Суровый конец «Александра Суворова»: месть Нептуна или теракт?

1 июня 1983 г. от причала Горьковского речного порта под звуки пафосного марша отошел пассажирский теплоход «Александр Суворов», построенный в Чехословакии по заказу советского правительства.

Круизный четырехпалубный лайнер действительно был хорош по многим показателям: комфортабельные каюты, отделанные красным деревом, прекрасная кухня, несколько ресторанов, баров и танцзалов, сауны, солярий и прочее зримо доказывали, что в Советском Союзе тот, кто «хорошо трудится, и отдыхает достойно». Пароход мог свободно взять на борт до 336 пассажиров и 90 членов экипажа, включая матросов, горничных, музыкантов, поваров и прочих необходимых в рейсе специалистов. Правда, в том, ставшем роковым для всех рейсе, помимо перечисленных членов экипажа на борт поднялось изрядное количество т.н. «зайцев» - родственников и друзей капитана Владимира Клейменова и членов их семей, которые решили таким «простым» образом и до Москвы добраться, и несколько суток провести в бесплатном комфорте и отдыхе. По трагичной иронии сегодняшнего дня основной костяк пассажиров составляли отпускники-шахтеры из Донбасса.

Через несколько суток, 5 июня, «Суворов» подошел к Ульяновску, где по плану круиза была запланирована стоянка с экскурсиями по «ленинским местам» и прочий необременительный отдых на берегу. В 20:00 капитан Клеймёнов сдал вахту своему старпому Евгению Митенкову и, сделав необходимую запись в вахтенном журнале, отправился отдыхать в свою каюту. Заступивший старпом Митенков акваторию плавания тоже знал отлично, проходил этим маршрутом не раз, а потому капитан сошёл с мостика со спокойным сердцем.

Железнодорожный мост через Волгу, к которому «Суворов» почему-то приближался с максимальной скоростью более 12 узлов (почти 25 км/час), волжским судоводителям конечно был хорошо известен: все капитаны не раз проходили под ним и прекрасно знали его габариты. Знал их и Митенков, но… За минуту до столкновения он по инструкции запросил у диспетчера габариты пролета, куда так уверенно направил судно и получил тревожный, на грани истерики ответ о том, что габариты этого пролета по высоте всего… 13,8 метра, что было гораздо ниже высоты надстроек самого парохода! Т.е. по оставшимся неизвестными причинам, лайнер полным ходом шел совсем не в тот пролет, что был предписан ему и картой глубин, и самим фарватером.

Страшный удар! Скрежет. Крики… Верхние надстройки вместе с пассажирами в секунду срезало как карточный домик. От удара десяток вагонов товарняка сошли на мосту с рельсов, их груз: уголь и бревна стали сыпаться на то, что осталось от верхней палубы «Суворова», окончательно калеча и добивая всех, кто там в это время находился. По «счастливой» случайности несколько цистерн с бензином застряли в перекрытиях моста и топливо из них чудом не выплеснулось на пароход и не загорелось.

О ЧП доложили в ЦК. Подключили КГБ: такая авария, да еще на родине Ильича! Теракт! -  не иначе. В Ульяновске немедленно организовали спасательную операцию. По тревоге подняли военных, милицию, пожарных, медиков, портовые службы. Сотни добровольцев из студентов, рабочих, рыбаков, простых граждан собирались в мобильные группы, многие на личных катерах и шлюпках подплывали к «Суворову» и вылавливали из воды раненных. Многих спасли, низкий всем им за это поклон!

Вскоре состоялся суд. Единственным обвиняемым на нем был капитан Клеймёнов, его прямой вины в трагедии как раз не было никакой: по графику он законно отдыхал в каюте перед заступлением на ночную ходовую вахту. Но… такие жертвы и общественный резонанс требовали социального отмщения. Штурман Митенков и рулевой Уваров погибли мгновенно при столкновении, их тела подняли через несколько дней после аварии. Клеймёнову дали 10 лет, из которых он в колонии отбыл 6 лет. Перенес инфаркт, был освобожден в 1990 г. и умер от сердечного приступа уже дома. Историю в лучших советских традициях быстро «замолчали».

Подробнее читайте в материале «Аргументов недели».