Максим Cуханов воплотил царя земного – и его поражение

В Москве и Санкт-Петербурге состоялись премьеры нового фильма Константина Лопушанского «Сквозь чёрное стекло». Режиссёра по праву можно назвать учеником Андрея Тарковского (в молодости Лопушанский был ассистентом на «Сталкере») – и это, конечно, означает, что лёгкого и приятного времяпрепровождения у зрителя не будет. «Сквозь чёрное стекло» – фильм исключительного «морального беспокойства». Но это именно «искусство кино». Оно самое...

СНАЧАЛА всё было распрекрасно – Лопушанский дебютировал в большом кино «Письмами мёртвого человека» (1986), картиной непривычно мрачной для советского экрана, где профессор – Ролан Быков спасал выживших после ядерной катастрофы детей. Фильм был в прокате, собрал тьму призов, а следующая работа Лопушанского – «Посетитель музея» (про экологическую катастрофу) – даже получила «Серебряного Георгия» на Московском фестивале. А потом между режиссёром и успехом случился решительный разлад. Мера его «морального беспокойства», его ощущения катастрофы мира, его взыскательности к тем, кто объявляет себя интеллигентом, а на деле сдаёт свою принципиальность по сходной цене, стала превышать запросы времени. Я даже не помню, чтобы «Русская симфония», «Конец века» или «Роль» (фильмы Лопушанского разных лет) просочились в прокат. Кажется, туда на короткое время залетели только «Гадкие лебеди» (сняты по мотивам повести Стругацких). Так что для начала я просто порадовалась, что могу наконец посмотреть Лопушанского на большом экране. Образованному человеку видеть картины Лопушанского – удовольствие, столько там всяких культурных символов и ассоциаций, а мироощущения апокалиптического я совсем не боюсь. Мы внутри катастрофы живём с рождения, домик там выстроили, садик посадили и кота завели…

И он меня стукнул по легкомысленной голове, этот фильм. Совершенно внятный по манере изложения, никакого специального интеллектуального шифра не использующий, «Сквозь чёрное стекло» может вызвать у нервного человека даже подобие шока. Тем более вначале тихо-спокойно развивается вроде бы знакомый сюжет про Золушку. Слепая девочка (Василиса Денисова) живёт в интернате при монастыре, поёт в хоре («Девушка пела в церковном хоре…», стих Блока, Блок тут при делах, не сомневайтесь). Она в тревоге: ей надо принять судьбоносное решение. Некий важный человек готов оплатить операцию, но с условием – девочка должна выйти за него замуж. Настоятельница монастыря между тем возлагает на нашу девочку существенные надежды – она, с её строгостью, чистотой, силой духа, может со временем стать преемницей. Но вдруг это Господь, добрый Господь даёт мне шанс выздороветь, узреть мир? – думает наша девочка и решается на странные условия. И вот мы видим того, кто даёт этот шанс.

Максим Суханов, грандиозный, загадочный Максим Суханов, с его невероятными глазами и профилем римского императора, конечно, отменяет всякие надежды на сказочку и доброго Господа. Это не пошлый, вздорный русский олигарх с его идиотскими претензиями. Суханов играет с предельной мерой обобщения. Это – сама власть земная, царь земли, о чём он прямо и заявляет. «Я царь!» Ну вот такое сегодня воплощение у власти земной, долго странствовал этот тёмный дух, прежде чем приземлиться сегодня в России. Поразила его девочка из церковного хора, не красотой (всю красоту он давно скупил), не чистотой (она ему безразлична). А тем, что слепенькая простодушная обитательница интерната – тоже власть. Только не земная, а небесная. И «царь земной» пожелал её приобрести для себя, подчинить, поработить. И начинается сражение, битва, война – между властью земной и властью небесной...

Девочку наряжают, поселяют в «царских палатах», назначают день грядущей свадьбы. По ночам у царя земного тоска, воет он, страшно ему – и он приходит к девочке, грубо (иначе он не умеет) овладевая ею. Но никакие стилисты и дизайнеры, никакие золотые соблазны не в силах повлиять на чистую натуру жертвы. Вырвавшись в родной город, она встречает родную душу – паренька-поэта из музыкального магазина и просит царя отпустить её, не может она с ним жить. Конечно, царь бунта не потерпит, паренёк будет казнён, девочка обречена покоряться державной воле.

Обречена? Девочка наша побеждает царя земного, одолевает тёмный дух – ужасной ценой. Власть небесная оказывается не только сильнее, но и страшнее власти земной. Престол света – грозный и неумолимый престол, и не восседает на нём добрый дедушка с бородой. Избранных ведут на верный путь жёсткой рукой, и бывает, что через неимоверные страдания, – да, это истина, но это неудобная, «неправильная», некомфортная истина. Наверное, найдутся зрители, принципиально отталкивающие такую истину… А при чём Блок? При том, что в финале царь-Суханов читает стихотворение Блока.

…Слышно, что кто-то идёт.

– Кто ж он, народный смиритель?

– Тёмен, и зол, и свиреп.

Инок у входа в обитель

Видел его – и ослеп.

Он к неизведанным безднам

Гонит людей, как стада…

Посохом гонит железным…

– Боже! Бежим от Суда!

Убежать от Суда никак не получится, и будем считать, что новая некомфортная картина Константина Лопушанского, стойкого «оловянного солдатика» авторского кинематографа, предупреждает нас об этом. Такова уж миссия этого режиссёра, служителя ненужных в быту истин. То, о чём он кричал когда-то в «Посетителе музея», где полмира превратилось в уродов-дегенератов, только сейчас начинает быть понятным и очевидным, а тридцать лет назад казалось гротеском, абсурдом. Я всё надеялась, что Лопушанский не прав – но, к моему прискорбию, он оказался прав тогда, и весьма высока трагическая вероятность того, что окажется прав и сейчас. Глядя на мир не сквозь розовые очки, а сквозь «чёрное стекло».