Каково это - еще совсем мальчишкой сниматься у самого Андрея Тарковского? Как мастер работал с актерами и всегда ли это было правильно? Почему все актеры в фильмах Тарковского похожи на него самого? Как казачья кровь помогает противостоять тьме? Откуда в русских стойкость в беде и, одновременно, всепрощенчество? Может ли культура существовать без идеологии и почему не нужно бояться слова «цензура»? Обо всем этом и многом другом у известного актера, режиссера, поэта и политика Николая Бурляева узнала Нина Пушкова – писатель, актриса, супруга сенатора и телеведущего Алексея Пушкова.
Метод гения.
- Перед встречей с вами я пересмотрела фильм «Андрей Рублев». И поняла, что вы, образно говоря, единственный человек, которого утешал Андрей Рублев в исполнении Солоницына под взором гениального Андрея Тарковского. Вы обласканы бессмертными именами. Как это повлияло на сознание подростка Бурляева, который только еще формировался как личность?
- Когда я был подростком, я не понимал того, что мне дарит судьба, хотя находился рядом с величайшими людьми не только России, но и мира. Это и Тарковский, и Кончаловский, и мой первый партнер по театру великий артист Николай Дмитриевич Мордвинов. Ведь я пятнадцатилетним отроком попал в академический Театр Моссовета, и за три года мы с ним были на сцене около ста пятидесяти раз. Я относился к нему с благоговением. А он написал в своей книге, что играя со мной, пятнадцатилетним, на сцене, можно быть спокойным за будущее театра. Он передавал мне эстафету.
- Получается, великие ощущали в вас редкое присутствие Божьей искры? Как была такая искра в Бориске из «Андрея Рублева», которая и позволила ему отлить чудесный колокол.
- Эта искра изначально есть в любом человеке... Когда мы закончили «Иваново детство», я уже понимал, что работаю с гением. Его глаза отсутствовали в этом мире, он находился где-то там, в горних высях. Он был проводником Создателя, которого чувствовал интуитивно. После «Иванова детства» на нас обрушилась слава - пятнадцать призов на кинофестивалях. Я думал, он все знает, потому что гений обязан все знать. И вдруг много лет спустя прочитал в его книге: «Что такое режиссура, я понял только после «Иванова детства». То есть, он постепенно отливал свой колокол. И отливал его каждый раз заново. Начав «Андрея Рублева», он не знал, каким получится этот фильм. Но Создатель помог ему отлить и этот колокол.
- Каждый свой колокол отливает по-своему. Стэнли Кубрик, снимая «С широко закрытыми глазами», с таким неистовством заставлял Тома Круза и Николь Кидман ненавидеть друг друга, что после выхода фильма они на самом деле развелись. Я слышала, что Тарковский, желая вызвать в вас нерв, огонь, прибегал к разным приемам?
- Это правда. Он подсылал ко мне ассистентку по гриму, чтобы она в процессе гримирования говорила мне, что Андрей Арсеньевич мной недоволен и даже хочет отстранить. Наверное, таким образом он хотел добиться во мне неуверенности и трепета. И он этого добился. Хотя сейчас в своих мастер-классах я говорю актерам, что это был совершенно неправильный метод. Что с актером нужно работать любовью. Тогда бы я открылся еще лучше. А так я постоянно нервничал. Я и тогда был не удовлетворен своей работой, и сейчас считаю, что где-то я мог сделать и получше. И то, что новелла «Колокол» получилась гениальной, заслуга именно Тарковского.
- А как он вообще работал с актерами?
- После «Андрея Рублева» я журналистам говорил, что Тарковский с актерами не работает. И это шутка только отчасти. Приводил пример - мне нужно играть трудную сцену, а Андрей ходит где-то за камерой, шутит, хохочет, развлекается. Я никак не могу настроиться, собраться, а он нашел где-то маленькую клизмочку, которой продувают пленку в камере от пыли, и дует ей в ухо то оператору, то еще кому-то, и сам заливается смехом. Я попросил: помоги мне настроиться, скажи что-нибудь. А он отвечает: когда режиссера Рене Клера спросили, как он работает с актерами, он ответил, что он с ними не работает - он им платит. Вот и тебе платят твои 120 рублей, так что давай, работай сам. Но сейчас, с высоты времени, я вижу, что у Андрея была совершенно особенная работа с актерами. И со мной, и с Толей Солоницыным, со всеми. Он редко показывал, как нам что-то делать. Но я заметил, что мы оба в фильме неосознанно играем Тарковского, повторяя его образ, его пластику, его нервное покусывание ногтей, его реакции. Я ведь не такой, как мой Бориска! Мне ближе мой образ в «Военно-полевом романе» Тодоровского. Но и в «Ивановом детстве», и в «Рублеве» я играю именно Тарковского.
