Любовь особого режима

Жизнь актеров, несмотря на их публичность, обилие ярких экранных образов, желание зрителей подражать своим любимцам, в обычной мирской жизни не более, чем бытовой глянец со всеми человеческими пороками, слабостями и недостатками. Отсюда – череда громких скандальных разводов с прилюдной дележкой чайных ложек, взаимные публичные оскорбления на разных «ток-шоу» и прочая житейская пена.

Через очень многое из перечисленного довелось пройти и «мега-звезде» советского кино сталинской эпохи – Татьяне Окуневской…

Учеба под грохот канонады.

Детство маленькой Тани было по всем социальным меркам безоблачным: родилась в дворянской обеспеченной семье высокопоставленного полицейского чиновника, ее окружали книги, музыка, танцы, гувернантки – все как и было принято в тех «непролетарских» семьях.

А потом случился 1917 год, гувернантки умчались в Париж и Берлин, книги были распроданы на барахолках на самокрутки для рабочих и крестьян, музыка и танцы просто исчезли из новой жизни. Вальсировать под разухабистое «Яблочко» Окуневская не пожелала и поступила в первый класс обычной революционной школы. Рафинированная девочка сильно выделялась среди пролетарских наследников манерами, платьицами и знанием французского языка, на котором она частенько разговаривала с детьми рабочих и крестьян. В отместку ее однажды даже выкинули из окна второго этажа школы, слава Богу, без трагических последствий. Директор принял сторону хулиганов, девочка сказала всем: «Адью», натурально плюнула и перевелась в другую «альма-матер».

В 1924 году ее отчислили и оттуда, узнав, что отец до революции служил в полицейском ведомстве, уже тогда доказав, что «дети за родителей» все же отвечают. Маленькая Таня сменила школу и серьезно задумалась о профессии архитектора: ее влекла таинственная красивость царских домов с лепниной, геральдикой и скульптурами. Мечта воплотилась в реальность: после школы Окуневская поступила вольным слушателем в архитектурный институт. К тому времени ее отец «по биографическим данным» уже имел три вызова на допросы в ЧК и на очное отделение его дочь конечно никто не брал.

Помог случай: на улице к симпатичной девушке подошли двое молодых мужчин и предложили ей попробовать себя… в роли актрисы кино. «Была не была!» - решила будущая звезда и, забыв о рейсфедерах и циркулях, сразу согласилась.

Любовь зла?

К тому времени она успела выйти замуж за студента ВГИКА смазливого шалопая и бабника Дмитрия Варфоломеева, что семейного счастья не принесло. Муж пил, гулял и посвящать себя профессии лицедея особо не спешил. К тому же родилась дочь, которую надо было кормить и растить. Рождение ребенка привело к разводу с мужем и расторжению уже подписанного Окуневской контракта на съемки в фильме «Отцы». Снова помог случай: молодой режиссер Михаил Ромм предложил ей роль в фильме «Пышка», которая затем и открыла перед Татьяной двери в чарующий мир кино. Появились роли, успехи, деньги и поклонники… Любимец властей пролетарский актер Николай Охлопков пригласил ее в труппу своего Реалистического театра, жизнь казалась яркой и безоблачной, но… на календаре был уже 1937 год.

В четвертый раз ее отец с допроса в НКВД уже не вернулся: его вместе с матерью арестовали и вскоре расстреляли. Окуневскую как «дочь врага народа» из Реалистического театра шумно выгнали. Больше всех, говорят, старался ее воздыхатель и любимец властей Николай Охлопков.

Женщина, забрав дочь и мать, уехала в Горький к давним знакомым по киношной жизни, там смогла устроиться в один из местных театров, где на какой-то из артистических посиделок познакомилась с уже известным журналистом из газеты «Правда» Борисом Горбатовым.

Уставшая от невзгод и просто хотевшая сытно поесть и вкусно накормить дочку и маму, Окуневская сразу приняла ухаживания уже вполне успешного и не бедного журналиста. «Да, я продавала себя… ради мамы и дочери!» - уже на излете жизни в каком-то интервью в сердцах ответила она «акулам пера», охочим до перестроечных сенсаций.

Качели судьбы.

Браком с придворным летописцем Горбатовым, которого Окуневская к слову никогда не любила, она воспользовалась сполна: правительственные приёмы, госдачи, подарки и, конечно - новые поклонники.

