Как большевики украинизировали Малороссию и Новороссию, рассказывает «Аргументам недели» Андрей МАРЧУКОВ – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН.
До 1917 года Украинское государство не существовало и не провозглашалось (государственное образование Богдана Хмельницкого, пришедшее в 1654 году «под высокую руку» русского царя, носило название Войско Запорожское). Впервые Украина была провозглашена в ноябре 1917-го, после Октябрьской революции в Петрограде, и назывался этот проект Украинской Народной Республикой, УНР. Судьба проекта не сложилась, зато гораздо лучше сложилась судьба другого проекта – Советской Украины, провозглашённой почти тогда же, в декабре 1917-го. Как и буржуазная УНР, Советская Украина претендовала на территории вплоть до Донбасса включительно – и в скором времени получила их.
Украинская сторона, будь то УНР или Советская Украина, напрочь отвергала возможность народного волеизъявления, поскольку было понятно, что большинство населения Харькова, Одессы, Екатеринослава (затем – Днепропетровск), Юзовки (сегодня – Донецк, столица ДНР) выскажется за то, чтобы быть в РСФСР, а не в УССР. Поэтому вместо демократического принципа выдвигали этнографический: мол, Украина там, где проживают украинцы, как они именовали малороссов и русинов.
Ещё в начале 1920-х словом «украинец» чаще обозначали не народ, а деятелей украинского национального движения, членов своеобразной национал-политической «партии». Большевики же вслед за украинскими националистами стали именовать народ украинцами, рассматривая его как украинскую нацию. Поэтому никто людей не спрашивал – ни о том, кем считают себя люди, ни о том, в какой республике они хотят жить и как должны быть прочерчены границы. Вместо этого применялся формальный этнографический подход: в расчёт брались бытовая (сельская) культура, особенности речи, то, на какую букву оканчиваются фамилии и т.д. Национальное самосознание и культурно-языковые предпочтения при этом не учитывались.
Многие российские большевики не считали создание украинской нации чем-то прогрессивным и нужным, но Ленин и его окружение сумели навязать партии свою точку зрения. Точка зрения эта основывалась не на объективных соображениях, а на субъективных. На русофобских установках. Большевики были наиболее радикальными представителями российского «освободительного» движения, развивавшегося с середины XIX века. В украинофилах оно видело выразителей воли «угнетённого» народа, то есть союзников по борьбе с властью. Постепенно, но неуклонно оппозиционность этих российских деятелей перемещалась с политического строя на всё, что олицетворяло Россию. И в том числе – на идею русского триединства. После Февральской революции Ленин в своих работах поддерживал сторонников украинства в их конфликте с Временным правительством, подталкивал к национал-сепаратизму, а после Октябрьской – агитировал за максимальные уступки «украинским товарищам». Русский язык в украинских условиях объявили контрреволюционным, регрессивным, языком нации, «ранее угнетавшей» украинцев, и чужим для них.
Подробнее читайте в свежем номере «Аргументов недели».