Военные времена требуют от людей не только храбрость, отвагу и удаль фронтовую, но и человечное, отзывчивое отношение, способность деятельно помочь там, где у иного и сил душевных не хватит просто побывать и столкнуться с чужой бедой, которая никакая не чужая. А наш давний знакомый и настоящий добрый ангел Донбасса – военкор и волонтёр в одном лице Георгий Медведев может. Мы вновь окунаемся в мир горестей, надежд, отчаянной смелости и по-настоящему человечного отношения к многострадальным жителям прифронтовых районов шахтёрского русского региона, где помощь таких людей и всех их добрых единомышленников будет очень нужна ещё долго. До победы уж точно.
– Приветствуем, Георгий! Вновь на страницах «Аргументов недели» один из самых человечных и отзывчивых военкоров Донбасса. Что нового произошло с момента нашего прошлогоднего разговора?
– Это, наверное, самый сложный вопрос. Потому что здесь каждый день происходит что-то новое каждый час, каждую минуту. В принципе, жизнь любого города, любого региона, если мы говорим сейчас в целом о Донбассе, кипит, бурлит, происходит постоянно что-то новое. А если речь о войне, то это всё ещё дополнено эмоциями и драматизмом. С момента нашей крайней встречи выделить что-то одно новое тяжело, если вообще возможно. Мы освобождаем посёлки, городки, города. Сражение это большое продолжается. Мы наступаем, мы выполняем задачи, которые поставлены были перед нами главнокомандующим и жизнью. Неспроста всё это началось, и это не решение политического или ещё какого-то рода, а то, что было продиктовано условиями, которые создал враг. У нас выбор небольшой – сражаться и одержать победу. Мы сражаемся и победу одерживаем – это, на мой взгляд, самое главное.
– За это время вышла твоя книга «Мариуполь. Право на правду»? Расскажи нашим читателям, как воспринял свет хронику освобождения важного города Приазовья?
– Внимание к моей книге о Мариуполе достаточно большое получилось, за что я очень благодарен людям. Это возможность для тех, кто никогда здесь не был, или был в Донбассе, но не принимал участия в Мариупольских событиях, взглянуть на происходившее глазами человека, который фактически с первого до последнего дня этой операции находился. Я служил в составе легендарного батальона «Восток», который сражается ещё с 2014 года, это мои очень большие друзья. День за днём мы выполняли свои задачи там: бойцы на позициях были, а я наблюдал и фиксировал события, почему и книгу написать решил. Да, можно было сделать фильм, показать всё, мы снимали активно, очень много репортажей оттуда выходило. Но это возможность увидеть глазами нашими, но не передать тех эмоций, чувств, которые испытывал автор этой картинки. А с помощью книги, мне кажется, это удалось рассказать.
По сути, я просто описывал самые запомнившиеся эпизоды. Люди обращаются до сих пор, спрашивают, как ее можно приобрести. Она есть в продаже, на сайте издательства Edit можно купить (оно знакомо нашим читателям по интервью с руководителем Чернецкой Натальей – прим.ред.). Из самых разных уголков России обращаются и не только России. Есть запросы даже с территории Украины, писали и спрашивали как и где. По понятным причинам, пока не можем им помочь с приобретением, но как только эти территории будут освобождены, то возможность у людей появится. Средства, которые мы выручаем с продажи книги, идут на гуманитарную деятельность, что вдвойне мне приятно: есть возможность не только рассказать о происходившем, но и принести пользу в текущий момент.
– Доля военкоровская где носила? Столько событий на фронтах, где побывать успел?
– Донецкая и Луганская Народные Республики стали уже привычным путём. Из недавнего: знаковой поездкой стала командировка в Белгородскую область, Шебекинский район, в частности, который уже год живёт под постоянными обстрелами. С нашей точки зрения это видеть было проще, потому что мы это проходили здесь в Донбассе. А там сейчас своеобразная модель Донбасса-2014. Люди, которые жили привычной жизнью, вдруг оказываются под обстрелами: летят тысячи снарядов, гибнут родные и близкие, разрушаются дома, при этом нет ни малейшего понимания, почему так происходит. А в целом, вся линия Донбасского фронта, под Харьковом немного. Единственно, на Запорожском направлении побывать пока не довелось.
– На твоих страницах и блогах вижу сообщения о гуманитарных рейдах в феврале по освобождённым районам, прифронтовым зонам. Где удалось побывать?
