Личная жизнь звёзд эстрады – всегда под пристальным вниманием публики и журналистов. Союзы в этой среде обычно недолговечны и часто окружены плотным ореолом скандалов, которые так любят жёлтые СМИ. Пара Валерии и Иосифа Пригожина в этом ряду стоит особняком. Они давно вместе и не дают никаких поводов для пересудов. Как им удаётся вести свой семейный корабль по бурям эстрадного мира без единой пробоины, а заодно об их отношениях к происходящему в мире и шоу-бизнесе в наше непростое время узнала Нина ПУШКОВА – писатель, актриса, супруга сенатора и телеведущего Алексея Пушкова.
Двое пернатых
– День семьи, любви и верности стал уже почти официальным праздником. Вы с Иосифом Пригожиным в шоу-бизнесе являете собой редкую пару. Обычно двое пернатых в одной берлоге трудно уживаются, как любил говорить генерал Лебедь.
Валерия: Есть у нас такие «пернатые». Мы не единственные. Агутин с Варум давно уже вместе. Наверное, даже дольше чем мы. Почти столько же, сколько и мы, Пресняков с Подольской. Есть крепкие пары.
– В творчестве это подспорье или помеха? Ведь вы постоянно вместе – и дома, и на работе, и в поездках.
Валерия: Есть и плюсы, и минусы, однозначно. Плюсы в том, что нам не надо ничего друг другу объяснять. Мы все понимаем с полуслова, с полувзгляда. Живём интересами друг друга. Но, с другой стороны, мы оба при этом люди очень эмоциональные. Я, может быть, даже больше умею владеть своими эмоциями. Любое отстаивание своего мнения по рабочим вопросам может перерасти в мини-конфликт. Но по-крупному мы не ссорились никогда в жизни. Тем не менее, пошуметь мы можем.
– Мы с моим мужем скоро 50 лет вместе, и прожили очень интересную, насыщенную, полную разных событий жизнь. Но я не скажу, что это путь усыпанный только розами.
Валерия: Нет, конечно. Мы меняемся, наши взгляды меняются. Мы на одни и те же вещи смотрим по-разному. Мы совсем другие по сравнению с тем, какими были, когда встретились 18 лет назад. Мы вместе растём, развиваемся, меняемся. Это работа. Большая работа. Семейная жизнь – это труд.
– Труд в семейной жизни, труд на сцене. В наше время многие не хотят ни трудиться, ни учиться. Ищут легких денег. Ищут работу полегче, где напрягаться не нужно. И в конечном итоге все равно чувствуют себя несчастными и неудовлетворенными. Для них работа – каторга, наказание, которое надо поскорее отбыть и бегом обратно на продавленный диван. Ведь это трудно – всегда трудиться.
Валерия: Есть труд, который в радость. Труд на сцене в радость, семья в радость, занятия спортом в радость. Надо, чтобы этот труд, усилия твои, вложения физических и духовных сил приносили радость. Если все достается без труда, то человек может пресытиться. У меня в жизни никогда так не было. Если представить, что вдруг всё стало гладко-сладко, мне кажется, что это смертельно скучно. Ничего хорошего в этом нет.
– Один обгоняет другого в росте, потом другой его догоняет. Это процесс взаимного обогащения, который, ко всему прочему, еще и скрепляет семью. Люди вкладываются друг в друга – временем своим, энергией, мыслями. Это и есть семейные скрепы. Именно это и сохраняет, оберегает семейную лодку, которая не разобьется о быт и не утонет в житейских бурях.
– Да. Я с вами согласна. Каждый дает другому то, чего недостаёт партнеру. Мне кажется, у нас гармоничные отношения. При этом мы, конечно, очень разные. Мы из разных культур, у нас традиции разные. Иосиф - человек с Кавказа. Я – из центра России. Но у нас, конечно, общие базовые ценности. Семейные ценности, уважение к старшим, душевная щедрость, любовь к людям, желание помочь просто так, абсолютно бескорыстно. Много общего и в быту. Его, как и меня, не интересуют алкоголь, сигареты. Ему нравятся путешествия, как и мне. Нас очень многое объединяет. Остальное – это мелочи.
Нина Пушкова вручила гостям свои книги «Эликсир бессмертия» и «Роман с Постскриптумом», выпущенные издательством «Аргументы недели»
Дом страха
– До встречи с Пригожиным вы в семейной жизни прошли серьезные испытания. Жизнь, наполненная страданием, страхом и болью. С одной стороны, поклонение, а с другой, самоутверждение мужчины за ваш счет.
