Крутящая сила экспорта

Недавний скандал вокруг сименсовских турбин, которые Евросоюз до сих пор на полном серьёзе требует вернуть из Крыма, заставил вспомнить о собственном производстве. Тем более тут есть чем гордиться: Россия сама крутит мир, в последние годы наметился прорыв в экспорте мощных турбин. Продажи этого сложного и очень дорогого оборудования могут принести больше, чем экспорт вооружений.

ПОКА единственным реальным следствием разборок с ЕС стало новое требование, по которому любой поставщик турбин в РФ обязан раскрыть коды программного управления. Нормальная защита на случай, если кому-то вздумается дистанционно заблокировать работу машин. Да и настройка оборудования своими силами станет заметно проще. Помимо прочего это сэкономит российским энергокомпаниям десятки миллионов долларов, которые сейчас приходится тратить на чужих инженеров.

Но главное в том, что эта история ещё раз заставила вспомнить: РФ пора подтянуть дела и окончательно утвердиться в статусе одного из ведущих в мире производителей оборудования для энергетики. В конце концов, это такой же предмет гордости, как передовые позиции в космосе или атомной энергетике.

Мощные турбины – штука настолько колоссальная, что сравнивать размер с человеческим ростом неуместно. Лучше с кораблём или самолётом. Когда недавно, впервые за 47 лет работы, меняли турбину 10-го гидроагрегата Саратовской ГЭС, кран опускал 68-мегаваттную установку весом 314 т с колёсами диаметром 10, 3 м в чашу-кратер, легко вмещающую 15‑этажный дом. Работу проделали ювелирную, поскольку зазор от лопастей до стенки был менее сантиметра.

Само собой, стоимость этих изделий такова, что впечатлит даже финансовых титанов. Например, 10 новых турбин для Саяно-Шушенской ГЭС обошлись в 11 млрд рублей. На Братской ГЭС замена 18 турбинных колёс обошлась в 2, 7 млрд рублей. Та же Саратовская ГЭС планирует за 12 лет заменить 21 гидротурбину, что обойдётся примерно в 40 млрд рублей.

Выпускать такие махины способны очень немногие страны. По сути, мировой рынок турбин, который в прошлом году разросся до 32 млрд долл., поделили германская «Сименс», североамериканская «Дженерал Электрик», российские Уральский турбинный завод и «Силовые машины». Раньше в гонке участвовал французский «Альстом», но в мае 2014 г. в ходе напряжённой схватки с американцами его энергетические предприятия выкупил «Сименс».

У каждого свои сильные стороны. В РФ только осваивают выпуск революционных парогазовых турбин, которые поднимают КПД станций с 30–40% до 
60–70%. Зато в гидротурбинах нам нет равных. Наши установки работают на знаменитой Асуанской плотине, индийской ГЭС Тери и китайской станции Тяньвань. 
В 1980-х гг. СССР поставил турбины на турецкие станции Искандерун и Орханели.

Это, можно сказать, турбинная история. Сейчас дела идут ещё лучше. Только за последние полгода Россия поставила три установки на 46 МВт каждая для турецкой ГЭС Кыгы, мощнейшую – 125 МВт турбину для финской станции Раахе и два 300-мегаваттных энергоблока для Сырдарьинской ТЭС в Узбекистане. Также российское оборудование победило в международном конкурсе на реконструкцию крупнейшей ГЭС Прибалтики, Плявиньской станции в Латвии.

Но главным направлением турбинного прорыва стала Латинская Америка. Это наиболее интересное направление. «В Латинской Америке с её горами ГЭС преобладают. В Парагвае, Уругвае, Перу и Бразилии такие станции дают до 70% энергии. Российское гидрооборудование отличает большой запас мощности, оно идеально подходит для ГЭС, работающих в горной местности. К тому же наши машины в 2–3 раза дешевле германских и американских», – рассказывает научный сотрудник аналитического центра проблем энергетики А. Рыжова.

Ещё в 2010 г. РФ поставила турбины для аргентинской гидростанции Лос-Караколес и чилийской Ла Игера. Самый поразительный успех – контракт с мексиканской ГЭС Ла Йеска. Это уникальное сооружение с самой высокой в мире насыпной плотиной высотой 220 м оснастили двумя российскими турбинами на 375 МВт каждая. Вообще на реке Рио-Гранде в Мексике построено два каскада ГЭС мощностью 975 и 750 МВт. Почти всё силовое оборудование российское.

