В прошлом месяце народному артисту Михаилу ДЕРЖАВИНУ исполнилось 80 лет – и, таким образом, он вступает в почтенный клуб «Октогенариев Садового кольца». («Октогенарий», кто не знаел – это человек, достигший своего восьмидесятилетия). Может быть, Михаил Михайлович получит в этом клубе роль Ведущего? Был же он тысячу лет назад паном Ведущим «Кабачка 13 стульев»!
Симпатия зрителя к Державину прочна и светла: он принадлежит к обаятельному типу смешных красавчиков, до того смешных, что никто и не замечает красотищи-то. Между тем посмотрите молодые фото Державина – ведь это чистый Эдвин из оперетты «Сильва»: кудри вьются, глаза огромные сияют, черты лица резные-правильные. Такие лица (голливудского плана, навроде Кэрри Гранта – Джеймса Стюарта) в советском кино были под подозрением, снимали их скупо и в рольках откровенных вредителей. (Вспомним судьбу А. Белявского…) Но – пришёл юмор и всё спас. Михаилу Державину и на эстраде, и в кино удалось закрепиться в образе психически здорового человека, настолько здорового, что он не относится ни к себе, ни к окружающему миру слишком серьёзно.
Умение не только выживать, но жить припеваючи (притом без явного морального падения) всегда отличало старомосковскую элиту, а Державин как раз родом оттуда: его отец был ведущим артистом в Театре Вахтангова. В области искусства это умение обрело черты прочной ценности. Всё так зыбко и тревожно в России, однако люди находят какое-то равновесие, обживают руины, возделывают свой садик. Среди вьюг и гроз обретается возможность какого-то трогательного и упрямого «Замоскворечья» – вы там как хотите, а мы будем пить чай, обедать в своё удовольствие, жениться и размножаться. О Замоскворечье писал А.Н. Островский, и это, конечно, драматург для Державина, недаром одна из лучших его ролей в театре – Счастливцев в композиции Г. Горина «Счастливцев – Несчастливцев» (она по «Лесу» Островского). Светлая, здоровая и упрямая натура Державина прекрасно сгодилась бы для доброго десятка ролей в Островском, но хоть одну сыграл, и то хорошо. Вообще всё хорошо. То есть всё ужасно, но когда смотришь, скажем, на парочку Державин – Ширвиндт, об этом решительно забываешь. На пять минут. Это много, потому что – это особенные пять минут…
Многие фильмы, в которых снимался Михаил Державин, не назовёшь высоким искусством. Картины Эйрамджана, скажем, являются полновесным китчем. Ну и что? Китч тоже разновидность искусства. Я, скажем, с огромным удовольствием смотрела «Мою морячку» с Л. Гурченко, Т. Васильевой и Державиным. Там выбран потрясающе оригинальный тип конфликта – между гордой курортной аниматоршей и отдыхающим мужчиной, который желает непременно выиграть на конкурсе первый приз. Это битва жизни, между прочим! В душе немудрёного отдыхающего живёт боец, сражающийся за справедливость. И всё с той же песней «Моя морячка», упрямо набычившись, он идёт и идёт на жалкую эстраду санатория, чтобы доказать, победить, выиграть, завоевать. Причина не важна – важна победа, и наш Державин отлично показывает эту анекдотическую мужскую воинственность.
Вообще в сознании зрителя Михаил Державин не делится на роли, а присутствует единым и цельным образом. Всякие есть дороги в искусстве, кому-то суждены трагические, кто-то штурмует высоты и разбивается, а кто-то нормально обитает в своём «Замоскворечье», развлекая людей хорошей спокойной работой. Все крайности преспокойно размещаются в жизни, и замечу притом: можно любить-обожать грозу, но кто согласится жить внутри неё хотя бы сутки?
Пять лет назад Державин рассказывал, что пишет мемуары и название подобрал – «Бесполезные воспоминания». Название хорошо бы поменять, поскольку именно так когда-то назвал своё сочинение граф Карло Гоцци, автор непревзойдённых театральных сказок. А книгу – хорошо бы написать всё ж таки, вдохновляясь примером друга Ширвиндта (тот уже насочинял целую полку), и разве могут быть у такого почтенного и столько повидавшего актёра «бесполезные воспоминания»? Только – исключительно полезные.