Валерия: Это не новая схема. Даже типичная. Мужчины такого психотипа именно так и действуют. Самое страшное – это потерять себя. Если мужчина начинает забирать твоё я, отбирать твоё мнение – это сигнал, что надо бежать. Не обязательно, что этот мужчина будет терроризировать тебя физически, но если он забирает право на мысли, на собственные чувства, на самостоятельную жизнь, если женщина как личность перестает существовать в семье, то она не будет счастливой. Либо она будет всю жизнь обливаться слезами, не посмеет уйти, расторгнуть отношения, либо, когда она это сделает, будет уже поздно. Ничего нового она уже не сможет построить. Через всё это я прошла. Думаю, что мне надо было всё делать раньше. Но тогда у меня не было бы таких детей. Наверное, это была моя плата за таких деток. За таких разных, интересных, талантливых, потрясающих, любимых детей.
– Вы с первым мужем даже повенчались в надежде, что всё будет лучше? «Бог нас соединит»?
Валерия: Как сказал мне батюшка: венчание – это не панацея. Это усилие, духовные усилия обеих сторон. Ну не бывает так, что игра идет в одни ворота. Но в нашем случае с первым мужем было именно так. Как докричаться, если человек даже не открывается в твою сторону? Я сделала всё. Были и психологи, и всевозможные врачи, и церковь, я его тоже старалась приобщить. Испробованы были все средства вплоть до венчания. Жизнь показала, что надо было останавливаться, потому что ничего не работает.
– Бог никогда не войдёт туда, где один готов его впустить, а второй – противится, закрывает перед ним дверь. Ваш совет женщинам, которые покорно сносят семейное насилие?
Валерия: Если насилие случилось единожды, то оно обязательно повторится. Семейный насильник – как животное, которое чует кровь. Если это случилось – бегите. Не думайте, что развод – это конец жизни. Всё будет. Всё как-то управится. Как Господь говорит: где закрылась одна дверь, там открывается другая. Если ты сидишь в ожидании, то ничего не изменится. Ничего не произойдёт, если не предпринять каких-то шагов. Я бы не встретила Иосифа, если бы не ушла от прежнего мужа. Сначала я разошлась, а потом встретила. Не надо бояться.
– Знаете, Паоло Коэльо как-то сказал: «Всё всегда заканчивается хорошо, а если закончилось плохо, то это ещё не конец». Я в это свято верю.
Валерия: Надо набраться терпения, и самим приближать счастье.
«Нас купили за джинсы и футболки»
– Сейчас некоторые «звезды» эстрады и театра покинули страну. Но вот вы не уехали, остались. Вы думали об этом?
Иосиф: Пока есть Владимир Владимирович Путин, есть какая-то надежда и уверенность в завтрашнем дне. Если на его месте окажется кто-то другой, я не представляю, чем все закончится. Советский Союз развалился до Путина. Путин в этом не виноват. Нас под маской свободы купили за джинсы и футболки.
Валерия: За колбасу страну продали.
Иосиф: У нас, конечно, существуют проблемы. И внутри, и снаружи. Есть с чем спорить, про что говорить. Но если, не дай Бог, что-то случится с президентом, я бы, наверное, на следующий день постарался уехать. Потому что без него все станет непредсказуемо. А уезжать сейчас? Зачем?
Валерия: Когда мне задают вопрос, не было ли соблазна уехать, я спрашиваю: а что такое соблазн? Соблазн – это что-то прекрасное, соблазнительное. Это точно не про нынешнюю ситуацию. Мы нигде не нужны так, как нужны в нашей стране. Пока у нас есть работа, смею надеяться, у нас есть абсолютно все. Это наше всё. Это наша Родина. Это наши близкие, родные. Невозможно же с собой увезти весь мир?
– Эмиграция – это очень часто мираж, эмиграция обманчива, человек может потерять себя в эмиграции. Бродский, который был выслан – он уехал не по своей воле, так написал об этом:
С высоты ледника я озирал полмира.