– Основным направлением у нас была гуманитарная деятельность – это оказание помощи тем людям, которые все эти годы живут под обстрелами в таких районах, как Ясиноватая, окраины города в Ясиноватском районе. В Горловке они оказались в очень тяжёлом состоянии. Понятно, что в первую очередь силами местных администраций удалось ситуацию удержать и не дать ей скатиться в состояние гуманитарной катастрофы. Чего добивались враги. Если говорить о Ясиноватой, то не в состоянии отрезать её фактически, ВСУ «отрезали» его обстрелами. Три дороги, которые вели в Ясиноватую, из них две были закрыты ввиду постоянных обстрелов. Осталась одна-единственная, по которой завозили продукты, медикаменты в город, всё необходимое. Её постоянно обстреливали, постоянно гибли люди на этой дороге, сейчас она тоже обстреливается. В вопросе освобождённых территорий – там централизованно оказывают поддержку населению. И такой тяжёлой ситуации, которая бывает местами здесь у нас, там это происходить единомоментно. Тот или иной населённый пункт оказывается в зоне боевых действий, они откатываются с фронтом, тут же заходит гуманитарная помощь, и начинается процесс восстановления, снабжения населения. В ту же Ясиноватую, которая и так 8 лет была под обстрелами, да и последний год огонь в разы участился, здесь люди перманентно находятся в очень бедственном положении. Поэтому основное направление нашей гуманитарной деятельности относится к этим людям. На освобождённых территориях мы тоже помогаем. Как раз сейчас у нас есть Ясиноватский район. Дальше будем на севере ДНР оказывать помощь.
– Почему тамошние люди не уехали в эвакуацию, что заставило остаться в, считай, боевых условиях? Много людей там?
– Говорить об эвакуации с украинской стороны в целом не приходится. Потому что мы это проходили ещё с момента Мариупольской операции, когда людей просто не информировали о готовящихся «зелёных коридорах», о возможности эвакуироваться в сторону РФ, а эвакуация на территорию Украины централизованная не проводилась. Если у кого-то была возможность, то люди выезжали сами. Более того, это наблюдается и сейчас. Беженцы из Соледара, с которыми мы общались, рассказывали: приходят военные украинские и говорят, что уезжайте, эвакуируйтесь отсюда. А на вопрос, как это делать, отвечают: «Это ваши проблемы». Выезжать куда-то, где не предоставляют ни жилья, ни пособия, ни какой-либо помощи не оказывают, – для этого нужно иметь хорошие деньги, такую «финансовую подушку». И если мы говорим о стариках, которые оказываются в эпицентре боевых действий, то откуда у них возьмутся несколько тысяч долларов для выезда. Там бизнес налажен очень хорошо по выездам, всё это поставлено на поток. Работа на человеческих жизнях, на страданиях. В момент, когда уже есть возможность эвакуировать людей в нашу сторону, на большую землю, скажем так, – это момент, когда уже населённые пункты освобождены или близки к полному освобождению, соответственно, люди уже не хотят выезжать, потому что самую тяжёлую часть всего этого они уже пережили и не видят смысла бежать теперь, начинают понемногу восстанавливать свою жизнь, насколько это возможно. Есть те, кто выезжает, это люди, лишившиеся абсолютно всего, семьи с детьми. Таких людей очень много, но и не меньше тех, кто остаётся.
– Какие беды и заботы у людей в этих частях республики? В чём больше всего нужда?
– Во всём там большая нужда. Там отсутствует газо-, водо- тепло-, электроснабжение – все коммуникации разрушены, отсутствовала на протяжении продолжительного времени гуманитарная помощь, медицинская помощь, нет лекарств, нет продуктов, больниц нет и врачей тоже, не работают спасательные службы и так далее. И это касается не только эпицентра боевых действий. Например, нам известно, что в Авдеевке уже год не работают скорые, не работают пожарные. Со стороны местных властей люди брошены и выживают, как могут. Поэтому помощь нужда абсолютно во всём. А если мы говорим о людях, у которых ещё и жильё разрушено, это касается не только освобождаемых сейчас территорий, но и тех, которые наши с 2014 года. У людей элементарно, банально нечего надеть, нечего обуть. Те, кому посчастливилось спастись, в лучшем случае выскакивали из дома, успев забрать с собой документы. Очень много людей, у которых и документы пропали. Здесь отдельно ничего выделить невозможно.
