Дисциплинированные и педантичные
КОГДА сейчас в Прибалтике говорят, что нехорошая Москва давила свободолюбивых латышских, литовских, эстонских патриотов, хочется внести уточнение. Да, в Прибалтике работали люди из России (а также из Белоруссии, с Украины, из Киргизии – был Союз, направить могли откуда угодно). Но, по моим наблюдениям, никакой русский или, условно говоря, молдаванин в служебной ревностности не мог сравниться с кадрами «из местных». Прибалты по отношению к «своим» были подчеркнуто бдительны. Помню, как здоровенный офицер-эстонец с характерным акцентом негодовал на подчиненного (кстати, русского): «У него зе эстонские бурзуазные насыоналисты мезду бот-тинками – смыг-смыг!» Человек со стороны, вроде меня, был в данном случае даже более нейтрален: в конце концов у «насыоналистов» своя правда, мы действительно перед войной и после нее наломали в Прибалтике дров. Для нас «насыоналисты» были противниками. А для офицеров-прибалтов – врагами: свои счеты, тянувшиеся с конца 1940-х – начала 1950-х.
Вообще чекисты-прибалты, которых я знал, соответствовали национальной репутации: их отличали педантичность, строгость и дисциплина. Вспоминались железные «латышские стрелки». У меня одно время был шеф из тех краев. Опера за въедливость звали его… в общем, слово «прибалт», только после «и» вставьте «е».
Мой приятель, которого назову Стасисом, был литовец. Служил в Москве. Конечно же тоже педантичный и дисциплинированный. Невысокий, седоватый, жилистый. Возраст на вид неопределенный – может, и 25, а может, и за 40. Внешне неброский. Работу не проваливал, но и не блистал – просто тянул положенную лямку. Помню, однажды угощал присланным матерью с родного хутора национальным блюдом – что-то вроде пирога слоеного, сахарного и твердого.
У Стасиса была одна особенность – отпуск он брал зимой. Ну, зимой так зимой, нам же лучше, летом сами пойдем.
Скандал
ВСЕ началось с того, что Стасис вернулся из отпуска с до ужаса исцарапанной физиономией. И вообще вид у него был непривычно болезненный. Стали спрашивать – махал рукой (вообще был не говорун). Назавтра позвонил, сказал, что высокая температура, едет в нашу поликлинику.
Так и начался скандал. Врач поинтересовался, что произошло. Стасис стал объяснять, что на охоте его зацепил медведь, но обошлось – застрелил. Из пистолета. Правда, медведь когти спиртом не протирает, вот, видно, и занесло инфекцию.
Какой медведь, какой пистолет? На медведя известно как охотятся – пускают собак, те сворой окружают, тогда и валят из ружья. Причем ходят группой. А в одиночку – только былинные охотники. Словом, дошло до начальства. Заработала комиссия.
Один на один с медведем…
ТАК раскрылась тайна его отпусков. Оказалось, молчаливый литовец каждый Новый год улетал на Дальний Восток. Там добирался до знакомой погранзаставы и уходил в тайгу. Лыжи, лайка (жила на заставе и была Стасисом прикормлена), в рюкзаке сало и буханка хлеба, за пазухой пистолет, ушанка на голове, за спиной – длинная заостренная палка. Как потом объяснял – это защита на случай, если рысь сверху прыгнет. Лайка находила берлогу, поднимала зверя – и Стасис его бил чуть ли не в упор из «макарова». То же произошло сейчас, только пистолет дал осечку. Медведь бросился на Стасиса, но собака спасла. Вцепилась косолапому в ляжку. Медведь крутнулся, ударом передней лапы сбил ее, но Стасис за это время успел передернуть ствол и всадил в жаркую пасть чуть ли не всю обойму.
…и с Андроповым
ИНТРИГИ есть в любой конторе, Лубянка – не исключение. По ходу дела бесхитростный Стасис сказал, что пистолет – табельный ПМ. Берет его из сейфа с устного разрешения начальника (тот действительно к Стасису благоволил). Как?! Служебное оружие?! Что значит – устно разрешил?! Стали копать уже под начальника. Дело дошло до Андропова.
И приняло неожиданный оборот. Всесильный шеф КГБ захотел лично взглянуть на скромного подчиненного, который с пистолетом ходит на медведя.
Стасис после беседы вернулся успокоенный. ЮВ (как звали Андропова на Лубянке) сказал, что если грех и есть, то небольшой, а вообще расспрашивал долго и с любопытством. О чем? Ну, я-то не присутствовал. Но, видимо, о том, откуда у этого человека тяга к опасным приключениям.
