Наталья Городиская: «Героизм – не лучшая мотивация, чтобы взять ребенка из Донбасса в семью»

В Россию эвакуировали уже более полутора тысяч детей-сирот из Донбасса. Многие выразили желание помочь, взяв в семьи таких ребятишек. Что сейчас происходит с этими детьми? С какими сложностями предстоит столкнуться замещающим родителям? Об этом корреспондент «АН» побеседовала с Натальей Городиской, председателем Союза приемных родителей, усыновителей, опекунов и попечителей, и их объединений. Наталья и сама является мамой, воспитывающей двоих кровных, двоих усыновленных и 5 приёмных детей. Пятеро приемных детей уже выросли и живут самостоятельно.

- Наталья, насколько я знаю, работу по устройству деток из Донбасса организовали не совсем традиционным путём. Первым делом реестр семей, готовых взять ребят на воспитание, стали составлять не органы опеки и попечительства, а некоммерческие организации с вашим Союзом во главе. Как это получилось?

- После первого репортажа о том, что на территории России оказались сироты из ДНР и ЛНР, появившегося на телеканалах – как сейчас помню, это была пятница – мне сразу же начали писать в чате руководители и заместители руководителей наших организаций из регионов. «Наташа, ты видела эти репортажи? Мы готовы поддержать детей, разобрать их по семьям!». Написано было много чего, но смысл сводился именно к этому. У меня был настолько сильный эмоциональный всплеск! Я искренне гордилась – несмотря на то, что люди знают, какая там сложная ситуация, как тяжело будет работать с такими детками, наши семьи от всей души хотят помочь! Конечно, я в тот же вечер связалась с Марией Алексеевной (М.А. Львовой-Беловой, Уполномоченный при Президенте Российской Федерации по правам ребёнка и член Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека с 27 октября 2021 года – прим. авт.). Сказала, что пошла просто волна обращений, и мы как организация, готовы помочь. Она откликнулась, идею одобрила, потому что где как не в региональных организациях знают свои ресурсные семьи – то есть семьи опытные, с позитивным опытом воспитания, те, кто в состоянии понять степень травматизации детей. Мария Алексеевна сама приёмная мама и прекрасно понимает, что это такое. Мы с ней в одном регионе жили, в одно время брали приёмных детей. С ней вместе реализовывали проект «Кафе приёмных семей»… Словом, я позвонила коллегам, и работа в регионах началась.


Превентивные меры.

- В чём она заключается?

- Региональные организации начали составлять реестр приёмных семей. В первую очередь, повторюсь, интересовали те, кого мы называем профессиональные или ресурсные семьи. Кто уже имеет опыт и знает, с какими проблемами может столкнуться. А не просто новички, которые услышали про детей-сирот и побежали оформлять документы и проходить школы приёмных родителей, потому что надо совершить героический поступок. Здесь кроме эмоций нужно подключать разум. Кроме того, при составлении реестра было важно, чтобы у кандидатов либо уже были на руках заключения органов опеки о возможности взять в семью одного или нескольких детей, либо же такое заключение может быть получено в кратчайшие сроки. Чтобы не было такого – что, вот, мы хотим, но документов у нас нет.

- То есть вы решили принять, так скажем, превентивные меры? Ведь пока что дети не устраиваются в семьи – насколько я знаю, сейчас согласовываются правовые вопросы как с представителями Донбасса, так и внутри России…

- Конечно! Такая превентивная работа позволит избежать проволочек впоследствии. И такая работа ведётся сейчас и в органах опеки – в регионы также обратились из Министерства просвещения. Так что и они принимают в работе непосредственное участие, и наши ребята. То есть мы тут взаимодействуем со всех сторон. Кстати, мы готовы и в дальнейшем подхватить на сопровождение семьи, которые возьмут на попечение ребятишек из Донбасса. Да, конечно, есть государственные системы сопровождения приёмных семей, но специалистов по детской травме очень мало. А у нас, у некоммерческих организаций, есть позитивный опыт работы в этом направлении. И как нам кажется, такие семьи нужно со всех сторон окружить вниманием, заботой и таким хорошим, качественным сопровождением. Потому что дети там травмированы не только, скажем, материнской депривацией – они кумулятивно получали травму длительного воздействия. Восемь лет они жили в условиях войны, то есть травмирующих детскую психику событий. Конечно, у детей будет посттравматический синдром. Когда Мария Алексеевна делилась на форуме своими ощущениями от общения с детьми Донбасса – знаете, просто мороз по коже.


