При изучении тайны Янтарной комнаты мой коллега и учитель известный советский журналист Владимир Митин смог ознакомиться с редкими и практически никем не изученными немецкими документами, которые неразобранными залежами хранились… в подвалах уже послевоенного калининградского КГБ. И если о самой Янтарной комнате и ее исчезновении сказано, снято, написано, упомянуто и предположено очень много, то о находке моего коллеги, с которой он при жизни подробно ознакомил и автора, сегодня поговорим, пожалуй, впервые. Итак.
Пока Садко настраивал гусли…
Помимо традиционных мистических средневековых тайн в жизни Восточной Пруссии, оказывается, была (а по сути – есть до сих пор – авт.) еще одна природная загадка, своей странностью не уступающая и истории всеядного Бермудского треугольника. А именно.
Тевтонские рыцари при том, что традиционно были опытными сухопутными воинами, обладали еще и глубокими мореходными познаниями. Неслучайно покорение мирных прусских селений и налаживание обширных торговых связей они начали с освоения главных водных артерий региона: рек Прегель и Лабы, которые впадают в пресноводный Куршский залив Балтийского моря. От самого моря залив отделен географически узкой, но всемирно известной Куршской косой, которая и разделяет российские и литовские земли в районе г. Клайпеда (в старину – Мемель – авт.).
В те давние времена пруссы традиционно селились вдоль этих рек, что было удобно и для земледелия, и для внутренней торговли, и для рыбной ловли, и для охоты на зверя, который в изобилии водился в прибрежных лесах. Рыцари, оценив географическую обстановку, резонно посчитали, что наиболее верным тактическим решением завоевания прусских земель и развития дальнейшей, уже самостоятельной, прибрежной торговли будет внедрение на эти земли именно с речной поверхности. К тому времени тевтонский орден уже обладал вполне самостоятельным и надежным флотом, состоявшим из небольших парусников – когов, способных передвигаться не только по рекам, но и выходить в открытое море через Куршский залив.
Речной маршрут, общей длиной почти в 100 километров был хоть и протяженным, но безопасным по многим параметрам: и по погодным, и по отсутствию в тех водах каких-либо реальных воинствующих противников. Но даже если бы на Прегеле, Лабе или в самом заливе и злодействовали какие-нибудь доморощенные пираты, они вряд ли бы осмелились напасть на вооруженных и обученных тевтонов. Таким образом, караваны судов были защищены не только физически, но и морально. Сам же Куршский залив и тогда, и в наши дни был традиционно мелководен: от двух до четырех-пяти метров, что для примитивных когов было весьма комфортным и безопасным сопутствующим обстоятельством.
Груженые суда двигались по реке Прегель вплоть до входа в Лабу и через некоторое время уже шли в литовский торговый порт Мемель. Но именно на этом, казалось бы мирном и безопасном маршруте, с судами стали происходить трагические странности, которые до сих пор так и не нашли ясного и логичного объяснения. Какие?
Шторм, которого не было
На Балтийском море, которое некоторые не очень сведущие в мореходстве аналитики неуважительно относят к морям типа «так себе», тем не менее, при кажущейся природной инфантильности существует очень много весьма опасных естественных трудностей. Автор, пять лет учившийся в Калининградском высшем военно-морском училище и все морские практики проходивший в том числе и на Балтике, знает об этом не понаслышке.
Помимо множества постоянно меняющихся в размерах и координатах отмелей (т.н. «банок») и капризных течений, в Курском заливе часто случаются необъяснимые внезапные штормы, названные на местном морском сленге «кремзерами», когда при чистом небе и ярком солнце вдруг налетает сильнейший норд – ветер, тут же нагоняющий в залив опасную самобытную волну. Опасна и коварна она не только тем, что внезапна, но и тем, что ураган создает ее на мелководье, подчас лишая суда возможности полноценно маневрировать. Многие коги вместе со своими экипажами после таких порывов пропадали бесследно. Характерно, что этот шторм исчезает так же стремительно, как и налетает. При этом на водной поверхности не остается никаких вещественных следов того, что совсем недавно тут находилось несколько парусных судов, небо же по-прежнему лучезарное, а солнце – яркое…
Когда в 1227 г. из десяти груженых когов до порта Мемель добрался лишь один единственный парусник, встречавшие караван купцы посчитали, что виной трагедии стал как раз такой шальной «кремзер», но… Уцелевший экипаж клятвенно заверил созданную для расследования комиссию в том, что никакого шторма во время перехода, дескать, не было вообще!