Трижды тонул. Дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город…
Иосиф: Люди, которые сейчас уехали, они нашли успех здесь, в этой стране, здесь у них есть положение, здесь они состоялись. Страна же не запрещает уезжать, не запрещает иметь двойное гражданство. Страна не запрещает иметь счета за рубежом. Россия их «кинула»? Да нет, «кинули» их за границей, там, куда они спешили за якобы свободой. Кинули и раздели даже тех, кто не разделяет политику России, только потому, что они – из России. Кинули и поставили в стойло. Их-то за что? А за что эта русофобия? Эта ненависть по отношению к русским за что? Конечно же, это всё вызывает вопросы. Как можно всерьез надеяться на страну, которой руководит такой человек, как Байден? Я с ума схожу, когда вижу Байдена, идущего к президенту Кореи с протянутой рукой, кореец в ответ протягивает ему руку, а он идёт мимо него к Эрдогану. Он же абсолютно не понимает, где находится, и совершенно себя не контролирует. Брежнев себя так не вёл, как Байден. А если этот сумасшедший нажмет на кнопку, то что нам делать? Как с ними договариваться и иметь дело? Дипломатия подразумевает, что надо всё-таки мозгом работать, а не пушками и винтовками. Сделали из Украины зону боевых действий. И устроили польско-американский хаб. И затянули в это европейцев, которые, в общем-то, не хотят в этом участвовать. Они и так живут средненько, то им беженцев навяжут, то еще кого-то. И нас пытаются заставить думать не так, как мы хотим, нас лишают нашей свободы. Мы же не мешаем им жить, как они хотят. Почему они мешают нам продвигать простые, нормальные человеческие ценности? Мы вас не трогаем, и вы нас не трогайте.
Валерия: Свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Я свободен ровно до тех пор, пока моя свобода не мешает другому человеку. Но на Западе об этом давно забыли.
Иосиф: Те же британцы сейчас отнимают собственность у тех, кто ничего в их стране не нарушил, приехал туда с деньгами, что-то купил, жил, работал, сдавал налоговые декларации. А потом они отматывают пленку назад и отнимают все. Получается, что заманили и обокрали. Это свинство по отношению к любому человеку, и нет разницы, русский он или китаец.
Поколение «П»
– Что вы скажете о поколении нынешних «молодых менеджеров»? Помню, Гайдар, Хакамада и другие реформаторы мечтали о появлении такого поколения, делали на него ставку. Мол, оно изменит Россию. И вот – состоялось. Пелевин даже роман о нем написал под названием «Generation «П», правда, роман, полный скепсиса и сарказма. Потому что вдруг выяснилось, что ничего, кроме денег, этих менеджеров не интересует. Внутри – пустота. Роман другого автора на эту же тему так и назван – «Духless».
Валерия: Мне кажется, главное, что сейчас потеряно – это воспитание молодёжи. Выросло поколение индивидуалистов. Совершенно прозападное. С ними сегодня можно разговаривать только с позиции заработков. За идею уже точно никто не будет ничего делать. Никто не говорит, что надо работать только за идею. Конечно, надо зарабатывать. Все должны зарабатывать, хорошо зарабатывать, соответственно вложенному труду. Но всё-таки, нельзя чтобы это было единственной и исключительной мотивацией.
– A вы обратили внимание, что сегодня, для того, чтобы стать богатым, вовсе не обязательно быть развитым и образованным, нужно лишь быть ловким и иметь много подписчиков в соцсетях? Достаточно упомянуть Милохина и Бузову.
Иосиф: Это ужасно. Ну, как можно сравнить музыканта и блогершу, которая выходит на сцену и поёт? Ну как? Как их можно на одно поле ставить? Получается, что можно не иметь профессию и быть богатым человеком. Можно вообще не учиться – и при этом быть успешным.
Валерия: А бизнесмены в девяностые? Можно не учиться, можно считать на пальцах – главное, чтобы считать в свою пользу. Рыночные торгаши становились супербогатыми людьми. Целое поколение росло на этих примерах. Ты торгаш и ничего, кроме этого не умеешь, но раз – и ты уже богатый человек! А сосед с золотыми руками перебивается случайными шабашками. Так было развращено целое поколение. Сейчас, слава Богу, возвращается ценность образования. И вот вы спрашивали об отьезде… Мы много путешествуем по миру. Мы бывали во многих странах. Иногда на несколько месяцев задерживались, чтобы понять, что и как. Но никогда для себя не рассматривали постоянную жизнь где-то, кроме как дома. Болтают, что у нас швейцарское гражданство. Его никогда в жизни у нас не было. У нас дача на Женевском озере. 18 лет назад мы поженились и купили там дом.
