Открытый огонь радует глаз, успокаивает, настраивает на хорошие мысли… А если к тому же за окном дует ветер, то сидеть «у камелька», смотреть на пламя и слушать тихую музыку – несравненное удовольствие.
Камин – простейшая печь с открытой топкой в виде ниши, но сложить его не так-то просто. И даже переделать из старой печи не всем под силу. Есть у камина секреты, которые и не всякий печник знает. Однако эти премудрости проигнорировал мой знакомый – строитель дядя Витя, он же плотник, штукатур и заодно печник.
КОГДА я только заикнулась, что хотела бы вместо печи иметь красивый камин, он сказал коротко: «Запросто!»
Через несколько дней дядя Витя с гордостью пригласил принять работу. …Боже праведный, передо мной стоял не камин, а жуткое подобие нелепой русской печи!
Помимо уродства, камин при растопке дымил. На это у печника тоже было объяснение: дрова сырые…
Вот тут, кстати, к нам на дачу приехали друзья-писатели. Увидев жуткое строение в углу, наперебой стали давать советы, как исправить брак.
– Наверное, его все-таки надо перестроить, – сказал сатирик Анатолий Трушкин.
– А нельзя ли его разобрать и вернуться к прежней печи? – спросила поэтесса Лариса Васильева.
И тут мастер детектива Виктор Пронин предложил:
– Давай я его перестрою. Я умею. На своей даче сам строил.
Его слова подстегнули меня. Чем же я хуже Пронина вместе с дядей Витей! И принялась за работу.
Увеличила в трубе дыру. Рядом с ней поставила жаростойкие кирпичи. К ним приделала листы нержавейки. Прочитала про каминные особенности. Оказывается, важнейшая из них – наличие внутри камина согнутого в виде колена газового порога – так называемого козырька, или зуба. Он не допускает перепада воздушных потоков, препятствует попаданию дыма и сажи в помещение.
А внешний вид? Как сделать из квазимодо красавца? Можно было, конечно, позаимствовать опыт писателя Пронина и выложить стены камина красным кирпичом. Но мне повезло найти мастерскую, которая делает декорацию для каминов. И когда рядом с гипсовыми элементами я уложила еще и нарядные изразцы, камин стал просто неузнаваемым.
Не смогла я удержаться, позвала дядю Витю. Тот вошел и остолбенел. Почесал затылок: «Ну и где здесь криво? Я все как надо сделал...»