«Пусть на первый план выйдет ответственность!»

- О каком форуме речь?

- 13-14 апреля у нас проводился форум по лучшим практикам семейного устройства. Кстати, прямо передо мной выступала уполномоченный по правам ребёнка из Донбасса, Элеонора Михайловна Федоренко. Она меня просто потрясла – от неё исходит настолько мощная энергия любви к детям! На пленарке я просто поначалу не могла говорить после неё – душили слёзы. Настолько проникновенным её выступление было! И я сказала, что вы не беспокойтесь за ваших детей – мы со всей ответственностью отнесёмся к их устройству. Поэтому мы призываем людей – пожалуйста, давайте героизм всякий отбросим – пусть на первый план выйдет ответственность.

- Ну, как мне кажется, героизм не лучшая мотивация взять на воспитание в семью ребёнка. Если не худшая. Потому что героизм быстро проходит, а проблемы остаются.

- Вот именно. Вот мне звонят люди. Одна из историй, к примеру: «У нас трое детей, самому маленькому годик. Сейчас оформляем документы, пошли в школу приёмных родителей. Стоит ли нам получать образование, хватит ли на нас детей?»

- На мой взгляд, конечно, стоит. В России, кстати, тоже полно детей-сирот.

- Вот и я говорю, что стоит, конечно. Вы отучитесь, а там посмотрим. Так что да, вы правы, синдром героизма в качестве мотивации ни к чему хорошему не приводит. Люди столкнутся, во-первых, с проблемами, с которыми сталкиваются обычные приёмные родители, когда берут ребёнка с травмой сиротства. А тут ещё эта война, в которой дети жили 8 лет.

- Боюсь, что многие начнут усиленно баловать ребёнка, пытаясь изо всех сил дать ему то, чего он недополучил в детстве. Разрешать ему всё подряд. Но это долго продолжаться не может – нужно сразу же определять границы дозволенного. Потом это сделать будет уже невозможно. Знаю, о чём говорю – у нас с мужем четверо приёмных детей. 

- Вот именно поэтому речь и идёт о том, что детей нужно помещать в семьи с опытом – туда, где приёмные родители понимают всю степень ответственности. И, повторюсь, кто как не мои коллеги из регионов знают такие семьи. Они общаются зачастую уже много лет. Сотрудники опеки в лучшем случае приезжают на проверку раз в полгода, и мы сидим тут такие все причёсанные в красивых платьишках – ну, вы понимаете, конечно, что я утрирую. А в сообществе, объединённом общими интересами, скрыть что-либо невозможно. Потому что ты обращаешься за помощью, принимаешь участие в каких-то мероприятиях. Здесь знают твоих детей, твою семью, знают насколько она ресурсна в данном контексте. Таких семей у нас в реестре больше трёх сотен.


«Приоритет кровной семьи должен быть всегда».

- То есть детей в первую очередь будут отдавать в такие семьи?

- Да. Только давайте оговоримся – тех детей, у которых нет родственников либо же они не могут их взять. Мы же прекрасно понимаем, и вы как приёмный родитель, то же, что приоритет кровной семьи должен быть всегда. И только если это вообще никак не возможно, тогда начинается приёмное родительство, ребёнку ищут замещающую семью.

- Наши дети, к примеру, общаются с кровными родственниками. Почти все.

- Это правильно. Если, конечно, не противоречит интересам детей – всё индивидуально. Потому что корни обрубать точно нельзя, это важная часть жизни, истории ребёнка. Что касается ребят из Донбасса, то сейчас идут поиски их кровных родственников. И только когда будет понятно, что конкретного ребёнка нельзя разместить в кровную семью – мало ли, где они могли потеряться – тогда будет решаться вопрос о его устройстве.

- Это же колоссальная работа!

- А куда деваться (улыб. – прим. авт.)?! Ведь в первую очередь необходимо соблюсти интересы детей. И работа эта ведётся Аппаратом уполномоченного и Министерством просвещения с коллегами из Донбасса. Я вам уже говорила сегодня об Элеоноре Федоренко… Слушайте, ну она потрясающая! Как, кстати, и наша Мария Львова-Белова, для которой все дети - её, и душа болит за каждого.

- Я с ней, к сожалению, пока не знакома. Но то, что она в теме – это совершенно очевидно. Знаете, не как у нас, к примеру, министр сельского хозяйства была несколько лет назад, которая гектары с килограммами путала. А этот человек совершенно явно в теме, может говорить о ней часами, многое видит и понимает. Поверьте, я крайне редко о чиновниках так говорю.