Невыездной.
- Вы начали зарабатывать неплохие деньги с детства.
- С тринадцати лет. Но разве 120 рублей - это много? Я был артистом третьей категории. А вот после совершеннолетия Тарковский дал мне шикарную рекомендацию, где расписал, какой я весь из себя расчудесный. Мне подняли ставку до четвертой категории и я получал 400 рублей за день съемок - наравне с Вячеславом Тихоновым. Вот это были уже серьезные деньги для Советского Союза.
- Какая актерская судьба! Высокая ставка в самом начале творческого пути, поездки за границу на фестивали...
- Не было никаких поездок. Меня почему-то не выпускали. Я был, что называется, невыездной. Однажды Тарковский мне говорит: «У тебя есть приличный костюм? Нет? Срочно пошей, едем в Сан-Франциско». Я начал лихорадочно искать, где можно пошить костюм, через знакомых нашел какого-то портного Славу. Этот Слава сшил мне потрясающий белый костюм. Потом оказалось, что у этого Славы фамилия Зайцев. А меня опять не взяли. Так и шло - мои фильмы ездят, а я - нет. И вот в 1983 году я пришел к министру кинематографа Ермашу по поводу запуска моего уже авторского фильма «Лермонтов» и попутно пожаловался на такое положение дел. Он сильно удивился, что-то записал, и уже через 7 дней я был отправлен главой делегации в Бельгию. Вся делегация состояла из меня и Инны Чуриковой.
- То есть вы первый раз выехали за рубеж через двадцать лет после выхода «Иванова детства»?
- Да. Но после этого я уже объездил полмира.
- Наверное, чиновники боялись, что тлетворное влияние Запада развратит вашу юную душу.
- Уже после «Иванова детства», но до «Андрея Рублева» в Москве проходил традиционный международный кинофестиваль. Тогда советских актеров приставляли в роли гидов-опекунов к иностранным артистам. Меня приставили к американцам, среди которых были Тони Кертис, какая-то актриса и очень странный продюсер. Я показывал им Красную площадь, другие достопримечательности. А этот продюсер все время меня допрашивал. А какая у вас машина? Нет у меня машины. А где ваша вилла? Нет у меня виллы. Он удивлялся и говорил мне, шестнадцатилетнему парнишке: «Если бы вы жили у нас, в Америке, у вас бы это все было». Но я всегда был патриотом и оборону держал стойко.
- Вы очень многоплановый человек. И актер, и сценарист, и писатель, и поэт, и режиссер, и продюсер, и преподаватель. А сейчас еще и депутат! Откуда вы берете ресурсы на это все?
- Да, я очень много взвалил на свои плечи и взваливаю все больше и больше. С осени открываю еще два курса: в Ярославской академии бизнеса и новых технологий в школе авторской режиссуры Николая Бурляева и во ВГИКе, которые буду вести параллельно. Сам пока не знаю, как я это потяну. Но Господь все дает по силам. Нужно просто научиться все это регулировать и распределять. Свою первую книгу, которая вышла, когда мне было 56 лет, я озаглавил строчкой из моей же поэзии - «Одолевая радостью страдания». Это очень важно - сохранять чувство радости в своей душе. Это чувство дал нам Господь. Жизнь - это море проблем, столько в ней предательства и непотребства! Но если ты живешь с божественным чувством радости бытия, то Господь даст тебе и силы. Мы теряем силы от собственной агрессивности к окружающим, к близким. Живи с радостью - и сил тебе хватит на всё.
Кадр из фильма: "Военно-полевой роман".
- Попробуй сохранить радость, когда вокруг такое творится...
