Страшный перечень морских катастроф, унесших тысячи человеческих жизней, можно по полному трагичному праву считать бесконечным: он, увы, ежегодно пополняется. Причин тому масса: стихия, технические неполадки, войны, человеческая беспечность и многое-многое другое.
Этот список традиционно венчает лайнер «Титаник», после удара об айсберг утащивший на дно Атлантики более полутора тысяч пассажиров. Но были на море и другие трагедии с более конспирологической историей, слухи о которых не утихают до сих пор. Например, странная и страшная гибель в 1994 году грузо-пассажирского парома «Эстония»…
Отдать швартовы!
Сентябрь, как и осень в целом, на Балтике традиционно славен капризами погоды с непредсказуемыми штормами, перепадами давления, туманами, дождями и другими «сопутствующими» неприятностями. Прибавим сюда относительную малую глубину Балтийского моря, его строптивые течения, обилие меняющих конфигурацию мелей, чтобы стало понятно – почему даже опытные капитаны, выходя в очередной рейс, на всякий случай суеверно просят Нептуна о милосердии.
Вполне возможно, что и капитан парома «Эстония» Арво Андерсон прежде чем отдать команду механикам начать движение, тоже с такой просьбой обратился к морскому владыке… Так или иначе, но 27 сентября 1994 года паром «Эстония» с 988-ю пассажирами и членами экипажа в 19:15 отвалил от причальной стенки Таллиннского порта и взял курс на г. Стокгольм.
К ночи Балтику стало штормить, ветер усилился с 10 м/сек до 20 м/сек, но огромный паром с полной загрузкой уверенно шел привычным курсом, которым проходил туда и обратно не один десяток раз. Капитан Андерсон, приняв рапорты от вахтенных служб, еще раз визуально проверил обстановку и в 00:30, сдав вахту помощникам, ушел в свою каюту. Качка при этом заметно усиливается, высота волн достигает 8 метров, однако экипаж это не тревожит: в осеннее время года для Балтики эти природные явления – обычное дело.
В 00:55 вахтенный матрос Сильвер Линде начинает обход грузовой палубы, загруженной автомобилями пассажиров. Во время обхода матрос визуально ничего тревожного не заметил: груз надежно закреплен, течи нет, но услышал какие-то странные стуки, о чем сразу доложил на ходовой мостик. Вскоре в 01:00 туда поднялся и капитан Андерсон, приказав судовым службам внимательно осмотреться в своих отсеках. Через пять минут на мостик от них стали поступать доклады о том, что они тоже слышат странные металлические стуки, но контрольные приборы никаких аварийных сигналов не падают: груз на месте, носовая аппарель, через которую на грузовую палубу и заезжают автомобили, герметично закрыта.
Казалось бы, причин для тревоги нет, но…что это за стуки, которых и по техническим требованиям, и по опыту мореплавания на пароме быть никак не должно? Андерсон требует от служб усилить визуальный контроль…
Через 15 минут механик машинного отделения «Эстонии» Маргус Треу тревожно докладывает капитану о том, что явственно слышал несколько сильных неопознанных металлических ударов по корпусу парома, а сигнальный монитор показывает, что через уплотнители носовой аппарели внутрь грузовой палубы начинает поступать заборная вода. Любой моряк прекрасно понимает, что начавшаяся течь, тем более – в штормовом и открытом море, явное ЧП со всеми страшными последствиями. Понимал это и капитан «Эстонии», особенно когда стало очевидным, что паром начал резко крениться на правый борт. Андерсон объявляет аварийную тревогу, но… стихия оказалась быстрее. И беспощаднее…
Под напором бушующих волн у «Эстонии» отрывается носовая аппарель, по сути – главные въездные ворота этого судна, через которые свирепая вода с артиллерийским напором и грохотом стремительно врывается внутрь не перекрытой никакими переборками грузовой палубы. Скорость поступающей воды усиливалась еще и тем, что «Эстония» в силу технических особенностей и по правилам мореплавания во время шторма шла форштевнем перпендикулярно волне, т.е. своей скоростью и курсом только усилила стремительный приток морских волн внутрь корпуса.
По аварийной тревоге экипаж начинает бороться за «живучесть своего судна», но по сути – уже за жизни пассажиров и свои собственные. «Эстония» посылает сигналы бедствия, от крена и поступившей воды выходят из строя две из четырех ее машин, крен превышает критические 40 градусов… В эфир с «Эстонии» уходит тревожная радиограмма: «Здесь все действительно плохо!» Этот радиосигнал оказался последним… В 01:58 паром «Эстония» уходит на дно вместе с теми, кто не успел покинуть судно и его капитаном Арво Андерсоном…
Что это было?
Приведшая в шок власти Эстонии, Швеции и Финляндии трагедия, вызвавшая мировое общественное возмущение, требовала немедленного расследования, которое вскоре и началось, затянувшись аж на три года!
Со дна (глубина затопления всего 83 метра) были подняты детали сорванной аппарели, изучены многие документы, опрошены сумевшие спастись пассажиры и члены экипажа, проведены необходимые технические экспертизы. Вывод официальной комиссии был не оригинален, но многими предсказуем: во всем, дескать, виноваты стихия, конструктивные особенности самого судна, ну и конечно – беспечность вахтенных служб, якобы ведших лайнер в штормовом море с недопустимой скоростью...