Никто не хотел умирать
ДУМАЮ, Стасис просто психологически не мог остановиться. Мальчишкой он попал на смертельно опасную работу и привык к риску. В мирной жизни адреналина не хватало, а душа требовала.
…Какая яростная «лесная война» шла в послевоенной Литве, мы знаем по старому фильму «Никто не хотел умирать». Картина хорошая, но только на все «банды Домового» отчаянных братьев Локисов не напасешься. В реальности шла классическая контрпартизанская борьба, жестокая и циничная с точки зрения обычного человека, но единственно возможная с точки зрения спецслужб. Создавались ложные отряды с задачей входить в контакт с настоящими и ликвидировать их. Беспощадные депортации сторонников «лесных» из местного населения чередовались с амнистиями. Вербовалась и внедрялась агентура…
Не знаю, как 14-летний Стасис стал нашим агентом. Как-то обмолвился, что семья была крестьянская, бедная, жили трудно. Бедняки на селе надеялись, что при Советах им действительно станет лучше. Так или иначе он получил задание проникнуть в местную банду. Подробности не рассказывал. Допускаю, что для завоевания доверия Стасису разрешалось и сельсоветчику в окно стрельнуть, и в засаде на наших полежать… В банде уже действовали два агента МГБ. Но, видимо, чего-то выжидали – то ли когда отряд пойдет с кем-то на соединение, то ли удобного случая вырезать «лесных».
Стасис был при этих агентах связным. Задача: в обусловленные дни ускользнуть из лагеря (либо уйти под мотивированным предлогом), добраться до тайника – дерева с дуплом на краю болота. В дупле – записка с указаниями из центра. При надобности оставишь сообщение от себя. Помню, рассказывал: весной был паводок, болото превратилось в озеро, до дерева добраться можно было только вплавь. «Я плыву, вода ледяная, а по спине – горячие струйки пота».
Когда у банды начинаются неудачи – возникают подозрения. Однажды Стасиса внезапным ударом сбили с ног, скрутили. Пошел допрос: куда неделю назад уходил, как докажешь. Он сидел на земле, привязанный к дереву. Напротив полукругом расселась вся банда. Стасис заметил, что два других внедренных агента заняли места по краям. Один был пулеметчиком, его «дягтерев» стволом вверх торчал у колен.
Надежда была одна – отбрехаться. Стасис и отбрехивался – яростно, со слезами. Но один раз голос предательски дал петуха, и Стасис заметил – тот, что с «дягтеревым», начал, не меняя выражения лица, очень медленно оттягивать затвор.
Если б Стасис «посыпался» – эти двое открыли бы огонь: другого шанса вырваться у них бы не оставалось. Но что заодно могли полоснуть очередью по мальчишке – как пить дать. Стасис совладал с голосом и теперь отбрехивался с удвоенной убедительностью.
Повезло. Поверили. Оставили в живых. Вскоре банда была ликвидирована.
Потом Стасиса использовали еще и еще. А когда повзрослел – забрали «в органы».
Слава «для служебного пользования»
ПОСЛЕ разговора с ЮВ тихая, «для служебного пользования», слава нашла Стасиса. Он стал любимцем Андропова. Демонстрируя, какие ребята у него служат, Юрий Владимирович, когда приезжала очередная делегация дружественных спецслужб, под благовидным предлогом вызывал Стасиса и как бы невзначай рассказывал о его охотничьих подвигах. Стасис познакомился с Маркусом Вольфом, со всеми болгарскими, польскими и прочими генералами.
А через какое-то время по другой стезе пошла его карьера. Высвободилось место начальника в одном из правительственных охотхозяйств. В Москве у Стасиса квартиры не было, а там давали жилье. Андропов его порекомендовал.
На одном из ветеранских вечеров мы со Стасисом встретились. Обнялись, повспоминали. Он сказал, что перед пенсией зачли давнюю агентурную работу, в отставку ушел подполковником. Был по-прежнему «без возраста», такой же седоватый и жилистый. Фамилию носит русскую, а имя я изменил (как и некоторые детали).
Свой рассказ я неслучайно начал с упоминания о прибалтийских спецслужбах. Они работают дерзко и активно, тут угадывается железная натура «латышских стрелков» – та же, что у моего товарища.
Только Стасис был за нас, а эти – против.