- Что ж, как говорил Гоголь, чьи слова сейчас актуальны, как никогда: «Идет бой, самый главный бой за душу человека». Это то, что сейчас делает Россия.
Время возрождения.
- Первые красавицы страны были вашими женами. Любимая актриса Тарковского Наталья Бондарчук, кавказская пленница Наталья Варлей... Не счесть женщин, которые влюблялись в вас едва оказавшись рядом. У вас тоже есть какая-то технология обольщения?
- Никогда не предпринимал никаких особых ухищрений. О том, что они во мне нашли, нужно спрашивать у женщин, с которыми я проходил отдельные этапы своей жизни. Хотя за своей женой Ингой, потрясающей актрисой, с которой у нас двое детей, я ухаживал настойчиво и её я именно добивался. Как она сама говорит - полтора года ходил за ней, как юннат с сачком. Я читал ей свои стихи и пел свои песни.
- Я скорблю по молодому поколению, которое не верит в любовь.
- А как они будут в нее верить, если у нас уже тридцать лет культивируется культура вседозволенности? С этим я активно борюсь в Думе, где требую разобраться с теми личностями, которые нанесли культуре особый ущерб. Почему мы в области культуры пришли к тому, что сейчас имеем, к отсутствию высоких идей и примеров? Это важнейшая тема. Говорят - ах какое тяжелое время нам досталось! Да это самое время Божьего промысла для России! Для России, про которую не раз говорили: спасение России - это спасение мира, а гибель России - это гибель мира. И на Западе говорили, что именно из России придет возрождение. И вот это время пришло! И мы сейчас боремся не только за Русский мир и за очищение моей прародины.
- Украины?
- Да, мои предки запорожские казаки. Мой предок был сподвижником Богдана Хмельницкого. Казачий полковник Кондрат Бурляй, которого Хмельницкий послал с посольством с просьбой о присоединении Украины к России. Мне отец об этом с детства рассказывал и так мне это надоедало, что сил не было. А недавно мне историки принесли выписку из посольского указа 1652 года, где петровской вязью рассказывается об этом событии. И там имя Кондрата Бурляя стоит первым в списке. Так что слова отца оказались полной правдой. И мы сейчас боремся не за Украину, а за Святую Русь. Мы - русские, украинцы и белорусы - один народ. Как потрясающе говорил Гоголь, глубоко любивший и Россию, и Малороссию: «Сам не знаю, какая у меня душа, хохлятская или русская?» Но когда его спросили, почему он не пишет по-украински, он ответил, что не может писать на диалекте, когда существует язык великого Пушкина. Вот ответ русского человека! Господь предоставил нам уникальную возможность представить миру модель гармоничного, просветленного, справедливого, разумного общества в неразумном мире. И мы это сделаем. Мы станем примером для вырождающегося человечества.
- Есть своя правда в том, чтобы закрыть свой дом от всякой мерзости.
- Я долгие годы думал о том, как нам закрыться от этого мира. А они взяли - и закрылись от нас сами. Промысел Божий, не иначе.
- Вы ощущаете свои корни?
- Я сам удивлялся своим чувствам. Я москвич, «асфальтовый человек». Откуда во мне эта энергия противостояния врагу? Это всё от моих предков-казаков, которые шли с саблей наголо и ничего не боялись. Они научили меня ничего не бояться, говорить все прямо, без иносказаний. Сейчас это время пришло.
- В русском характере нет ожесточения, а есть всепрощенчество, которое меня иногда даже раздражает. Ну зачем прощать, когда люди плюют на наши святые могилы? Сколько можно спасать кого-то, откликаться на чужую беду и всегда получать в ответ неблагодарность? Ведь у самих бед не перечесть, а мы всё чужие решать пытаемся. Откуда это?
- Это от Господа нашего Иисуса Христа, который сам прощал и нам завещал прощать не один раз, а семьдесят раз по семьдесят. И не ждать благодарности за это! Мы другие, мы не такие, как Западный мир. Почему мы для них «загадочная русская душа»? Чего они не могут понять? Просто у нас вектора разной направленности. Западная цивилизация зиждется на самоутверждении - права человека, индивидуализм, личные свободы. А мы, Россия, держимся на самоотдаче. Западные люди не понимают, как можно жертвовать жизнью за других. Западу этого не понять.
