«Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озёрных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов».
Анна Ахматова
Наиболее отличительной чертой пушкинского характера необходимо признать, что он довольно редко, если не сказать более точно, почти не вспоминал детские годы, проведенные в родовом барском доме. Удивительно, но факт, в своих стихах он ни разу не упомянул ни мать, ни отца. Когда Арина Родионовна спрашивала повзрослевшего поэта, почему он называет ее мамой, то он отвечал: «Разумеется, ты мне мать, но не та, которая родила, а та, которая своим молоком вскормила». Известный факт: Пушкин не написал практически ни одного стихотворения, где бы упоминалась его кровная мать. Зато Арине Родионовне он посвятил немало стихов. В стихотворении «Няне» Пушкин в самом начале обращается к ней, называя её «Подруга дней моих суровых», подчёркивая душевные отношения с няней в трудные для него времена в период ссылки в Михайловское.
О своем дяде Василии Львовиче, если и говорит, то иронически в «Евгении Онегине».
«Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука;
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!».
И наоборот, когда он мысленно возвращался к своему детству, то, прежде всего, говорил о лицейском периоде своей жизни. Даже умирая после смертельной дуэли, он не вспомнил недавно скончавшуюся мать, не позвал проститься с ним ни отца, ни брата, ни сестру. Зато вспомнил некоторых своих лицейских друзей. Его предсмертные слова: «Как жаль, что нет здесь ни Пущина, ни Малиновского, мне 6ы легче было умирать». [1] Отношения А.С. Пушкина с родителями и его близкими родственниками - это очень деликатный объект исследования. В оценках их взаимоотношений следует быть довольно осторожным. Главное - нельзя забывать, что Надежда Осиповна и Сергей Львович дали России Великого поэта. От матери ему передалось остроумие и любовь к светской жизни, а от отца - легкость писать стихи и быть прекрасным декламатором своих творений. Сказать, что не уделяли ему внимание, нельзя. Известно, что Надежда Осиповна 31 раз посетила сына за годы учебы, Сергей Львович не раз присутствовал на переводных экзаменах с курса на курс.
Лицей был учреждён по указу императора Александра I от 12 августа 1810 года. Первоначальный проект Лицея в Царском Селе принадлежал выдающемуся государственному деятелю М. М. Сперанскому. Свое название это учебное заведение получило от названия окраины древнегреческих Афин, где в саду недалеко от храма Аполлона выдающийся философ Аристотель учил детей. Лицей должен был готовить деятелей для обновленной России, и в нем должны были обучаться не только дворяне, но и «молодые люди разных состояний». Открытие Лицея состоялось 19 октября 1811 г. в чрезвычайно торжественной и пышной обстановке в присутствии самого императора, прочих членов царской семьи, высоких государственных сановников и других знатных гостей. День этот стал незабвенным для Пушкина и его товарищей, который они потом ежегодно праздновали. Учащиеся первого выпуска оказались предметом особой любви и внимания со стороны царствующих особ. 06 этом, в частности, свидетельствует факт присутствия самого государя на выпускном вечере 9 июня 1817 года, на котором он лично вручал медали и похвальные листы выпускникам.
Царскосельский лицей
Лицей был изолирован от окружающей жизни: воспитанников выпускали за пределы его крайне неохотно и лишь в особых случаях, посещения родственников ограничивались. Поэтическое любование А.С. Пушкиным лицейскими годами пришло позднее. Во время же пребывания в Лицее господствующим настроением было ожидание его окончания. В те годы лицей воспринимался им как монастырь, где молодой послушник говорит про себя:
«Сквозь слез смотрю в решетки,
Перебирая четки …»
Лицей был размещен в Царскосельском дворце, возведенном самим В.В. Растрелли, окруженный памятниками античного искусства и русской военной славы, а также природной красотой паркового ландшафта Царского Села. Оно воплощало в себе идиллическое место для учебы. Не случайно потом он скажет:
«Все те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село».
