По глубине и содержательности художественных задач, по уровню актерской игры, по оригинальности сюжета фильм «Остров» стоит совершенно особняком в современном кинопроцессе. На Павла Лунгина, режиссера вполне «мирского», светского, как правило, не допускавшего в своих картинах никакой мистики, явно что-то, как говорится, «нашло». Хотя в главном режиссер остался верен себе: ведь почти во всех его картинах есть стремление выстроить действие вокруг одного выдающегося, исключительного героя, превосходящего силой своей личности окружающую мелкую действительность. Но только один раз это удалось вполне - с Петром Мамоновым в картине «Такси-блюз». Теперь это удалось второй раз - и опять с Петром Мамоновым. Не иначе, что-то исключительное и необыкновенное есть в самой личности этого артиста. Как только он появился в «Острове», закопченный как черт, в старой рясе, со своим фантастическим лицом какой-то космической птицы, зритель сразу стал улыбаться от удовольствия. Да, публика - она когда дура, а когда и нет, и, частенько восторгаясь муляжами и чучелами, в то же время отличную актерскую работу распознает моментально, глубинным зрительским чутьем.
Маленькая обитель в северном море, на крошечном острове. На свете стоит какой-то безнадежно советский год - кажется, 1976. Но на острове царит, как положено, православная вечность - в однообразных, тягостных, печальных трудах и радостях истинной веры. Обителью правит благолепный, душевный отец Филарет (дивная работа Виктора Сухорукова), хозяйством заведует глуповатый и ограниченный, но добросердечный отец Иов (неожиданно прекрасный Дмитрий Дюжев). Но не им суждено вызывать трепет и восхищение паломников, не из-за них тянутся люди из окрестных селений и далеких городов! На острове этом завелось именно то, чего бедные русские жаждут всей душой, то, от чего они не откажутся никогда, то, во что они всегда обречены верить.
На острове завелось чудо
Чудо работает истопником в кочегарке обители, по виду неказисто, держится от всего и всех особняком, шалит и насмешничает. Не признает над собой никакой власти, кроме власти Бога. Чудо является большим грешником (в войну убил человека) и зовется отец Анатолий. Но - дух дышит, где хочет, а Господь, как известно, «утаил от премудрых и разумных и открыл младенцам». Именно на этом загадочном человеке почиет благодать, он исцеляет молитвой и провидит будущее.
Почему он - юродивый, проказник, насмешник, человек острый, заверченный, напрочь лишенный умильной сладости - отмечен страшной силы даром? Ответа нет, или это будет очень русский ответ, который мы чувствуем, но четко сформулировать не можем.
Точно сама земля рождает таких странных людей - нелепых, корявых, частенько неграмотных и абсолютно бескорыстных. Они неистово веруют и не укладываются ни в какие официальные рамки - на них вдруг падает несколько игривый луч высшего света. И эта игривость, прихотливость духовного света сказывается на всем поведении отца Анатолия. Он говорит причудливыми загадками и прибаутками. Невинно, но обидно разыгрывает своих собратьев - прямо какой-то Божий скоморох. Но за всем этим - огромная вера и огромные муки. «Господи, помоги нашему страданию!» - взывает он к Богу, и именно его вопль, его мольба перепачканного сажей шута, доходит. Глубоко посаженные темно-зеленые глаза Мамонова-Анатолия горят в эти мгновения испепеляющим огнем, и вспоминаешь, что престол света - это грозный престол. И, в отличие от лукавых измышлений современных умов, он никогда и ни о чем с тьмой не договаривался!
Святой дух и сам оказывается несколько проказником - открыв отцу Анатолию прошлое и будущее других людей, его собственное прошлое скрыл и утаил. Герой только в конце картины узнает, что убитый им человек выжил. А как же иначе - знай он всю правду, не дошел бы до такой глубины раскаяния и мучений. С людьми тоже надо терпеливо и долго работать, водя их по жестоким земным дорогам, подвергая тяжким испытаниям. Пускай не думают, будто Бог - это легко и просто, это когда грошовые свечки зажигаешь среди сушеных розочек и сладких запахов...
Чистота и сила рассказанной истории (сценарист-дебютант Дмитрий Соболев) подкреплена замечательной работой оператора Андрея Жегалова. Северная симфония света, воды, снега и клочков суровой земли восхитительна в своем суровом аскетизме и настоящей, трудной красоте. Никаких натужных метафор и символов, ничего невнятного и «потустороннего». Лунгина интересуют только люди и их отношения, он не занят никакой специальной религиозной проблематикой. Сосредоточившись на людях и избегнув лишнего пафоса, режиссер выиграл, сделав фильм, который сильно и живо задевает душу. К тому же ему удалось во всей красе показать отличную, не уничтоженную еще русскую актерскую школу (Сухоруков, Дюжев, Юрий Кузнецов, Нина Усатова) - и необъятный, чудный, оригинальный дар Петра Мамонова.
Русские люди в «Острове» представлены не как тупые и примитивные животные, жаждущие только материальных благ и готовые ради этого на все, даже на взаимное истребление, но как духовные существа. Они способны на веру, на подвиг, на самоотречение, даже на чудо. Думаю, зритель не сможет не отозваться на такой импульс. Так что количество странников и бродяг, ищущих в дебрях современного Вавилона чистый и трудный «остров» своей души, картина Павла Лунгина заметно увеличит.