Русские с виду.
- Вы разрабатываете в Думе закон, который должен возродить нашу культуру. Какие критерии будут в вашем законе? Ведь многие бюрократы руководствуются не духом, а исключительно буквой.
- Дадим мы им эти критерии. Такой критерий я выработал, когда создавал кинофорум «Золотой витязь» в 1992 году. Это был период распада страны. И уже тогда мы выбрали девиз кинофорума: «За нравственные идеалы, за возрождение души человека». Это то, чем должна заниматься культура, чем занимался Тарковский. Наш форум вводил, а вернее возвращал такое понятие, как традиционные духовные ценности. Нас поддержал Патриарх Алексий II. Я горжусь не тем, что создал, как актер, режиссер или писатель. Что-то из этого будет жить, что-то нет. Я горжусь тем, что именно «Золотой витязь» стал инициатором рождения Указа президента «Об основах государственной культурной политики». Я лет пятнадцать, как дятел, долбил в одно и то же место, со всех трибун заявляя, что в стране нет стратегии государственной культурной политики. То, что тогда делалось - это была политика антикультурная. У моих коллег по Думе были рычаги для продвижения этой политики, но они молчали. А у меня таких рычагов не было. Но в 2014 году на Патриаршем совете по культуре я снова озвучил эту мысль при Патриархе, но уже при Кирилле. Заканчивая Совет, Патриарх сказал: «Мы обратимся к президенту». И он это сделал. Президент услышал Патриарха. Сейчас эта политика существует. Как говорил бывший министр Мединский, это конституция для Министерства культуры. Только почему-то они ее не выполняют. А поддерживают, зачастую, настоящее непотребство. К счастью, уже меньше, чем раньше.
Кадр из фильма: "Андрей Рублев".
- Культура же идет вслед за идеологией.
- Правильно. Нет идеологии - нет и культуры. Нужно создавать идеологию российского государства. Либералы как огня боятся самого слова «идеология». Но плохо ли государству иметь идеалы, если мы хотим передать Россию грядущему поколению в достойном состоянии? И ведь она в принципе уже принята в основах государственной культурной политики, в традиционных нравственных культурных ценностях. Просто нужно двигаться вперед, не обращая внимания на крики и визги оппонентов. Когда дьяволу прищемляют хвост, он визжит. Ничего, потерпим - ради будущих поколений.
- Я часто думаю о том, кто будет заниматься формированием этих новых идеалов.
- Этим будут заниматься новые люди. Прежние руководители исчерпали лимит доверия.
- Откуда они возьмутся? Эти новые люди не могут спуститься к нам с неба.
- У них уже есть основы государственной культурной политики. Опираясь на них, они должны оперировать своими властными рычагами. Сейчас руководители от культуры делают наоборот - дают деньги на то, что поддерживать не надо, и не дают тем, кто опирается на государственные интересы. В том числе, 31 год удушали «Золотого витязя» и делают это до сих пор. Я смотрю на этих чиновников - вроде бы с виду русские люди. Но откуда в них эта латентная русофобия? Пренебрежение к своим корням, традициям? Вроде уже и президент недвусмысленно потребовал от них государственного мышления, а они все заигрывают с либеральным лобби.
- Они даже не замечают, насколько они вторичны. Их русофобия даже не скрытая, а вполне открытая. Они ее не стесняются.
- Я избран председателем комиссии по культуре, науке и образованию Союзного государства. Собрал первое совещание. Пригласил профильных министров. Не пришел ни один! Прислали на селекторное совещание каких-то руководителей департаментов. Я гляжу на них - абсолютно равнодушные чиновничьи лица, цифрами оперируют, сердца холодные. Их нужно менять всех до единого. Я 60 лет общаюсь с министрами культуры - от Фурцевой, которая меня гладила по головке после «Иванова детства», до нынешних. Сейчас это не Министерство культуры, а Министерство развлечений. Я не против развлечений. Но не за счет культуры. Я пять лет был первым заместителем председателя Общественного совета при Министерстве культуры. Однажды я посетил отбор кадрового резерва Министерства, посмотреть, кого они хотят принимать в ряды своих чиновников. Передо мной прошло человек тридцать. Я задал одной девушке-соискательнице лет двадцати семи простой вопрос: назовите русских поэтов XIX века. В глазах ужас, столбняк и никакого ответа. Задал этот же вопрос следующему соискателю - с тем же результатом. И тогда глава департамента по кадрам меня упрекнула: зачем вы их смущаете? Но чем они собираются руководить? Куда они пришли работать?