– Запомнившиеся эпизоды очередной фронтовой зимы 2023 есть? Поделись!
– Опять же очень сложно говорить о каких-то запомнившихся эпизодах, потому что каждый день запоминается, и точно также каждый день стирается потом новыми. Эпизоды рабочие есть, которые запомнились, эпизоды гуманитарной деятельности, события того, что приходится наблюдать вокруг себя в плане разрушений человеческих жизней, судеб, в первую очередь, трагедий. Есть личные эпизоды. Расскажу, как Жора предложил сократить дорогу своему коллеге – в итоге нас на этой дороге чуть не расстреляли. Но это дело такое (усмехается) житейское.
– Помощников находишь? Кто чаще откликается на беды обездоленных подопечных твоих? Сейчас же основная масса гуманитарной помощи на фронт уходит.
– С момента нашей прошлой встречи ничего не поменялось. Есть большое количество людей, которые предлагают свою помощь в той же гуманитарной деятельности, но не имеют представления о том, что это такое, как это делается, и самое главное, для чего. Я в прошлый раз не рассказывал историю… она статичная на протяжении всего периода времени, когда люди предлагают свою помощь, просят рассказать формат нашей гуманитарной деятельности и задают ключевой вопрос: какая у них будет зарплата. Есть люди, которые делают это для того, чтобы поставить какую-то галочку у себя там в голове или душе поставить, а когда ты их готов куда-то поднапрячь, – люди исчезают и всё. Ничего бы не получалось, если бы не было вот этого небольшого, ограниченного, но самого главного процента людей, которые не только хотят и предлагают, но ещё и делают. На таких людях всё держится. И среди местного населения есть такие, люди, которые приезжают из России, люди, которые живут в России и тоже налаживают вместе с нами контакт. И дальше мы общими усилиями можем решать те вопросы, которые перед нами ставит война и СВО, в целом.
– Отдыхать успеваешь в бешеном ритме своём?
– Нет, ограничусь коротко.
– В ближайшие месяцы чем предполагаешь заниматься? Что с ситуацией на фронте будет, как думаешь? Достанется опять прифронтовым или потише будет?
– Я думаю, ситуация на линии фронта будет развиваться очень динамично, и мы увидим те события, которые назревали уже давно, которые были давно ожидаемы, но в силу тех или иных причин они не были реализованы. Имею в виду планы и задачи, стоящие перед нами. Но ситуация складывается таким образом, что на некоторых участках линии боевого соприкосновения конфликт начал переходить в стадию позиционной войны. Понятное дело, что это неприемлемо, тем более, если перед нами стоит задача освобождения, то позиционной войной городов не взять. Мы видим, что на Артёмовском направлении крайне активно усилилось наше продвижение: ЧВК «Вагнер» штурмует Артёмовск. На Угледарском направлении, где 155-я и «Восток» долгое время стояли, а после взятия Павловки там была очень большая проблема – если не начать движение вперёд, то освобождение этого населённого пункта обернётся для нас только большими проблемами. Наконец-то пошли брать Угледар. И самое тяжёлое – это, наверное, Авдеевка и Марьинка. Именно с этих двух направлений больше всего страдают сразу несколько городов, очень большая часть республики. И взятие Авдеевки крайне необходимо во всех смыслах. Думаю, в ближайшее время мы увидим, скажем так, основную часть этого действа, которое разворачивается на передовой.
Прифронтовым районам, я думаю, станет гораздо тяжелее – то же замыкание большого Донбасского котла, если оно произойдёт, если будут в таком формате брать украинскую группировку здесь, увеличится интенсивность и плотность обстрелов. А бьют они постоянно по гражданскому сектору: это мы наблюдали и на Горловском направлении. Когда начинается штурм населённого пункта, у них достаточно снарядов для того, чтобы бодаться с нашими войсками, а ещё и долбать мирных. Такая тактика обычная, если рассматривать с точки зрения терроризма. Украина и есть вместе со всем этим проектом – это и есть террористическое государство с попытками играть в демократию. Наши планы на ближайшие месяцы такие же, какими были и раньше. Вопрос в том, чтобы ничего этим планам не помешало, а учитывая все обстоятельства, загадывать на несколько месяцев вперёд не хочется, и это немножко неправильно. Потому что всякое может статься. Будем стараться.