Быстро появились и деловые творческие связи: дружить с красивой молодой актрисой, тем более – женой известного в Кремле журналиста хотели многие чиновники от культуры. Окуневскую пригласили в труппу театра им. Ленинского комсомола, она стала активно сниматься в кино. Качели судьбы казалось, снова качнулись в лучшую сторону, но…

На красивую актрису уже положил глаз сам всесильный Лаврентий Берия, который мог успешно совмещать пост сталинского палача с общественной нагрузкой сексуального маньяка. В его «коллекции» не было ни одной женщины, которая смогла бы отказать всесильному наркому. И дело было вовсе не в обаянии или привлекательности самого Берии (которыми он вовсе и не обладал – авт.), ценой отказа была сама жизнь…

Окуневскую после спектаклей встречал чёрный мрачный лимузин, помощник наркома НКВД вручал ей традиционный букет и увозил на дачу к Берии. Те несколько лет сексуального рабства сама актриса вспоминала с омерзением еще и потому, что обо всем рассказала и своему мужу, надеясь на его помощь и защиту. Услышанное повергло кремлевского соловья в ужас, он бегал по комнате, хватался за сердце и заклинал супругу не в коей мере не пытаться препятствовать «самому» Лаврентию Павловичу. Одной из своих близких подруг Окуневская уже позднее как-то сказала, что в те минуты ей показалось – предложи Берия самому Горбатову занять место в будуаре, тот исполнил бы это пожелание наркома без раздумий. Жуткие были времена «развитого социализма», спасибо тов. Сталину…

Татьяна продолжала сниматься и играть в Ленкоме. Ее невольная связь с Берией стала самой действительной на тот период охранной грамотой актрисы не только от общественного осуждения (кто без греха, пусть первым кинет в меня камень!), но и своеобразным «соцсоревнованием» среди режиссеров: каждый старался предложить ей удачную роль. Она это прекрасно понимала и пользовалась ситуацией на «всю катушку».

В конце войны она снялась в роли симпатичной директорши белградского радио в киноновелле «Ночь над Белградом». Это была обычная «агитка» тех лет, но очень понравившаяся всем югославским зрителям. Окуневская тогда не знала, да и не могла знать, что среди них был еще один ценитель ее красоты – сам могущественный владыка всей Югославии, легендарный фронтовик, маршал Иосип Броз Тито…

«Татьянин день» Татьяны Окуневской.

В послевоенные годы на сцене Ленкома с огромным успехом шел спектакль «Сирано де Бержерак», в котором Окуневская играла роль красавицы Роксаны. В один из вечеров 1947 года после финальной сцены, оваций и криков «браво» к вышедшей на сцену «на поклон» труппе из зала приблизились двое строгих мужчин и персонально к ногам актрисы галантно водрузили корзину, наполненную шикарными чёрными розами. Крики «браво» усилились и даже привыкшая к эпатажу своих поклонников Окуневская слегка растерялась, но цветы приняла с благодарностью и ответным воздушным поцелуем дарившим. Она сразу поняла: эти двое – лишь исполнители чьей-то доброй, но очень властной воли. Но чьей?

Уже в гримерной комнате в самом букете она нашла записку, где от руки было написано: «Они срезаны не моими руками, но с тех же кустов несколько часов назад. Я беспрерывно думаю о Вас и надеюсь, Вы не сможете совсем выбросить меня из сердца. Тито». Ну какая женщина смогла бы оставить без внимания такой шикарный жест? Да никакая, уж тем более – Татьяна Окуневская: она тут же влюбилась во всесильного маршала. Эта влюбленность впоследствии сыграет роковую роль в ее судьбе: женщина не учла, что о ее новом романе конечно узнает и Берия.

Вскоре театр выехал на гастроли в Югославии, Окуневскую вопреки логике тех лет, оставили в списке…

Отношения между этой страной и Советским Союзом были ещё вполне доброжелательными, до фатального разрыва было далеко, хотя первые тёмные облачка на политическом небосклоне «Тито-Сталин» уже начали появляться. Но актриса, жившая лишь искусством и окружавшей ее в нем роскошью, была от политики далека. Ох, как напрасно…

Вскоре после начала гастролей в Белграде, Татьяне Кирилловне официально в советском посольстве передали приглашение от маршала Тито… посетить его резиденцию. Отказываться было нельзя, да и сама Окуневская вовсе не собиралась делать этого, прекрасно помня и о корзине шикарных роз у ее ног, и о трогательной записке маршала. Мысль о том, что копия этого приглашения уже наверняка лежит на столе у Берии, ее как-то не тронула.

Сразу за воротами маршальской резиденции, которая расположилась во дворце бывшего короля Югославии, актрису лично встречал сам Иосип Броз Тито. Одет он был по воспоминаниям самой Окуневской во что-то домашнее, что сразу переводило встречу из разряда официальной в чуть ли не в обычную посиделку, но в руках маршал держал букет таких же шикарных чёрных свежих роз из собственного розария, что, конечно, придавало встрече особую романтику и остроту…

Вскоре после спектакля, которым блистательные гастроли Ленкома в Югославии заканчивались, белградские власти устроили для советских гостей шикарный прием, на котором естественно, был и Иосип Броз Тито.