Иосиф: А знаете, почему дача на Женевском озере?
Валерия: Здесь было дорого, мы купили там. Оказалось дешевле, чем под Москвой. А в Москве у нас очень уютная квартира. Мы её долго строили. У нас красиво, хорошо, уютно, радостный интерьер. И неважно, когда за окном серое небо, а лето никак не наступает, – у нас свой мир. Я, когда возвращаюсь домой, думаю: как же у нас хорошо! Но сейчас мы очень хотим иметь загородный дом, потому что хочется быть всем вместе, чтобы с нами была мама. Да, мы видимся часто. Но всё равно, когда живёшь в одном доме – это совсем другое. И хочется, чтобы дети с радостью приезжали на выходные. В большом доме всегда есть чем заняться, вместо того, чтобы просто сидеть в квартире. За городом будет хорошо и внучке, которую Иосиф очень любит, а она его просто обожает.
«Дом-2» управляет Европой
– Те артисты, которые сейчас проклинают Родину, находясь за границей, как вы к ним относитесь?
Иосиф: Те, кто уехал из страны, взялись критиковать не только власть, но и народ в целом. Повлиять на власть они не могут. Они могли бы приносить пользу своим творчеством, своими песнями. Но, когда они целую страну называют идиотами, это ни в какие ворота не лезет. Они говорят, что нет никакой русофобии. Но когда они говорят «мне стыдно быть русским» – это она и есть, чистой воды русофобия.
Валерия: А ведь в их интересах, чтобы русофобии не было. Их же мало кто за рубежом знает, им же там прилетит просто за то, что они из России.
Иосиф: Они говорят, что им стыдно быть русскими. Что значит стыдно?
Валерия: Это тренд. Не скажешь так – не откроют дорожку.
Иосиф: Я вижу в этом абсолютное лицемерие. Мне не стыдно быть человеком из России.
– Вы знаете, человек с чувством собственного достоинства никогда не скажет, что ему стыдно быть русским, или стыдно быть евреем, или стыдно быть белорусом. А что вы думаете о современной западной культуре?
Валерия: Кто-то верно сказал, что западное общество превратилось в пародию на самого себя. Они довели ситуацию до абсурда. Их кино уже невозможно смотреть.
Иосиф: В любом фильме обязательно должен быть чёрный и гей. По этому пути пошел уже даже Диснейленд! А их политический бомонд? Просто шоу низкого уровня. G7 – чистый «Дом-2». Урсула фон дер Ляйен – это же Оля Бузова, только хуже исполненная.
– И этот коллективный «Дом-2» вводит у себя фактический запрет на русскую культуру. С Гергиевым разорвала контракт «Ла Скала», а затем Цюрихская филармония.
Иосиф: При этом Гергиев не делал ни одного политического заявления. Его уволили просто за то, что он посмел не отречься от Родины.
– Именно. Чтобы получить право выступать на Западе, ты должен публично отстраниться от своей страны, от своего президента, от самого себя.
Иосиф: Должна быть коллективная, коллегиальная, цеховая солидарность. Когда Леру запретили в Латвии, почему все её коллеги не восстали против этого? Они думали, что это их не коснётся? А за что её запретили? За то, что она красивая? Потому, что она не лесбиянка? За что?
– А как в Риге объяснили свой запрет?
Валерия: Они никому ничего не объясняли. Это было после присоединения Крыма. Сказали, что опасаются, что я на своих концертах устрою митинг. Я что, была когда-то в таком замечена? Мне сказали, что я несла угрозу государственной целостности Латвии! Выходит, я такая крутая! Я угрожаю целому государству! А что за безобразие происходит со СМИ? Вместо того, чтобы показать всему мировому сообществу наше единство, СМИ ради лайков готовы пойти на все, чтобы стравливать людей. Человек уехал в Армению отдыхать, а они пишут: сбежал в Армению! Мы поехали в Израиль на 2 дня. У Иосифа мама там живёт. Пишут – спешно покинули страну! А почему не написали, что через два дня спешно вернулись? Это «Комсомольская правда», между прочим, не какое-то там левое издание. А люди удивляются: «А вы разве в России?» Как на это можно повлиять? Как можно остановить эту волну? Этому только наши враги радуются.