- Вы совершенно правы! Для меня этот человек всегда был вдохновляющим. И она, как приёмная мама, прекрасно понимает последствия сиротской травмы у детей, знает, как с ней работать. Мы, кстати, сейчас тоже написали грант на эту тему – вы понимаете, что мы как некоммерческая организация живём только на гранты, а если их нет, работаем как волонтёры. Так, вот о гранте… Я вам уже говорила о том, что у нас в регионах не хватает специалистов, которые работают с травмами. А к ним нужно обращаться как можно скорее, как только ребёнок начинает разговаривать и чуть-чуть соображать – чтобы степень травматизации снизить. Тогда и в подростковом возрасте проблем меньше будет. А со специалистами в регионах – просто катастрофа. И вот мы написали программу по обучению таких психологов в регионах. На том же форуме по лучшим практикам я обратилась с трибуны к министрам и уполномоченным – там же представители всех субъектов были – чтобы обратили пристальное внимание и выделяли на это средства. Образно говоря, нам нужно нарастить мышцы в этом направлении. Потому что очень большое количество возвратов детей из замещающих семей. А теперь ещё и дети с Донбасса, и такие специалисты необходимы и детям, и родителям.


«В больницах дети с ранами под лопаткой – им просто стреляли в спину!»

- А готово ли у нас общество в целом к такому? Я, например, не раз сталкивалась с мягко говоря, странным отношением людей к приёмным семьям. Но ладно ещё простые обыватели! А ведь даже учителя порой не знают, что делать с детьми с травмами.

- Да, одна из важнейших проблем – это отношение к нашим детям в школах. Это просто катастрофа. Со своей стороны мы тоже стараемся изменить ситуацию. Вот, к примеру, опыт наших коллег из подмосковного Дмитрова. Они проводили обучающие программы для учителей. То есть адаптировали школу приёмных родителей, в том числе и на работу с соцпедагогами, учителями… Там даже директора школ были. Насколько я знаю, одна из учительниц даже пошла в ШПР – настолько прониклась. В целом о программе были хорошие отклики. Мы, как Союз приёмных семей, стараемся находить, изучать такие практики с целью их последующей трансляции в регионы.  Хочется обобщить этот опыт, понимаете? В конце октября на базе Общественной палаты будет проходить наш ежегодный съезд, на котором мы хотим обратиться к Министерству просвещения, чтобы оно включило разработку таких программ в госзадание. Да, мы проводим работу, будем проводить и дальше, но всё-таки хотим, чтобы к нам подключились и на федеральном уровне. Планируем обратиться и по поводу ежемесячных пособий на содержание ребёнка – у нас ведь только в 25 регионах они или равны прожиточному минимум, или чуть выше его. Ну, скажите, как можно содержать ребёнка на пять-шесть тысяч в месяц, особенно с учётом нынешнего роста цен на всё?!

- Наталья, а вы сами общались с детками из Донбасса?

- Пока нет.

- А Мария Алексеевна рассказывала вам о своих ощущениях от общения с ними? Как она считает, будут ли с ними большие сложности, нежели просто с детьми с травмой сиротства?

- Конечно, рассказывала. И была просто в ужасе. Знаете, когда дети по звуку снаряда могут определить, как далеко он разорвется, и, соответственно, нужно ли от него прятаться – это просто кошмар! Не должно быть такого. Как выжить в условиях, когда ты прячешься в подвалах, и у тебя ничего нет – ни игрушек, ни еды, ни лекарств?! Вообще ничего, понимаете?! В больницах дети с ранами под лопаткой – им просто стреляли в спину! Детям! Когда дети при звуке упавшего ведра ложатся на пол и закрывают головы руками. И всё это на подсознательном уровне. У меня вообще в голове не укладывается такое. Так как вы думаете, будут сложности?

- Я думаю, да, и очень серьёзные. И падать при громких звуках будут долго, и котлеты под подушки прятать, и энурезами всевозможными страдать, и в истериках биться… Да много чего будет – это просто первое, что пришло в голову.

- Ну вот видите, вы как опытный приёмный родитель, это понимаете, и возможно, частично с этим столкнулись. Мы-то к такому готовы. А если такой вот ребёнок попадёт в обычную семью? Представляете, что будут испытывать мама с папой, ожидания который не оправдаются, а героизм иссякнет?! А здесь нужна долгая и кропотливая работа для того, чтобы вернуть ребёнка к нормальной мирной жизни. Да, это сложно, но я думаю, мы справимся.