Напомним – 25 декабря 2000 г. президент Владимир Путин подписал Закон «О Государственном гимне Российской Федерации». Дата недавняя, и все, наверное, помнят тогдашние споры – о мелодии (нужна александровская или другая?), о словах… Но вот решение принято – и дальше вспоминается знаменитый анекдот про Сергея Михалкова: нравится, не нравится, а слушать будете стоя.
Точки отсчёта
Конечно, хорошо, когда страна живёт без катаклизмов и её гимн веками остаётся неизменным. Но у России – своя судьба. У нас гимнов в общей сложности было…
Впрочем, как считать? Расценивать ли как гимн, например, песню «Виват, Россия, именем преславна», написанную ещё при Петре? Или духовную песню «Коль славен наш Господь в Сионе» М. Хераскова и Д. Бортнянского (начало XIX века) – ведь её мелодию когда-то даже отбивали кремлёвские куранты? А ещё историки вспоминают державинскую «Гром победы, раздавайся!», «Марш Преображенского полка»... Во время войн с Наполеоном мы были союзниками с англичанами, и на мотив британского «Боже, храни королеву» В. Жуковский написал «Молитву русских» …
Но первым официальным гимном, конечно, был «Боже, царя храни!» (1833). От него и оттолкнёмся. Уточнив: тема российских гимнов необъятная, мы сейчас говорим лишь о мелодиях, их создателях, а ещё больше – о вещах попутных.
Жандармский офицер
Автор слов «Боже, царя храни!» – тот же В. Жуковский, музыки – князь А. Львов.
Если Василий Андреевич Жуковский в представлениях не нуждается, то ныне подзабытый Алексей Фёдорович Львов (1798–1870) заслуживает отдельного разговора. Он ведь вообще-то был жандармским офицером, а музыка – так, для души. Правда, Львовым-скрипачом восторгались Мендельсон, Лист – вот и судите об уровне «любительства»!
Понятно, что сын директора придворной Певческой капеллы рос в атмосфере «сладкозвучных мелодий» и дальше без них жизнь не представлял. Но закончил Львов весьма технический Институт инженеров путей сообщения и службу начинал в Округе военных поселений. Начальник – недобрый и придирчивый Аракчеев, молодой офицер Львов, обозначая обязанности по-нынешнему, – и прораб, и инженер-дорожник. Весь день в седле, на объектах, начало работ – в три ночи, отбой – в девять вечера. Однако показал себя отлично. Аракчеев его забрал в штаб, награждал, хвалил перед царской семьёй. Эти отзывы вспомнил уже новый царь, Николай I, когда в 1826‑м, после восстания декабристов создавался Корпус жандармов – элитных стражей империи. Корпус возглавил знаменитый Бенкендорф. Он набирал кадры, и царь порекомендовал Львова, уже бывшего в отставке: дельный вроде человек. Львов, однако, развёл руками: служить бы рад, только к (выражаясь опять же по-нынешнему) оперативной работе душой не приспособлен! Бенкендорф усмехнулся: ничего, найдём дело. Львов стал его адъютантом, руководил канцелярией корпуса. В 1828-м началась очередная турецкая война – на ней Бенкендорф (боевой генерал 1812 года!) убедился, что Львов и под огнём труса не празднует, – после чего полюбил всей душой.
При этом было известно: князь – дивный музыкант, композитор. В августе 1833-го Бенкендорф обронил в разговоре: государь сожалеет, что у России нет своего гимна. У французов и англичан есть, а у нас нет. Львов думал об этих словах весь день, а вечером, сев к роялю, за полчаса сочинил мелодию. Прослушав её, Жуковский с ходу написал слова.
Карьера Львова после создания «Боже, царя храни!» – генерал, флигель-адъютант Николая I, командир его конвоя, директор (как когда-то отец) придворной капеллы... При этом исполнял свои обязанности в жандармском ведомстве. На домашних концертах семьи Романовых играл на скрипке (а царь на трубе). Но всё больше давала себя знать давняя нелепая случайность – в 1845 г. на очередных маневрах Львова выбросила из седла лошадь. После удара головой о землю, он – стократ трагедия для музыканта! – начал глохнуть. С годами слух пропадал всё больше. Львов это переживал мучительно, в конце концов попросился в отставку и осыпанный на прощание множеством милостей уехал в своё имение. Там и умер.
Позывные «Свободы»
Государственный гимн – произведение приметное и статусное. И неудивительно, что вокруг, по сути, каждого российского гимна возникали всевозможные слухи. В том числе – о плагиате. Львова после смерти тоже обвиняли, что, создавая «Боже, царя храни!», он использовал марш русского военного музыканта (немецкого происхождения) Фёдора Гааза (1788–1851). Но в начале ХХ века было проведено тщательное расследование (о нём подробно пишет в одной из статей знаток истории нашей государственной символики д.и.н. Н. Соболева). Композитор и музыковед профессор Н. Соловьёв тогда даже обратился к кайзеру Вильгельму II с просьбой помочь установить истину. Тот велел поднять в архивах все имевшиеся в Германии произведения Гааза. Выяснилось: Фёдор Богданович, друг Львова, лишь аранжировал мелодию и использовал музыкальную тему в одном из маршей (принятом в германской армии) – но уже после написания «Боже, царя храни!». А само это произведение абсолютно оригинальное.