Иосиф: А что украинских артистов запретили – это логично и правильно. Они жили здесь, работали и ели. Нас запретили – за нас никто не заступился. Они думают, что, продолжая гадить в нашу сторону, могут так же жить и так же здесь зарабатывать? Не получится.
Валерия: И уже не получается.
Иосиф: Они просто зарабатывают бабло. Например, Лобода, Макс Барских пели на русском. Почему они не пели на украинском? «Океан Эльзы» – украинская группа. Какие у меня могут быть к ним вопросы? Никаких. Они приняли решение, что они в Россию приезжать не будут. «Вопли Видоплясова», Кикабидзе последовательны в своих действиях. Они приняли для себя решение, что им с нами не по пути. Идут своей дорогой. А те, кто говорит, что им с нами не по пути, и при этом на нашем столе пытаются что-то съесть, вот это неправильно.
«Они уже не русские»
– У вас есть доступ к зарубежному зрителю? Ведь вы выступали повсюду – от Англии до Америки...
Валерия: Что такое наш зарубежный зритель? Те же наши люди, только живущие за границей. Кто бы что ни рассказывал, какие бы сказки о зарубежной популярности ни плел, она всё равно базируется на востребованности у русскоязычной части публики. Это так или иначе русскоговорящие – выходцы из России, Украины, Белоруссии, Казахстана. В общем, СНГ и Прибалтика. Единицы, кто «выстреливал» на международную аудиторию! Это «Парк Горького», группа «Тату». По большому счёту – это всё. И с каждым годом русскоязычная аудитория становится всё меньше и меньше. Потому что дети, растущие в этих семьях за рубежом, ассимилируются. Они уже продукты другой культуры, другого информационного поля. Они уже немцы, израильтяне, французы, итальянцы – они уже не русские. Они, может быть, только немного говорят по-русски дома и всё. А взрослые стареют, теряют всякий интерес, умирают. Эта аудитория редеет.
– Естественная убыль...
Валерия: Естественно. И через какое-то время этой аудитории может не стать вовсе. Или она будет совсем не такая, какой была 30 лет назад. Но в любом случае, наша аудитория здесь, в России. Любой артист мечтал бы о таком массовом зрителе. Мой сын работает в Швейцарии в студии, они клипы снимают, артистами занимаются, но это очень маленький рынок. Микроскопический. И им приходится выполнять огромную работу, чтобы артистов продвигать. Они ведь ограничены языком! В Швейцарии – четыре языка. На французском поёшь – тебя примут французы и франкоговорящие. Немецкая часть говорит по-немецки, на юге живут итальянцы. Нет единой аудитории. А у нас есть! У нас гигантская страна, люди живут одними культурными ценностями, одной историей, даже говорят одинаково. Когда я была в Британии, меня удивило, что отъезжаешь на 80 км от Лондона, и люди говорят уже совсем по-другому. У них масса диалектов. А у нас? Ты можешь приехать на Дальний Восток и не увидишь разницы. Она разве что в говоре, но не в диалекте. Язык один.
– Вот эти люди, уехавшие из России, теряют не только аудиторию – они вообще мало кому интересны. Ведь они плохо знают язык страны, куда они уехали, или не знают его вовсе, не могут интегрироваться.
Иосиф: Я бы не стал их в этом обвинять. Думаю, они совершают ошибку. Но что недопустимо, так это злоба и ненависть, когда все друг на друга льют грязь. Это безобразие.
Время доносов
– Более того, пишут доносы на других: мол, внесите их в санкционные списки!
Иосиф: Это настоящее ублюдство – принимать активное участие в составлении санкционных списков по отношению к своим коллегам и гражданам своей страны. Те, кто составляет такие призывы, просто негодяи.
Валерия: Это тот же сталинский террор, только наоборот. В списки включают всех подряд, таким образом просто сводят счеты. В списках множество наших бизнесменов, которые в жизни никогда к политике не имели отношения.
– Вернемся к России. Что вы считаете главной проблемой нашей страны?
