На грани ядерного испепеления человечество в обозримом историческом пространстве оказывалось дважды. В первый раз во время «Карибского кризиса, который удалось разрешить мирно лишь благодаря искусству советской дипломатии и мудрости тогдашнего президента Кеннеди. А вот во второй раз… Впрочем, именно об этом мы и расскажем.
Дежурство длиною в вечность
В тот день 25 сентября 1983 года у подполковника Станислава Петрова был выходной: для любого офицера это праздник, когда можно заняться сугубо гражданскими делами, не ожидая постоянно сигнала «Тревога!».
Однако именно в свой выходной и именно Петрову судьба уготовила двойной «сюрприз»: его вызвали на службу вместо заболевшего коллеги, где вскоре он и его подчиненные услышали зловещую сирену сигнала «Тревога!». Любой, служивший в армии, обязательно за время службы тоже катапультировался не раз по тревоге с койки, за 45 секунд одевался, хватал автомат с подсумками и вставал в строй. Но 25 сентября 1983 года ситуация была совсем не стандартной: Станислав Петров был начальником смены в закрытом гарнизоне «Серпухов-15», который занимался круглосуточным отслеживанием и обнаружением пусков баллистических ракет дальнего действия западными странами в сторону СССР.
Сигнал прозвучал в 0 часов 15 минут. На табло командного пункта загорелась тревожная надпись: «Старт»!. Это слово означало, что одна из ядерных установок стран НАТО произвела пуск своей ракеты по направлению к нашей стране. Как бы в подтверждение этой пока предварительной информации на табло замигала уже другая, по сути – фатальная надпись: «Ракетное нападение!», что означало: к Советскому Союзу летит не одна, а несколько ракет с различных установок. Спасительная мысль о возможной ошибке аппаратуры, пришедшая Петрову в голову, им же была тут же отброшена: Советский ВПК как раз недавно поставил на вооружение в ракетные войска новейшую спутниковую систему обнаружения вражеских ракет «Око» и конструкторы заверили военных в ее полнейшей надежности и боеготовности! Но ведь бывают и исключения?
На командном пункте тем временем случилась короткая паника: кто-то крикнул: «Баллистика в воздухе», кто-то добавил: «Пошла... Летит к нам!» На принятие решения времени Петрову оставалось, как говорят сами военные «ни секунды».
В те годы ядерные ракеты из США до Москвы могли долететь в среднем за полчаса (сегодня гораздо меньше – авт.) Теоретически на принятие единственно верного (другого и быть не могло) решения у Петрова время было, а вот практически… Как впоследствии рассказывал сам офицер, в одно мгновение в памяти пролетели лекции в военном училище, какие-то схемы, формулы и расчеты, переподготовка на новой системе «Око», но это всё было в спокойной учебной обстановке, где занятия заканчивались вкусной командой «Обед», а тут, на КП время суток вдруг сплющилось до нескольких секунд. И подчиненные ждали команды своего командира…
На экране Петрова отметилась точка предполагаемого пуска ракет: Западное побережье Северной Америки. Да, именно там тоже по данным разведки находились пусковые установки США с баллистическими ракетами. « - Значит, удар?» - крутилась в голове Петрова единственная мысль. – «Но почему наши спутники ничего не сообщают? Может, они попали в т.н. «сменную зону», когда на смену дню приходит ночь и их видеосистемы на какое-то время слепнут? Нет, в этой ситуации все-таки что-то не так. Но что?» - мысли мелькали, а секундная стрелка безжалостно бежала вперед. Напряжение росло…
По инструкции Петров как старший смены обязан был немедленно доложить о ситуации по команде вышестоящим начальникам. Для этого ему надо было всего сделать пару шагов до телефона спецсвязи, но… « – Я просто не мог встать с кресла, у меня ноги вдруг отнялись…» – объяснял он впоследствии своё состояние. – «Я знал, что переданная информация уже через несколько минут будет на столе у Генсека Андропова. Последует приказ об ответном ударе. Ну и, пожалуй, мир перестанет существовать…» – сегодня эти слова звучат мирным пересудом где-нибудь в курилке подле казармы, но тогда… Петров снял трубку спецсвязи.
« – Считаю сигнал тревоги ложным. Запуска ракет не было, компьютеры ошиблись!» – выдохнул он в трубку. «Ждём…» – после короткой паузы услышал офицер. Не только всем активным участникам той драматичной ситуации судьба на это ожидание по расчетам отвела всего …18 минут: в эти минуты невольно уложились и судьбы сотен миллионов мирно спящих советских граждан, как, впрочем, и жителей западных стран.
А город подумал – учения идут…
В пику книге американского писателя Дина Рида «Десять дней, которые потрясли мир», книгу о той страшной ситуации надлежит назвать «18 минут, которые спасли мир». Ведь именно этих минут должно было хватить нашим РЛС, чтобы засечь вражеские ракеты, поднимись они в воздух на самом деле. РЛС молчали. 18 минут пролетели как одна секунда в полной тишине. РЛС молчали. А вдруг не смолчали бы?...
« – Если бы США решили начать с нами ядерную войну, то одним ударом конечно бы не ограничились. У них на вооружении и на боевом дежурстве находились тысячи боеголовок, наша система ответного удара «Периметр» тоже молчала, а ситуация, когда запуск мог произвести какой-нибудь сумасшедший, исключается в принципе! Да и моя интуиция говорила о том же…» – впоследствии объяснял многочисленным проверяющим чинам свое решение сам Станислав Петров, утвердив себя в мысли, что виноват сбой компьютеров. В конечном итоге, интуиция и опыт офицера, принявшего столь гигантское по ответственности решение, в прямом смысле спасли весь мир.
Вскоре в Серпухов-15 со свитой приехал аж командующий войсками ПВО генерал-полковник Юрий Вотинцев. Начался «разбор полётов». Трое суток проверяющие в прямом смысле допрашивали всех офицеров той смены. Конечно, больше всего вопросов было к самому Петрову. На четвертый день генерал Вотинцев признал действие подполковника Петрова грамотными и правильными. Офицеры гарнизона гадали, как наградят Станислава: орденом, или внеочередным званием? Ответ командующего ПВО СССР оглушил всех: Петрову был объявлен … выговор за то, что не вовремя отразил ситуацию в журнале дежурств!
P.S.
Эхо отмененного Армагеддона
Оскорбленный офицер вышел в отставку, вместе с тяжелобольной женой и детьми переехал в маленькую квартирку во Фрязино.
Безликая грамота, которую ему зачем-то стыдливо вручили при увольнении, затерялась где-то на антресолях: и зачем она вообще была нужна? Жили трудно, бывшему офицеру приходилось подрабатывать где придётся. В квартире не было телефона, врачей к жене вызывали соседи. Умер Петров в полном одиночестве в 77лет. Похоронили тихо и за казенный счет. Воинского салюта не было – шла эпоха Горбачева. Сам Генсек в то время вовсю красовался на Западе – том самом, который уцелел именно благодаря Станиславу Петрову.