Челябинск накроет океан «Соляриса»

Окончание, начало здесь

«Солярис» Станислава Лема — это история о вечных вопросах и вечных ответах. Очередная попытка приоткрыть магическую тайну «Соляриса», сегодня предпринимается в Челябинске, городе, упорно претендующем на звание театрального… На нас со сцены будет смотреть не воскресшая Хари — в зрительный зал заглянет океан «Соляриса», космос и сам Бог…

Чтобы заглянуть в недалекое будущее и чтобы узнать, как это все будет представлено в новом спектакле талантливого челябинского режиссера-новатора Тамаза Гачечиладзе, мы пригласили в нашу редакцию Тамаза Малхазовича и его неизменную приму актрису — Аллу Точилкину.

— Алла, а не страшно вам после Хари в исполнении Натальи Бондарчук (19 лет ей тогда было) выходить на сцену в ее роли. Тем более, что Тамаз все ломает (смеюсь)…

— Всегда страшно. И дело не только в том, что Тамаз всегда все ломает и делает по-своему. Он всегда очень тактично, приятно и аккуратно это делает. За это я его и люблю… Это не мазохизм, это самопознание… И для меня это действительно очень важно, потому что он всегда свой замысел поверяет с моим внутренним ощущением. Он говорил о разности моей природы и роли его сопротивления… Это как раз история о том, что мое привычное восприятие себя и мира, можно действительно изменить и очень при этом творческим путем — путем создания нового спектакля — сделать его более гармоничным.

Новая роль, как новая жизнь

— Так придется меняться Алле Точилкиной?

— Приходится меняться каждый день.

— Вот сейчас. Под эту роль. Конкретно…

— Конечно, конечно.

— Какой ты была и какой станешь?

— Ну, я не знаю, это обязательно… Но в блондинку мы пока не перекрашиваемся.

— О, Боже, я этого не переживу…

— И двадцать килограммов пока не набираем (смеется).

— Что ломать-то в тебе? Вроде все нормально. Милая барышня…

— Мы все живем в одном социуме. Наш океан един для всех, о чем и говорит Тамаз. Это не те водные массы, которые окружают материки, это вообще вся природа, которая вокруг нас… Кто как к ней относится, кто как ее называет… Кто Богом, кто разумом, кто океаном, кто судьбой, кто фатумом… Чем угодно. Это то, что сейчас происходит с нами. Это абсолютно живая субстанция, которая нас воспринимает: кто, говорится, как сыпь на теле земли, кто — как венец природы… Но факт то в другом: мы же живем совместно — то, что происходит вокруг с океаном, и то, что происходит с нами, — это живой процесс…

— Алла Сергеевна, и все-таки, что тебе придется в себе менять?

— После того, как я стала ангелом в спектакле «Алиби» и сыграла мужскую роль в «Контрабасе… Ну, условно мужскую, потому, что я играю не мужчину, а соревнуюсь, извините меня, с Райкиным и Хабенским… Кто еще не видел спектакль приходите…

А в «Солярисе» я буду меняться в этом смысле совершенно иначе. Я думаю, что Тамаз будет искать вот эту мою невозмутимость, которая всегда перечеркивается моим темпераментом. Каким-то иногда очень таким бескомпромиссным лобовым решением. Моей какой-то, не знаю, пробивной, что ли, силой, которую он будет переводить, наоборот, в состояние вечности. Как в «Снежной королеве» говорится: будем сидеть и выкладывать изо льда вечность.

Но, как это будет на самом деле, сложно сказать, потому что сейчас мы еще только начали туда идти…

Тамаз Гачечиладзе

Станислав Лем, как откровение

— И, все таки, как, по-твоему, почему Хари решила покончить жизнь самоубийством?

— На самом деле я думаю… Мы это обсуждали с Тамазом. Скорее всего, это возможность оставить одного, освободить, дорогого ей человека… Разные способы, разные к этому отношения, но уходит она для того, чтобы он сделал, то, что должен сделать. Она исполнила свою роль и ей надо уйти.

— Но ему ее явно не хватает…

— Нам всегда чего-то не хватает. Это, к сожалению, не тот аргумент, ради которого надо от чего-то в своей жизни…

— Так она не ошиблась? Его действительно надо было освобождать?

— Вот на этот вопрос я вообще не могу ответить. На самом деле про любой такой поступок я не могу сказать однозначно: да или нет…

— А ты-то, что будешь играть?

— Я буду играть освобождение. Я отпускать его буду.

— Ужасная эта манера, у женщин, говорить вот так: «Ну, все — я тебя отпускаю». Иди отсюда… Не маячь… А ведь Крису с этим теперь жить… И где это все можно будет увидеть?

— В голове у режиссера (смеется)…

Тамаз Гачечиладзе: Пока очень рано задавать такой вопрос, потому что я уже вам говорил, что мы наш театр начали строить не со стен, а со зрителя. Вот. А стены у нас всегда берутся внаем, поэтому, с каким театром договорюсь на нормальные условия аренды, там и можно будет «Солярис» увидеть…

— Тамаз Малхазович, считайте, что первый зритель у вас уже есть. Посмотреть «Солярис» да еще с Аллой Сергеевной в главной роли — такую возможность я, конечно же, не упущу…