На самом деле, показали моряки, после того как корабли кильватерным строем вошли в Куршский залив, их окутал густой, неизвестно откуда взявшийся туман. Когда он рассеялся, мореходы поняли, что их корабль остался в одиночестве. Остальные суда просто… исчезли со всеми экипажами, грузами и оснасткой. Море было по-прежнему тихое и безмятежное, небо синее и при этом – никаких следов какого-либо кораблекрушения!..
Расследование этого странного инцидента взял на личный контроль магистр Ордена фон Орзельн, но что он мог сделать? В итоге было решено, что очевидцы попросту лгут, просто бросили корабли на произвол и сбежали! Задать своему магистру вопрос: «Куда в море могли сбежать люди в броне и с оружием?» никто, видимо, не осмелился и дело посчитали закрытым. Но дальнейшие будни доказали, что напрасно…
Тем не менее тевтонские мореходы не стали менять привычный маршрут и в залив так же упорно и обреченно восходили караваны груженых когов, хотя некоторые капитаны и роптали в тавернах меж собой о явной и неведомой «нечистой силе», против которой бессильны даже молитвы береговых священников.
Нептун здесь не виноват
Упрямство тевтонских мореходов, однако, ситуацию не улучшило: корабли продолжали таинственно и абсолютно бесследно «растворяться» в дымке Куршского залива. В 1259 г., например, исчез целый караван судов, который после разгрузки и удачных торгов шел из Мемеля обратно в Лабиау за новой партией товаров: был, был и… вдруг исчез, не оставив никаких следов.
В хронологиях тех времен, на которые случайно в калининградских подвалах наткнулся мой коллега, описано несколько подобных таинственных случаев. Например, в том же Куршском заливе после выхода из порта Лабиау внезапно исчезли уже 15 кораблей. Снова – яркое солнце, полный штиль и… никаких следов на водной поверхности.
Новая трагедия разыгралась уже в 1313 г., когда на подходе к Мемелю также внезапно канул в неизвестность караван из 12 кораблей. Правда, по свидетельствам очевидцев, в те дни на море, именно подле самой гавани, куда уже было собирались войти груженые суда, вдруг откуда-то опустился густой туман. Когда он рассеялся, на поверхности воды не оказалось ни одного корабля!
Наверное, и Великий магистр Пруссии в те годы Конрад фон Юнгинген, отрядив в 1394 г. отряд почти из ста когов против пиратствующего на море викинга Свейна Стурре и подумать не мог о том, какая судьба этим кораблям уготована «мирным» Куршским заливом: почти половина армады исчезла также быстро и бесследно, как и их торговые предшественники.
P.S.
Ни в те века, ни в наши дни «безобидный» Куршский залив раскрывать свои тайны не спешил и не спешит. Давнее обращение моего коллеги Митина в высокие советские инстанции остались без ответа, что, в принципе, понятно: до рыцарей ли было чиновникам, когда холодная война уничтожала и без того непростые международные отношения СССР с Западом не хуже, чем мифические средневековые туманы – реальные корабли?
Шли столетия, все новые случаи пропажи во времени и пространстве уже более современных судов, кораблей, катеров и лодок периодически отмечались в заливе. Были, конечно, и специальные научные экспозиции, как советские, так и зарубежные по расследованию этих случаев, но… тайны так и остаются тайнами: море умеет их хранить и множить.