Кинематографисты изгнали бесов

Утром первого дня на Ильинке в Москве выстроилась изрядная очередь. Вереницы знатных кинематографистов, как гуси-лебеди, потянулись на зов истерзанного врагами Никиты Михалкова. В огромный атриум Гостиного Двора явились Сергей Безруков, Владимир Машков, Сергей Маковецкий, Федор Бондарчук, Александр Домогаров и другие «первачи». В бой на этот раз пришел главный «народ Михалкова» - актеры, а мир еще не видел актера, который бы не поддерживал Никиту Сергеевича. Соответственно, Чрезвычайный съезд прошел в атмосфере эмоциональной приподнятости над жизнью.
Он был хорошо организован. Выступающих было видно и слышно благодаря трансляции на экраны. Приезжим оплатили билеты и суточные, всем раздали документы, рассказывающие об истории конфликтов в Союзе кинематографистов, а также блокнот для записей и бесплатную воду. Доклад Н.С. Михалкова длился два часа, поскольку он подробно отвечал на каждую претензию к нему как к председателю Союза, после чего претензия таяла бесследно.
Выяснялись вещи удивительные. Я тысячи раз слышала, что Михалков безжалостно выселил Музей кино из здания Киноцентра. А оказалось, что он тут вообще ни при чем - это решение принимал совет директоров Киноцентра. А Михалков, наоборот, затормозил выселение на полтора года и добился того, чтобы музей переселился на «Мосфильм» не в спешке, а примерно за восемь месяцев. Об этом рассказал юрист, работавший как раз на враждебную сторону, на Киноцентр.
Вообще доклад Никиты Михалкова больше напоминал с блеском исполненную роль. Дело в том, что в этом поразительном человеке есть много загадок, но одну я, кажется, разгадала. Никита Михалков, как Луна, все время находится в разных «фазах». Как Луна бывает растущая и ущербная, так и Михалков бывает гонимый, оклеветанный и несправедливо обвиненный, а бывает торжествующий. Когда сменяется фаза, меняется и Михалков, причем разительно. Выражение лица, интонации, поведение - все работает иначе. Прямо во время съезда он перешел из фазы гонимого в фазу торжествующего. А страдающие глаза угнетенного и оскорбленного превратились в радостно- довольные и жестко-недобрые... Своим насквозь актерским нутром он чувствует настроения людей, как тот прутик, что начинает бешено вращаться, почуяв воду под землей. Если в зале две с половиной тысячи человек - им нужно зрелище, а не истина. Они хотят выгрузить эмоции и уйти с приятным чувством надежды. Так и произошло.
Большой успех у аудитории, особенно у регионов, имела история о «московских предателях». Дело в том, что в свое время несколько довольно известных кинематографистов перебежали в стан врага (а врагом Союза кинематографистов России считается Рустам Ибрагимбеков, возглавляющий Конфедерацию союзов кинематографистов стран СНГ, которая в свое время оттяпала у СК России здание Киноцентра на Красной Пресне площадью 21 тыс. кв. м). «Предатели» стали получать дивиденды от имущества Киноцентра, абсолютно забыв про интересы товарищей.
Раздавались голоса, предлагающие не то исключить продажных гадюк из Союза, не то выразить им порицание. Может, лучше сварить их в кипящем масле, чтоб неповадно было? Потом среди выступающих стали преобладать симпатичные пожилые актрисы, навечно взволнованные душой. Одна из них - не то Мирошниченко, не то Кириенко - смело, прямо в глаза называла Никиту Михалкова солнцем. «Разве можно замазать солнце грязью?» Было ясно, что без Михалкова Союзу, как земле без солнца, не жить.
Потянулись к трибуне и актеры, снимавшиеся в кино тридцать лет назад. Нетрудно догадаться, что речь пошла о нравственности, ведь, как воскликнул поэт, «крепчает нравственность, когда слабеет плоть». Решили возродить духовность, нравственные идеалы, воспитание юношества в духе патриотизма, великое советское кино и, если останется время, великую Россию.
В списке претендентов на должность председателя СК России осталось в итоге три кандидата: Михалков, М.М. Хуциев и... Владимир Михайлович Зельдин, которому уже за 90 и которого в шутку предложил С. Никоненко. А оказалось, что «на съезде не шутят», как сказал ведущий собрание Е. Герасимов. Вообще-то наиболее адекватным этому Союзу был бы как раз Зельдин...
Оппозиция на съезд не явилась, а в составе восьмисот человек сидела по домам и чего-то ждала. Президиум съезда буквально умолял имеющихся в зале оппозиционеров выступить с речью даже вне очереди. Поскольку беспросветно пошлая «приправославленная» демагогия («Соборность»! «Духовность»! «Братья!») срочно нуждалась хоть в каком-то разбавлении. Но оппозиционеры поступили, как садист в известном анекдоте, когда мазохист умоляет: «Режь меня! Мучай меня!», а садист ухмыляется: «Не хочу!!!» Только один явившийся оппозиционер, героический критик В. Матизен призвал сохранить в структуре Союза профессиональные гильдии и их председателей, поскольку это «последний оплот демократии».
...Последний оплот демократии был сметен недрогнувшей рукой. Михалков быстро прочел список будущего правления (где симпатичные пожилые актрисы и окрепшие нравственно актеры занимали добрую половину). За него мигом проголосовали в девятом часу вечера. Председатели гильдий в правление не вошли, Михалков сказал твердо: с теми, кто организовал прошлый съезд и всю кампанию травли, работать не буду три года. Назначил срок для покаяния, о великодушный!
На следующий день кинематографисты подвяли. Кворума уже не было, поэтому ораторы на трибуне выступали под лозунгом «Больше внимания разным вопросам». Да, собственно, все главное уже произошло. Солнце восстановлено в правах, бесы изгнаны, американский план развала Союза кинематографистов России разоблачен. Осталось только, как говаривала незабвенная КПСС, «всемерно укрепить благосостояние трудящихся».