Предсказуемость этих формальных пояснений, по сути – международной отписки, была понятна по многим причинам. Во-первых, властям Эстонии, уже ставшей членом Евросоюза, конечно никак не хотелось особенно выпячивать технические «недоделки» парома, построенного западногерманской верфью Meyer Werft, по сути – «старшим братом» в новом для Эстонии геополитическом сообществе. Во-вторых, погибшим паромом владела шведско-эстонская фирма «Эстлайн», где голос эстонских представителей был слаб и немощен: так зачем ссориться с сильным партнером, тем более что сам паром уже погиб? Кощунственно? Да. Правдоподобно? Конечно. Особенно, если учесть хроническое желание «обновленной» Эстонии постоянно плотно прижиматься к любой части любого члена Евросоюза, даже наплевав на здравый смысл и благополучие своего народа (до сих пор прижимаются – авт.).
И уж совсем странным выглядит совместное решение Швеции, Эстонии и Финляндии объявить затонувшую «Эстонию»…международной братской могилой, залить ее корпус бетоном и законодательно запретить какие-либо погружения к нему: дескать, чтобы «не тревожить прах погибших». Странно это решение выглядит особенно сегодня, когда маленькая, но хорохористая Эстония всеми силами доказывает миру свое и умение, и рвение разрушать и осквернять на своей территории именно братские могилы и прах в них захороненных. Впрочем, это уже лишь грустная констатация фактов. Вернемся к «Эстонии».
Конечно, такое решение комиссии не удовлетворило многих. Особенно – родных и близких погибших на пароме, а также тех, кому удалось чудом спастись в ту страшную ночь. И вот почему.
Во-первых, западная съемочная группа, которая успела сделать ряд подводных документальных видеокадров для канала «Discovery» еще до исторического запрета, запечатлела на пленку отчетливую вертикальную пробоину в борту парома. Что это за пробоина, откуда она взялась, каково ее происхождение, очень похожее на столкновение с другим кораблем или даже на торпедную атаку, тем более и своими размерами: 4х1,5 метра?
Зачем так быстро и в нарушение всех морских традиций корпус погибшего лайнера эстонцы обильно засыпали песком и гравием, самыми первыми по сути и нарушив объявленную «неприкосновенность»? Похоже, что кто-то очень сильно был заинтересован в полном сокрытии любых подробностей трагедии. Но кто? Пока ответа на этот вопрос нет. А вот самих вопросов очень много…
Правь, Эстония, морями?
«Лихие девяностые» остались в памяти многих не только стрельбой и взрывами на улицах. Главная особенность тех лет – повальное разворовывание «сильными мирами сего» собственных бюджетов, складов, арсеналов с оружием и т.д. Конечно, в том списке оказалась и некогда «братская» Эстония, на территории которой Советская власть после войны разместила большое количество наших военных частей с соответствующими оружейными запасами. В том числе – секретными, возможно - с ядерными. Их-то «горячие эстонские парни» и начали активно разворовывать после вывода из республики советских подразделений.
Советское оружие всегда было ходовым товаром на теневом мировом рынке: его охотно покупали все – от мелких бандитских шаек до международных террористических синдикатов. Особенным спросом оно пользовалось и среди экспертов западных разведок и платили те хорошо. Так что эстонские власти, понимая, что ни на чем другом их бедная хуторская республика заработать хорошо денег не сможет (а уж они лично – тем более!), конечно не брезговали торговлей и советским вооружением. Но как его перевезти заказчикам? Конечно, морем! Для этой цели мирный грузопассажирский паром водоизмещением в 15 тыс. тонн подходил для оружейного челнока очень даже удачно. Именно эта версия и стала основной для независимых журналистских расследований, т.к. на уже озвученной своей официальной версии совместная комиссия стояла намертво: шторм-техника-беспечность экипажа! Чтож, «мертвые сраму не имут»… А живые?
В 2004 году в западных СМИ появились признания шведского таможенника Фрихамнена Хенрикссона о том, что именно паром «Эстония» в 1994 году неоднократно совершал рейсы в Стокгольм и шведским таможенным службам в приказном порядке было запрещено досматривать его грузы, особенно – в грузовиках без каких-либо номерных знаков.
Кто запретил? Почему? Сообщал ли Хенрикссон об этом своему руководству? На эти вопросы экс-таможенник отвечать отказался, дав понять репортерам, что их дотошность может дорого обойтись не только ему, но и им самим. Наверное, по этим же тайнам причинам рассказанная им неожиданная новость тоже никак не повлияла на работу и очередной «самой демократичной» европейской комиссии по расследованию гибели «Эстонии».
Правозащитники и родственники погибших в 2016 году официально обратились к тогдашнему премьеру Эстонии Таави Рыйвасу с призывом организовать новое расследование. В ответ – мрачная тишина. В 2019 году они подали аналогичный повторный иск уже в шведский суд. В ответ – та же могильная тишина.
В 2020 году бывший тогда премьер-министром Эстонии Юри Ратас вдруг снова призвал скандинавских коллег возобновить расследование гибели парома. Но то ли как-то не очень упорно настаивал, то ли этот всплеск эмоций вообще был обычным предвыборным пиаром (в 2021 году Ратаса на его посту сместила Кая Калласс – АН.), но никакого нового расследования так и не последовало до сих пор: море, даже такое, как Балтийское, умеет хранить свои тайны.
P.S. Эстония, гуд бай?
Недавно МИД этого кусочка балтийского пляжа, ошибочно называющего себя суверенным государством, ярко отметился в повальном европейском сумасшествии: вдруг отменил все шенгенские визы для россиян. Видимо, хоть таковой глупостью там решили лишний раз напомнить о себе и Вашингтону, и Брюсселю, которые скорее всего самостоятельно о них не вспоминают.
Что ж, самое время припомнить международную морскую поговорку: «Как корабль назовешь, так он и поплывет…» Не ошибитесь курсом, господа эстонские дипломаты.