Здесь Пушкин полюбил в «багрец и в золото одетые леса», шуршание под ногами опавшей с деревьев желтой и красной осенней листвы. С лицейской поры осень стала в его творческой жизни любимейшим временем года. [3]
За 33 года своего существования (в январе 1844 года учебное заведение было переведено в Петербург и реорганизовано в Александровский лицей) его окончили 286 человек. Многие из выпускников становились впоследствии министрами, дипломатами, сенаторами, членами Государственного совета (например, А.М. Горчаков, А.В. Головнин, М.А. Корф и др.). Другие из выпускников занялись наукой, и стали выдающимися учеными своего времени (Н.Я. Данилевский, Я.К. Грот, К.С. Веселовский). Лицей окончил великий русский писатель-сатирик, обличитель порочных нравов русского общества М.Е. Салтыков-Щедрин. Вместе с А.С. Пушкиным учились будущие декабристы И.И. Пущин и В.К. Кюхельбекер. Однако главную историческую славу Лицею принес Пушкин. И настолько, что Царскосельский лицей затмил славу другого замечательного учебного заведения, - Благородного пансиона при Московском университете. В свое время его закончили выдающиеся люди России: М. Лермонтов, А. Жуковский, А. Грибоедов, генералы А. Ермолов и Д. Милютин.
В зрелые годы у Пушкина утвердилось мнение о Лицее как родном доме, в котором учителя - старшие товарищи, а лицеисты - братья. Подобное представление у него возникло не случайно. В лицее в отличие от других тогда существовавших учебных заведений не было телесных наказаний, что было закреплено в лицейском уставе. Царскосельским профессорам в среднем было по 28-30 лет. Атмосфера Царскосельского лицея была насыщена духом чести, вольнодумства и товарищества. Признавая роль лицейских наставников в обучении и воспитании, он в дальнейшем писал:
«Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честью, и мертвым, и живым,
К устам, подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим».
Лицей для Пушкина явился и своеобразной горой Парнас, на вершине которой он был рукоположен в поэты самим Державиным, наиболее выдающимся поэтом России допушкинского периода. В дальнейшем лицеист Пушкин читает свое стихотворение в присутствии выдающегося поэта Г. Державина.
Александр Сергеевич вспоминал: «Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в русской словесности. Тут он оживился, глаза заблистали; он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостью необыкновенной. Наконец вызвали меня. Я прочел мои «Воспоминания в Царском Селе», стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом ... Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, когда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел обнять... Меня искали, но не нашли...».
Лицей для Пушкина навсегда остался родным домом. В наиболее трудные жизненные ситуации он всегда ехал туда, чтобы вдохнуть милый ему с детства воздух, побродить по аллеям Царскосельских парков. Если не предоставлялась такая возможность, он мысленно в поэтических строчках благостно вспоминал о годах, проведенных под сводами Лицея. Традицию ежегодного сбора лицеистов первого выпуска Пушкин неуклонно соблюдал. 19 октября 1836 года он отправился, как оказалось, на последнюю встречу с друзьями в дом своего соученика М.Л. Яковлева по случаю 25-летия со дня открытия лицея, который был лицейским старостой и архивариусом. У него хранились протоколы предыдущих встреч и многие ценные реликвии в виде предметов быта и рукописей, в том числе самого Пушкина. Благодаря его стараниям они стали впоследствии основой первого Пушкинского музея в дореволюционной России, открывшегося при Императорском Александровском лицее 19 октября 1879 года.
Когда во время чтения своего стихотворения, посвященного 25-летию Лицея Пушкин дошел до строчек «Недаром – нет! - промчалась четверть века..», он дальше не мог читать. По свидетельству очевидцев, его глаза были полны слез. Видимо, сердце подсказывало ему, что это его последняя встреча с друзьями первого выпуска. Он отложил лист и отошел к окну. Кто-то из друзей прочитал стихотворение до конца. День 19 октября 1836 года оказался важным для него не только юбилейной лицейской годовщиной, но и днем завершения некоторых его серьезных размышлений о долге и чести перед Россией. В этот день он написал письмо своему близкому другу и единомышленнику по лицейским годам П. Чаадаеву, которому в свое время посвятил такие замечательные строчки стихотворения:
«Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена».
