Гаагским трибуналом по бывшей Югославии – или ордерами того же МУС на арест Муаммара Каддафи или суданского президента Омара Башира. И Гаагский трибунал, и эти ордера были подкреплены резолюциями Совета Безопасности ООН. А в случае нынешнего решения МУС – этого нет. Никакая ООН им полномочий не давала. Это на самом деле ещё и важный шаг в сторону демонтажа ООНоцентричной системы международного права со стороны коллективного Запада. Кстати, ключевое значение для поддержания МУС играет финансовая и политическая поддержка Великобритании. Там и биографии судей показательны, и тот факт, что МУС в своё время не стал расследовать британские преступления в Ираке, хотя мог бы.
– Недавний визит в Москву лидера Китая порадовал своей значимостью. Однако почему Пекин так осторожничает, а не оказывает Москве прямую военную помощь, например?
– Мы не понимаем китайский менталитет. Для китайцев лучшая война — это та, которую не пришлось начинать. Как писал Сунь Цзы: «Одержать сто побед в ста битвах – это не вершина воинского искусства. Повергнуть врага без сражения – вот вершина». Поэтому пока есть возможность задавить американцев экономически, использовать дипломатию и другие мирные средства, оказывать России помощь в поставках санкционных товаров и товаров «двойного назначения», Китай будет это делать. Но если можно обойтись без прямой военной помощи — зачем идти на эскалацию? Китай привык мыслить на большую временную перспективу и действовать осторожно. Кроме того, он пока ещё тесно связан экономически с Западом, теми же США. Но американцы сами сейчас форсируют «декаплинг» – разрыв торговых и промышленных цепочек, связывающих Пекин и Вашингтон. Так что в какой-то момент баланс издержек от формально нейтральной позиции может стать для Пекина негативным, и тогда нельзя исключать более активной китайской помощи России.
– На фронтах некая позиционная пауза. Зато украинские боевики предприняли за последние недели громкие попытки прорывов через границы и атаки дронами с воздуха. Почему Киев воюет больше с тылом, чем на фронтах?
– Потому что это эффективная стратегия заведомо более слабого – терроризм. Дотянуться до тех, до кого можно дотянуться. Продемонстрировать российскому обществу, что оно не защищено. Спровоцировать панику или недоверие к власти. Война ведётся с Россией, как с целым, в том числе с российским обществом. Так что думаю, что Киев и его западные покровители будут пытаться вновь и вновь терроризировать российское общество, наносить удары именно в тылу.
Другая причина затишья – враг собирается с силами. Не так давно Евгений Пригожин заявил, что ВСУ подготовили около 200 тысяч человек для весеннего наступления. А накануне удара занимается деморализацией тылов. Думаю, стоит прислушаться к словам основателя ЧВК «Вагнер».
– А ещё с Лаврой воевать горазды. Противостояние канонических православных и ПЦУ – это тоже часть гибридной войны?
– Это часть глобального процесса по переформатированию всего канонического пространства православных церквей на территории бывшего СССР. УПЦ будут додавливать в направлении слияния с самосвятами «Епифания». Возможно, предложат «выход» в виде экзархата Константинополя. То есть прямое подчинение патриарху Варфоломею. Также они создают экзархат в Литве, проталкивают насильственную «автокефалию» в Латвии. Возможно, что-то предпримут и в Молдове, но уже через Румынский патриархат. С духовной точки зрения эти «церкви» или новые епархии не только не будут каноническими (то есть законными), но и станут оплотом самого либерального квир-френдли ЛГБТ псевдо-«христианства», рядящегося в православные одежды. В том числе и с целью делегитимизации Русской православной церкви и Русского государства. С надеждой на создание такого «альтернативного православия» для России смотрят российские «православные либералы», протестанствующая часть нашего церковного сообщества. В том числе, люди, которые занимали не так давно высокие должности, в Синодальной библейско-богословской комиссии, например, не так давно заседали.
– Религия становится инструментом политики? Исследователь Нил Макартур из Манитобского университета в Канаде считает делом нескольких лет появления сект, посвященных искусственному интеллекту (ИИ). Может такое быть?