- Может быть, среди экспертов Минкульта картина другая?
- Среди двадцати экспертов Фонда кино пятнадцать - продюсеры и прокатчики, которые пилят между собой эти 5 миллиардов рублей, никого близко не подпуская к кормушке. На экспертном совете при Министерстве культуры я предложил к 90-летию Тарковского снять фильм о нем. У меня очень много материала для этого фильма. Пришел на питчинг - очень странное слово, звучащее просто неприлично. По сути это защита проекта. В зале тридцать экспертов. Я выступил, показал трехминутный трейлер, ни секунды не сомневаясь, что уж на это не могут не дать денег. Это же золотое имя России! Фильм о гении Тарковского, который будет делать его близкий человек, который хорошо его знает. Я был абсолютно спокоен. Но через пять дней узнаю, что проект не прошел. Я начал анализировать список экспертов. И вижу, что из тридцати экспертов пятнадцать - блогеры и интернет-портальщики. Звоню главе департамента документального кино Максимченко. Спрашиваю: «Вы кого набрали в эксперты? Что они понимают в кино? Как эти люди могут судить, на что нужно выделять деньги, а на что нет?» Она стала меня успокаивать: мол, вы не волнуйтесь, мы для вас деньги найдем. Да, они потом нашли деньги, но сам факт, что такие решения принимают неведомые никому блогеры, потрясает. В игровом кино точно такая же картина. Некомпетентность повсюду.
Под общественным контролем.
- Вы один из инициаторов закона об общественных советах. Что это такое?
- Общественные советы сейчас уничтожены по всей России. А такие советы должны быть и в кинематографе, и в театре, и на телевидении. Там должны быть не продюсеры, прокатчики и топ-менеджеры, для которых деньги единственное мерило и которые заинтересованы в продвижении своего собственного продукта за государственный счет. Там должны быть учителя, медики, представители правоохранительных органов, духовенство, психологи - компетентные в своей области личности, уважаемые люди. Например, учитель прочитает сценарий типа «Школа» - чудовищно аморальный фильм, прошедший по Первому каналу. Ужаснется и выдаст вердикт, что такой фильм нельзя запускать, поскольку он нанесет удар по учителям и системе образования, по психике детей. Медик оценит другой сценарий и скажет, что он может увеличить процент суицида. Правоохранитель скажет - этот фильм может спровоцировать преступность, педофилию и т.д. Оценивать должны люди компетентные и сердцем понимающие, что от их решения зависит грядущее поколение.
- Необразованное поколение, не знающее ни Пушкина, ни Тарковского - оно же очень слабо в своих решениях, в своем выборе. Эти люди не стоят на твердой базе знаний.
- Вы почти повторяете слова Пушкина, которые он сказал в беседе с Николаем I. Царь спросил поэта, с чего бы он начал реформы в стране? И поэт ответил: «С образования, ибо души неокрепшие пойдут за любым водителем».
- Вам могут сказать, что все это приведет к цензуре, как уже не раз бывало в истории России, а цензура убивает, стерилизует творчество.
- Я сам категорически против политической цензуры, потому что и сам от нее натерпелся, и мои друзья натерпелись - и Тарковский, и Высоцкий. Но я за цензуру общественную. За контроль. Само слово «цензура» с латыни переводится как «строгое суждение» и «взыскательная критика». Я считаю, что государство, заботясь о грядущих поколениях, имеет на это право. Снова процитирую Пушкина. «Всякое христианское государство, под какой бы формой правления ни существовало, должно иметь цензуру. Разве речь и рукопись не подлежат закону? Нельзя позволять проповедовать на площадях каждому, что в голову взбредет. И государство вправе остановить раздачу рукописей». Я бы добавил в этот список и кино, и телевидение, и театр, и многое другое. Общественные советы и будут регулировать эти нравственные проблемы.