Скоро наши турбины будут трудиться в Чили на ГЭС Ламина и в Колумбии на ГЭС Урра-1. Контракты на производство уже подписаны. Особым предметом гордости стала Бразилия. Там идёт масштабное обновление энергетики, в ближайшие 6 лет потребуется новые установки на 30 гигаватт. Российские турбины уже работают в Бразилии, в 2009 г. двумя генераторами на 41 МВт каждый оснастили гидростанцию Сан-Жоан. Чтобы закрепиться в этой стране, российские производители выкупили половину акций крупнейшего местного турбинного предприятия, компании «Фезер». В её портфеле контракты на турбины для 12 ГЭС и 2 ТЭС.АК рассказывают, агрономы, российский климат, на который порой пеняют, говоря об урожайности, отличается идеальными условиями для выращивания сена. В стране более 40 млн га, пригодных для сенокосов. Пятая часть этих земель – плодородные заливные луга, раскинувшиеся в поймах рек. Во времена РСФСР они давали половину всего урожая трав. Если на обычных лугах урожайность составляет 15–20 ц/га, 
то в поймах Оки, Яхромы, Оби можно накосить 60–80 ц с гектара. Причём не только на сушку и приготовление сена – свежескошенная трава с заливных лугов с успехом продаётся в близлежащих регионах.

Правда, по сравнению с советскими временами травяным богатством распоряжаются слишком расточительно. Посевных площадей трав на всю страну – 15 млн га. Их сборы на зелёный корм и сено с 1990 г. упали в три раза – с 215 до 68–70 млн тонн. Что случилось?

Первым ударом стал тот факт, что за первые 20 постперестроечных лет в РФ сильно сократилось поголовье скота. Если в 1990 г. в РСФСР насчитывалось 57 млн голов крупной скотины, к концу 2010 г. осталось менее 20 миллионов. Число овец и коз за то же время уменьшилось с 38 до 21, 8 миллиона. К счастью, к 2017 г. поголовье сильно подтянулось, по птице советские показатели далеко позади, по свиньям – на уровне.

Только ситуация с кормами успела радикально измениться. По нынешним временам кормить скотину сеном стало весьма накладно. Чтобы оно получилось качественным, недостаточно просто скосить и высушить некую дикорастущую траву. Нужно сеять специальные, особо питательные культуры. Лучше всего подходят так называемые бобовые: люцерна, клевер, донник. В них самое высокое содержание белка и очень качественный набор аминокислот.

Кроме того, траву под сено нужно удобрять. Например, чтобы вырастить злак, известный как тимофеевка, нужно внести в почву 30–45 кг фосфора и калия на гектар. Это сильно увеличивает стоимость. Поэтому даже летом бурое 2–3-летнее сено продаётся по 4–5 тыс. руб. за тонну. Высококачественное, так называемое зелёное сено идёт почти на вес пищевого зерна. Зимой корма дорожают, расклад другой, даже в Центральной России цена тонны сена подскакивает до 8–10 тыс. рублей. При перевозке в дальние, лишённые собственных масштабных сенокосов регионы стоимость вырастает в 1, 5–2 раза.

Выходит, чтобы прокормить корову, которая съедает 8–15 кг сена в сутки, нужно раскошелиться на десятки тысяч рублей в год. Это, кстати, одна из основных причин дороговизны качественной говядины. Конечно, для сельского жителя сумма таких трат на корма непомерна. К тому же стоит учесть: в России они составляют 50–70% от всех затрат на содержание скота. Вот почему крестьяне экономят на кормёжке животных, переводят на дешёвый рацион. Что касается птицы, то в наши дни её обычно кормят не травяной мукой, а комбикормами. Свиньям по традиции щедро насыпают пищевые отходы.

Сегодня крупную скотину активно переводят на силос. В результате порой он составляет 80–90% коровьего меню. Силос куда дешевле сена, стоит 
1, 5–3 тыс. руб. за тонну, потому что выращивать его гораздо проще, чем луговые травы. В основном на силос идут отходы сельскохозяйственного производства, например, часто без толку пропадающая на полях кукурузная ботва.

В крупных агрохолдингах приспособились скармливать скоту грубую солому вместо сена. В качестве витаминных добавок в неё добавляют особые концентраты. В личных хозяйствах, где содержится половина российских коров, предпочитают заготавливать сено самостоятельно. Обычно – из диких трав, растущих на сухостойных лугах. Выход корма при этом низкий – порядка 8 ц с гектара. Количество питательных веществ в нём – тоже невысокое. Зато крестьяне изрядно экономят.

Всё бы ничего, но кормовые неурядицы больно бьют по поголовью скота. В годы, когда идут обильные летние дожди, урожая дикорастущих трав хватает, чтобы коровы перезимовали без проблем. Но в плохие годы кормить скотину становится нечем. В результате её начинают забивать на мясо. Говядины в магазинах становится хоть отбавляй, но поголовье сокращается ещё быстрее.