Во время уже первого танца, на который маршал конечно пригласил Татьяну Окуневскую, он прошептал ей слова, которые всесильные владыки своим рядовым фавориткам никогда не говорят: «Вы мне непреодолимо нужны, я ни жить, ни существовать без вас не смогу… Мы построим для вас в Загребе студию, вы будете сниматься с кем хотите, язык вы освоите, а на первых порах вас будут озвучивать. Я всё продумал…»

Скорее всего, Тито не лукавил. Зачем ему, владыке Югославии в собственной стране делать по сути официальное предложение хоть и известной актрисе, но просто так – для «красного словца», непонятно. По его желанию лучшие звездочки Голливуда стали бы драться за право переступить порог маршальской резиденции, но… выбор пал на Окуневскую. Судьба дала и в этот раз ей шанс кардинально изменить свою жизнь и судьбу, забыть об унижениях и стать по-настоящему счастливой женщиной, но она им почему-то не воспользовалась. Почему, она затем и сама толком объяснить не могла. Окуневская осталась в Москве…

Тито еще долго присылал ей на спектакли черные розы, но эти отношения «на дистанции» конечно сошли на нет. Вскоре были и разорваны отношения между СССР и самой Югославией. Черные розы в жизни самой Татьяны Окуневской сразу превратились в чёрные дни…

За кулисами Каргопольлага.

13 декабря 1948 года за Татьяной Окуневской пришли суровые люди в регланах из ведомства хорошо ей известного Лаврентия Берии. Арест, обвинение в измене родины, шпионаже и прочее. Допросы, камеры, хамство следователей и подсадных блатных сокамерниц, приговор: 10 лет лагерей! О том, что к этому приложил руку сам Лаврентий Берия, ни у кого сомнений не вызвало. У Окуневской – тем более.

Из «гуманного» червонца актриса отсидела 6 лет. Почему «гуманного»? Да потому, что Лаврентий Павлович мог одним движением бровей отправить свою фаворитку в обезличенной толпе таких же «врагов народа» и на Бутовский погост, но не отправил: желал лично насладиться унижением и мучениями экс-любовницы. С садистами такое случается.

Из тюрьмы привыкшая лишь к роскоши и обожанию актриса написала письмо-слезницу к сильным мира сего. Послание попало в руки всемогущего генерала НКВД Виктора Абакумова. Вскоре Окуневскую перевезли из тюремной камеры в его кабинет на Лубянке: та же роскошь, мебель красного дерева, богатый стол, шампанское, цветы… Абакумов был галантен, весел, даже поцеловал ей руку. Окуневской вдруг почудилось, что сейчас массовка из числа конвоиров крикнет ей «браво!». Не крикнули. Напротив, Абакумов, выслушав её горький рассказ об издевательствах и побоях на допросах, тут же переспросил – как именно её били и при этом сильно ударил женщину по лицу: «Так?» Уводившему её конвою генерал буркнул: «чтобы больше не клеветала на советские органы». Интересно, вспомнил ли эту сцену Виктор Абакумов, когда в 1954 году его самого экс-коллеги ставили к расстрельной стенке?

Годы, проведенные в лагерях, актрису не сломили, хотя тому, что перенесла она, не могли противиться даже многие мужчины. Пока Окуневская мучительно играла передовых колхозниц на сцене Каргопольского лагерного театра, её венценосный муж Горбатов времени даром тоже не терял: выгнал на улицу из квартиры её мать, лишив московской прописки, женился на актрисе Нине Архиповой и успел в этом браке стать отцом двоих детей.

Сам Горбатов, скоро потеряв былое «околокремлёвское» благорасположение, еще молодым мужчиной умер от инсульта в 45 лет. Бог шельму метит?

P.S. Жизнь после славы.

Татьяне удалось восстановиться в Ленкоме, но былой славы, первых ролей и криков «браво!» уже не было. Как не было и корзин с чёрными розами подле её ног. Её травили, не простив лучезарного прошлого как на сцене, так и вне ее. Из Ленкома актрисе пришлось уйти.

Последние годы она служила в Москонцерте. Иногда снималась в малобюджетных фильмах. Официально замуж больше не выходила, хотя и обвенчалась в грузинской церкви со своим давним поклонником… Арчилом Гомиашвили, который был младше ее на 12 лет. Очевидно и этот факт, да ещё то, что «Остап Бендер» тоже не мог отказать поклонницам не только в автографе, стали причиной и их расставания.

Желание оставаться вечно молодой и красивой, сыграла с Окуневской роковую роль: сделав себе в возрасте 85-ти лет пластическую операцию, она заразилась опасным гепатитом. Три года болела. Умерла в 88 лет, оставив нам лишь воспоминания о себе в былых ролях.