Даже несмотря на то что пока удалось избежать масштабного дефолта по греческим долгам, а итальянский премьер вроде бы согласился уйти в отставку, перспективы развития европейской истории выглядят крайне туманно. Нынешний ноябрь можно считать своеобразной точкой «невозврата» для мировой экономики, так как возможность принятия решительных действий на саммите G20 была упущена.
Рассуждая о встрече мировых лидеров в Каннах, в памяти возникает один образ. Был такой полководец Ганнибал. Во времена Карфагенских войн именно в битвах под Каннами им были наголову разбиты римские легионы. Однако та победа означала лишь выигранное сражение, но не окончание войны, и именно с Канн начался закат полководца, который в итоге проиграл войну. Хотя сам Ганнибал после той победы явно на поражение не рассчитывал.
Нынешние европейские борцы с кризисом тоже не рассчитывают на проигрыш, хотя тоже не понимают, что свою войну уже проиграли. Судя по вялым действиям европейских властей, они думают, что у них есть в запасе ещё несколько лет, чтобы решить долговые проблемы. Это напоминает поговорку о том, что пока император Нерон играл на лире, Рим уже был охвачен огнём.
Казалось бы, нынешняя динамика фондовых рынков вроде не предвещает беды, так как панических продаж пока нет. Тем не менее, долговой и денежный рынки, наоборот, уже давно бьют тревогу. Начинают трещать долговые рынки во Франции и Австрии, растут процентные ставки на межбанковских рынках. Кому верить в этой ситуации?
Обычно долговые рынки оказываются намного более прозорливыми, чем рынки акций. Даже если процентные ставки по бумагам Италии останутся на текущем уровне, это будет означать увеличение дефицита бюджета Италии ещё на 12–13 миллиардов евро. В таком случае не совсем понятно, зачем итальянским властям так сильно снижать бюджетные расходы, рискуя получить рецессию в экономике, если все преимущества от сокращений «съест» рост расходов на обслуживание своих долгов? Поэтому финансовая ситуация в Европе останется напряжённой ещё долгое время.
Властям удалось договориться об отдельных элементах программы решения долговых проблем, но ряд ключевых пунктов по-прежнему остаётся под вопросом. Более активную роль в этом процессе должен играть Европейский Центробанк. Но сейчас возможности ЕЦБ ограничены в рамках существующего мандата. Чтобы отменить эти ограничения, от европейских чиновников требуется более сильная политическая воля. Я думаю, так или иначе им придётся пойти на это, потому что масштаб долгового кризиса в конечном итоге заставит европейцев отойти от привычных норм в монетарной политике.
В противном случае последствия будут драматичными не только для Европы, но и для всей мировой экономики.