– В современном мире могут возникнуть какие угодно секты. ИИ уже осмысляется, как некая пародия на «Бога» – что-то всемогущее, многократно превышающее человеческие возможности, таинственное (никто толком не знает, как де ИИ «мыслит» и можно ли назвать то, что с ним происходит «мышлением»). Западные теологи задумываются о «трансгуманистической перспективе». Если в XX веке западная протестантская теология договорилась до того, что главным посланием христианства миру является атеизм, безбожие и идея умершего (и не воскресшего Бога) — так называемое «богословие смерти Бога», то сможет и обосновать необходимость поклонения ИИ. Поклоняются же сейчас божеству «Украины», на гей-парады ходят, будут поклоняться и другим бесам.
– На политической мировой арене всё чаще говорят об угрозе применения ЯО. Вот и недавние слова министра Лаврова о «ждать осталось недолго» напрягли планету. Что думаете о реальном применении ЯО, оно возможно?
– Россия может применить ЯО лишь в случае реальной угрозы существованию своей государственности. В случае возникновения угрозы, которая по-настоящему будет экзистенциальной, когда под вопрос будет поставлена судьба страны. Поэтому к рассуждениям о возможности применения на Украине тактического ядерного оружия я отношусь скептически. России его применять незачем, не та ситуация. А в случае прямого конфликта с НАТО применять тактическое ядерное оружие нет смысла, уже нужно будет применять оружие стратегическое. Но Россия первой не атакует США или даже Польшу. Атакуют ли Штаты? Нужно понимать, что для нас угроза от проигрыша конфликта значительно серьёзнее, чем для США. У нас военные действия в нескольких сотнях километров от Москвы. Станут ли США подвергать себя риску уничтожения из-за Украины? Вряд ли. Это если в Вашингтоне сидят разумные люди. Но в последнем точно нельзя быть уверенным. Потому следует быть готовыми ко всему.
Чем больше Запад сам себя идеологически накачивает, заявляет, что Украина не может проиграть, тем более он подталкивает мир и самих себя к уничтожению. Запад сокращает для самого себя пространство возможного. Это мы не можем отступить, у нас после того, как война пришла в Белгород и Курск, буквально позади только Москва. А они отступить ещё могут, но заставляют себя поверить, что это невозможно.
– Прокомментируйте новую Концепцию внешней политики, представленную президентом, пожалуйста.
– Это настоящий прорыв. Наконец-то открытым текстом заявлено, что Россия – это государство-цивилизация, которая открыто защищает свои интересы и ценности. Сказано о русском мире и защите русских за рубежом, защите Русской православной церкви. Открыто заявлено, что Россия – русское государство, но не ущемляющее, другие братские народы Евразии. Замечательная концепция. Впервые со времён Ельцина полностью пересмотрены внешнеполитические приоритеты. Раньше во всех концепциях внешней политики на первом месте стояли отношения с Западом: США и ЕС. Теперь Европа и англосаксонские страны – на последнем месте. Это фундаментальный акт в процессе деколонизации самой России, её освобождения от внешнего управления, деколонизации сознания прежде всего. Дело за малым – начать государству работать в соответствии с этой Концепцией. Реально защищать русских за рубежом и в самой России (а не тянуть под видом соотечественников не говорящих на русском языке мигрантов), заниматься сбережением народа, поддерживать (и вовсе не обязательно деньгами) усилия по борьбе с колониализмом, в том числе которые предпринимают наши частные структуры в тех же ЦАР и Мали, антиколониальные активисты по всему миру.
– Ваш прогноз на ближайшее время по политической ситуации в стране и мире. Стоит ли ожидать резких событий?
– Трудно что-либо прогнозировать наверняка. Ясно, что наше противостояние Западу — это надолго. Не вижу никаких перспектив быстрого завершения конфликта на Украине, что бы ни случилось. Есть мнение, что если Украина сейчас потерпит видимое поражение, то у Запада отпадёт желание её вооружать и науськивать на нас. Не думаю, что это убеждение верно. Если украинское широко разрекламированное контрнаступление провалится, Запад всё равно не откажется от поддержки Украины, а она не пойдёт на мир и признание новых границ. Логика такая – если уж Украина всё равно терпит поражение, и выхода у неё нет, то пусть она терпит это поражение как можно долго и с максимальным уроном для России. Сколько людей и территории Украина при этом потеряет, Западу не важно. Поскольку Украина – это сейчас инструмент обескровливания России, то, что станет с самим этим инструментом в процессе этого обескровливания, истинных субъектов политики не интересует. Думаю, нам стоит готовиться к долгой войне, непростым решениям, мобилизации – не только людей на фронт, но и государства и общества. Договориться с врагом, вернуть всё как прежде не получится ни сейчас, ни в ближайшем будущем, ни в горизонте нескольких лет.