Иосиф: Коррупцию. Компании, выдающие микрозаймы под бешеные проценты, абсолютно ничего не боятся, выставляя людей из их квартир. Так пострадала моя предыдущая семья с ребенком-инвалидом. Приходишь в полицию, говоришь: «Помогите мне». И ведь не простой человек с улицы приходит, это я – со связями, мы отработали десятки бесплатных концертов для их сотрудников. Палец о палец никто не ударил! Это нужно остановить. Врач должен работать с пациентами, правоохранительные органы должны защищать простых граждан от преступников, нельзя заниматься коммерцией на государственном посту. У нас умер общий знакомый. За место на кладбище затребовали большую сумму денег! Даже в этой сфере существует своя мафия, и нормально, по-человечески, похоронить никого невозможно.
Валерия: Об этом нужно говорить!
Иосиф: Да, потому что мы граждане этой страны. Нам должны отвечать, с нами должны считаться. Но я никогда не позволю себе поехать за границу и оттуда говорить гадости про свою страну.
Валерия: Мне в обмен на карьеру в Англии предлагали выступить с критикой президента. Я ответила: «У нас прекрасный президент, я его уважаю».
– С Анной Нетребко точно так же наверняка получилось.
Иосиф: Я бы не хотел Аню осуждать.
Валерия: Объясню по-человечески – у неё очень специфический ребёнок, сыночек – аутист, учится в австрийской школе, адаптировать ребёнка очень сложно. Он влился туда, он развивается, он учится не на русском языке. Ради своего ребёнка что угодно скажешь. Я её могу понять.
– У вас яркая гражданская позиция, определённая и аргументированная.
Иосиф: Мы стараемся говорить аргументированно, чтобы люди смогли сделать выводы. Мы не навязываем свою позицию никому. И с годами всё больше и больше понимаем основные ценности бытия. Главное, во что мы вкладывались всю жизнь – это в образование детей. Мы вложили бешеные деньги в образование. Мы могли бы себе ещё пару домов купить на эти деньги. Но мы понимали, что лучше вложиться в детей, в образование.
– Выполняли роль государства?
Иосиф: Это наши дети, нам о них и заботиться. Государство и так много чего хорошего делает. Условия для предпринимательства у нас великолепные. Налоговая система для индивидуальных предпринимателей изумительная, мне есть с чем сравнивать. Платишь 6 процентов налога и взносы в фонды – и больше никаких забот, зарабатывай в удовольствие. Тебе не нужен даже бухгалтер – очень удобная система.
Валерия: Нам многие страны завидуют, мне кажется, если не все. Везде это намного сложнее.
С кем поделиться одинокому?
– Хочу все же вернуться к любви и семье. Я не раз слышала: да не нужна мне семья! Одному жить легче. Одному жить дешевле! Хочешь – развивайся, хочешь – занимайся, хочешь уезжай – никакого обременения!
Валерия: Это вообще не так. Вдвоем жить легче! Вдвоем жить дешевле.
Иосиф: Я с трудом могу себе представить, чтобы я жил один. Я не могу быть в одиночестве. Для меня одиночество страшно. Бывали моменты во время первого брака, когда я был одинок. Я один путешествовал, все делал один. Слава Богу, что это закончилось. Одиночество хорошо, возможно, для писателей, когда замыкаешься в себе и что-то там у тебя рождается. Но я так не могу.
– Писатели страдают от одиночества, как и другие люди. Я сама писатель и могу сказать, что это не так. Когда я что-то пишу, то всегда иду к мужу советоваться. Я ему рассказываю, он развивает, подхватывает, а иногда говорит: «Нет-нет-нет, здесь ставь точку».
Иосиф: У вас настоящее партнерство. Семья – это партнерство. Если нет партнерства, взаимопонимания – семьи не будет никогда!
Валерия: Человек – существо коллективное. Может быть, кому-то и удобно одному, но это, скорее, исключение, чем правило.
Иосиф: Когда я летаю один куда-то по делам, я даже спать не могу, настолько мне это непривычно. Я недавно жил один в отеле. Лера болела ковидом, я жил в отеле. Так я гулял до 3 часов ночи, чтобы впасть в беспамятство, чтобы не чувствовать себя одиноким. Мне было некомфортно. Я даже есть один не могу! Когда люди говорят, что им одним хорошо, я им не верю!
Валерия: А, может, они просто не нашли того, с кем им было бы хорошо. Не нашли тех людей, которые должны были бы быть рядом, и пытаются оправдать таким образом свое одиночество. Типа – «мне не надо», типа – «мне и так хорошо».
Иосиф: Одинокого человека ничто не радует. Радостью же надо делиться. А с кем поделиться одинокому?!