Теперь их дороги в понимании истории России коренным образом разошлись. Согласно воззрениям П. Чаадаева, изложенным в «Философских письмах», судьба России исторически не завидна. Она ничего положительного человечеству не дала и не даст в силу тупиковости пути своего развития. Россию он сравнивал с незаконнорожденным ребенком «без наследства, без связи с людьми, предшественниками нашими на земле, не храним в сердцах ничего из поучений, оставленных еще до нашего появления... Дело в том, что мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того, ни другого. Мы стоим как бы вне времени, всемирное воспитание человеческого рода на нас не распространилось». Москву он называет Некрополисом – городом мертвых (греч.). Единственное достоинство России – показать другим народам, как не надо развиваться. В знак протеста против исторического бытия страны он отказывается от православия, видя в нем причину отсутствия прогресса в России, и переходит в католическую веру. Если либерально настроенная российская общественность восприняла с восторгом его суждения и поступок, то консервативная часть российского общества посчитала, что так может поступать человек, которому недорога Отчизна.
В письме-ответе Пушкина ему есть строчки, которые свидетельствуют о том, насколько он вырос как государственный муж, достойный сын своего Отечества. Воистину к нему в оценке его деятельности, как ни к кому, подходит афоризм Е. Евтушенко: «Поэт в России больше чем поэт». Пушкин отмечал: «Что же касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с вами согласиться. Войны Олега и Святослава и даже удельные усобицы — разве это не та жизнь, полная кипучего брожения и пылкой и бесцельной деятельности, которой отличается юность всех народов? Татарское нашествие — печальное и великое зрелище. Пробуждение России, развитие ее могущества, ее движение к единству (к русскому единству, разумеется), оба Ивана, величественная драма, начавшаяся в Угличе и закончившаяся в Ипатьевском монастыре, — так неужели все это не история, а лишь бледный полузабытый сон? А Петр Великий, который один есть всемирная история! А Екатерина II, которая поставила Россию на пороге Европы? А Александр, который привел нас в Париж? И (положа руку на сердце) разве не находите вы чего-то значительного в теперешнем положении России, чего-то такого, что поразит будущего историка? Думаете ли вы, что он поставит нас вне Европы? Хотя лично я сердечно привязан к государю (Николай I – В.К.), я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератора — меня раздражают. Как человек с предрассудками — я оскорблен, — но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, какой нам Бог ее дал».[2] Нападки на праотцев Пушкин воспринимал, как оскорбление народа Поэт выступал за самобытность русской истории. Он полагал, что ее объяснение требует «другой формулы», чем история христианского Запада.
19 октября 1836 года он дописывает последние страницы повести «Капитанской дочки». Книга завершается светлым аккордом и для героев повести, и самого Пушкина. Именно в Царском Селе Маша Миронова встречается с Императрицей Екатериной II, которая, вняв ее словам и письму, принимает решение освободить из тюрьмы ее возлюбленного Петра Гринева, арестованного по ложному обвинению якобы за активное участие в пугачевском мятеже. Описывая встречу Маши с Императрицей в Царском Селе, для А.С. Пушкина был дополнительный повод еще раз ощущениями героини повести передать свое восхищение природой и архитектурой дворцов Царского Села, где провел лучшие годы своей жизни.
Лицейская традиция: каждому выпуску собираться в день открытия Царскосельского лицея, - сохранялась и после его закрытия в 1917 году. За границей было создано литературное объединение бывших лицеистов. Последний лицеист В.С. Ильяшенко скончался в 1970 году.