Российский парк Юрского периода не удалось монетизировать

Россия за несколько последних лет стала одним из мировых лидеров по находкам мамонтов и динозавров.

В 1953 г. известный в будущем геолог Александр Моссаковский обнаружил в деревне Шестаково на берегу реки Кии (180 км от Кемерово) фрагмент передней конечности динозавра. Уже в 1954 г. Палеонтологический институт направил экспедицию в Шестаково, но в половодье Кия поднялась и затопила место находки. В последующие 40 лет здесь без особого успеха ковырялись отдельные энтузиасты, а серьёзного научного подхода не наблюдалось. Лишь в 2014 г. в Шестаково возник лагерь палеонтологов, а в первый же год добыли более десятка пситтакозавров. Обнаружение целых скелетов – большая редкость в мировой палеонтологии: в Гоби, например, костей находят столько, что можно мостовые мостить. Зато у нас в Кузбассе особые глинистые почвы не дают скелетам рассыпаться. Более того, понаехавшие московские журналисты выяснили, что в Шестаково находится настоящий «парк Юрского периода», а местные жители запросто находят части бизонов, древних лошадей и мамонтов в своих огородах или во время купания в речке. Неподалёку от деревни есть яр, где древние люди копали ямы и гнали к ним мамонтов, – там и теперь костей море, даже бивень не считается великой находкой.

Однако России так и не удалось сделать из динозавров бренд. Для сравнения: в 1970-х годах в Англии и под Пензой были найдены два похожих скелета морского ящера. Прошло почти полвека. Английский экземпляр экспонировался в половине стран мира и принёс своим владельцам более миллиона долларов чистой прибыли. А наш до сих пор пылится в запасниках музея. По-хорошему сами регионы могли бы раскрутить на динозаврах туризм, но пока мы не наблюдаем ни одной удачной попытки.

Конечно, нужно понимать, что кости динозавров – всё-таки не нефть, не золото и даже не мех, под которые существует структурированный мировой рынок. Если вы нашли скелет тираннозавра, то какой-нибудь музей или частный коллекционер может захотеть его у вас купить по договорной цене. А может не захотеть. В этой нише есть полуподпольные дилеры, но нет биржи, нет котировок, нет фьючерсов. А вот в сфере торговли костями мамонтов всё это есть. Три четверти костей мамонтов планеты, как предполагают специалисты, лежат в Якутии. После того как в 2002 г. ООН призвала ограничить торговлю слоновой костью, ряд стран Африки запретил вывозить бивни – хоть древние, хоть вчера ещё ходившие по саванне. Цена скакнула, и в нашей вечной мерзлоте началась «мамонтовая лихорадка».

В арктических районах Якутии мамонтовые кладбища давно поделены между общинами. Люди со стороны сюда попадают нечасто, хотя для организации экспедиции требуются 15–20 человек и инвестиции под миллион рублей. Нельзя сказать, что сегодня в сфере царит беззаконие. Но власти понимают, что не смогут реально что-то контролировать в «костеносных провинциях», где в радиусе 100 км нет ни души. Поэтому лицензия на 5 лет стоит всего 7, 5 тыс. рублей, а местные продолжают воспринимать поиск бивней как сбор грибов или ягод – мол, дары леса и тундры.

Подробнее читайте в свежем номере «Аргументов недели».