«Боже, царя храни!» звучало в Российской империи до февраля 1917-го. Что случилось в феврале – известно. Насчёт гимна постфевральской России споры о плагиате не велись – он и так был заимствованным. Точнее, использовалась «Рабочая Марсельеза», песня на мотив «Марсельезы» со словами известного революционера П. Лаврова («Отречёмся от старого мира»). Хотя вопросы возникали: «Марсельеза» ведь – гимн Франции! Что, у нас и у Франции и дальше останется гимн на одну мелодию? И известный тогда композитор Александр Гречанинов написал свой вариант главной державной песни на слова К. Бальмонта – «Да здравствует Россия, свободная страна!». Только принять (и даже обсудить) его у Временного правительства времени уже не оставалось.
Гречаниновская мелодия в небытие не канула. Вы (кто постарше – точно) её знаете. Это позывные «Радио «Свобода».
Братья Дегейтеры
Музыку «Интернационала» на стихи уже умершего к тому времени бывшего парижского коммунара Эжена Потье написал в 1888 г. Пьер Дегейтер – французский рабочий-мебельщик, социалист, композитор-самоучка. У него был брат Адольф – тоже рабочий и социалист. Дальше – подъём левого движения в Европе, «Интернационал» набирает популярность...
В начале ХХ века Пьер получил травму руки, с фабрики пришлось уйти, денег не хватало. Он решил издать своё самое знаменитое творение – тогда ведь музыка распространялась нотами. Но выяснилось, что ноты уже изданы, даже с портретом автора – и этим автором назван Адольф. Был ли тут чей-то злой умысел или первоиздатель запутался в Дегейтерах – до конца не ясно, только братья начали судиться. На беду, разделилась соцпартия. Пьер оказался в одном крыле, Адольф – в другом, каждому крылу (а они между собой не ладили) хотелось именно в своих рядах числить создателя пролетарского гимна.
Суды поначалу выигрывал Адольф. Но в 1914-м началась Первая мировая война. В оккупированном немцами Лилле Адольф покончил с собой – перед смертью оставив письмо для Пьера, в котором просил у брата прощения, официально заявлял, что «Интернационал» не писал, объяснял, что пойти на подлог его шантажом вынудил один из вождей социалистов Г. Делори.
В 1922 г. Высший апелляционный суд Франции признал автором мелодии Пьера.
Плавность перехода
А вот знали ли большевики, делая после Октября 1917-го гимном своей, уже красной России «Интернационал», что как раз вокруг его мелодии идёт яростный судебный спор? В «АН» на сей счёт была подробная статья (№39-2007), так что сейчас просто коротко напомним суть – см. справку.
«Интернационал» оставался гимном СССР до 1944 года. Необходимость его замены в 1943-м во время встречи с композиторами и поэтами – участниками конкурса на новый гимн СССР – объяснял К. Ворошилов: «Интернационал» пусть поёт тот, кто ещё не разрушил старый мир». Шла война, менялись приоритеты, на смену идее мировой революции выдвинулась идея советского патриотизма – обо всём этом и без нас сказано немало. Мы же просто отметим «плавность перехода». На конкурсе победила мелодия написанного в 1938-м «Гимна партии большевиков» А. Александрова, на которую С. Михалков и Г. Эль-Регистан написали новые слова («Интернационал» же стал партийным гимном). Сейчас у российского гимна новые слова С. Михалкова, но мелодия – та же.
Любопытно, однако, что и Александрова позже обвинили в заимствованиях – из увертюры крупного дореволюционного композитора Василия Калинникова «Былина».
…Сейчас век Интернета, отыскать в нём эту самую «Былину» – не проблема. Что корреспондент «АН» и сделал. Послушав, был вынужден согласиться с Б. Грызловым, отвечавшим в 2000-м на соответствующий вопрос в Госдуме: говорить можно скорее об общности творческой традиции. Схожа одна музыкальная фраза – и только. Но «Былина» впервые прозвучала лишь в 1950 г. и представляет собой произведение, сложенное после смерти мастера из разных фрагментов его наследия. Нет никаких свидетельств, что Александров об этих фрагментах вообще знал.
Тут другое интересно. Народный артист СССР, дважды лауреат Сталинской премии, создатель и бессменный руководитель Ансамбля песни и пляски Советской армии генерал-майор Александр Васильевич Александров (1883–1946) до революции был церковным регентом (и даже последним регентом храма Христа Спасителя). Духовную музыку он знал великолепно – и в этой традиции работал. В перестройку его сын Борис Александров, тоже генерал, тоже руководитель Краснознамённого ансамбля, как-то в кругу заинтересовавшихся наиграл на рояле по нотам из семейного архива давние духовные произведения отца. И стало ясно: вот где истоки нашего гимна.
Но если художник обращается к своим же ранним наработкам – в чём криминал? А если выясняется, что у нынешнего российского, а раньше советского, а ещё раньше партийного гимна церковно-музыкальная первооснова, то… То и ничего! Просто история у страны такая.