В прокат вышел фильм Андрея Кончаловского «Рай», уже получивший венецианского «Серебряного льва» за лучшую режиссуру и угодивший в короткий список номинантов на «Оскар». Мировой успех наших художников сегодня вызывает некоторые подозрения: а уж не получен ли он ценой морального падения (отречения от нехорошей родины)? Нет, здесь чисто. «Чисто! Чисто!» – как говорят в кино полицейские, врываясь в сомнительные помещения. «Рай» – настоящий художественный фильм с универсальной проблематикой.
Действие «Рая» происходит в 1942 году и посвящено скорбному пути русской княгини (по мужу, так-то она донская казачка) Ольги Каменской от момента ареста в Париже до гибели в немецком концлагере. Трое героев – двое мужчин и одна женщина – рассказывают кому-то (может, какому-то небесному дознавателю) о себе и о тех событиях. Французский полицейский, служивший при немецкой оккупации Парижа, аристократ-фашист, посланный инспектировать концлагерь на предмет коррупции, – и русская женщина, легкомысленная и грешная, но серьёзно инфицированная совестью (помогала спасать еврейских детей). То, о чём рассказывают, зрителю честно покажут в хорошем ритме (ни исповеди героев, ни показ событий не длятся слишком долго, всего в меру).
Исповеди-признания героев словно сняты в 1942 году, на чёрно-белую плёнку да ещё стилизованы старые милые огрехи древней эры кинематографа – плёнка якобы склеена, мелькают таинственные круги, штрихи, слышны шорохи и хрипы… Впрочем, ведь и история рассказана древняя – только почему-то неумолимо повторяющаяся в новом и новом обличье. «Бог не может создавать ничего, кроме рая» – утверждается в рассказе Борхеса «Роза Парацельса». А люди, желающие создать рай на земле, не могут создать ничего, кроме ада, – это вполне ясно из фильма Кончаловского. Так, мужчины фильма хотели спасти привлекательную женщину, но в итоге погубили.
Француз (Ф. Дюкен), типичный любитель пожить, циничный во всём, что не касается его семьи, откликается на чувственную прелесть Ольги (эта машинка у него работает неукоснительно), но в принципе ради своего домика и обеда он пойдёт служить кому угодно. Не так важно, что он француз, – важно, что он подлинный и законченный подлец – обыватель. Такие и заселяют мир, и пока гром не грянет – они вроде бы безопасны и даже милы. Перед небесным дознавателем и то жалеет об одном – жаль, не попробовал он русской княгини, никогда у него княгини не было…
Немец (К. Клаус) – кошмар другого сорта: он идейный. Красивый, умный, образованный, абсолютно честный (люто ненавидит коррупцию). Идея, вдохновляющая его, проста – он хочет построить рай для своей нации. Только для своей. Это превращает чудесного юношу в законченное чудовище. Даже Генрих Гиммлер (неожиданное проявление Виктора Сухорукова) смотрит на него как на дивный недосягаемый идеал – сам-то рейхсфюрер выскочка, двоечник, а тут натуральный аристократ, красавец и сам по себе, по своей воле взял и превратился! Когда друг рассказывает нашему герою, любителю Чехова, что именно в этом концлагере сожгли бывшую невесту Чехова, Дуню Эфрон-Коновицер, тот и бровью не шевелит. Рай для своих! Не для Эфронов с Коновицерами.
Однако у фашиста когда-то был маленький роман с Ольгой Каменской, а потому он выделяет её из адской толпы заключённых, приближает к себе и даже предлагает бежать. Сломалась адская машина? Никак нет: просто Ольга становится «своей», стало быть, и ей положен кусочек рая.
Ольга (Юлия Высоцкая) – не вдохновенная героиня, у неё нет решительно никаких идей. Но она и не обыватель. Живёт движениями души, бессознательными импульсами, однако как-то так выходит, что импульсы её человечны. В здешнем миропорядке у неё роль жертвы, и она свою роль выдерживает до конца – идёт в печь вместо другого человека, женщины, у которой есть дочь. У Ольги родных нет, кругом мрак, а фашист, с которым она живёт, как мужчина ей даже и нравится, но ведь она всё-таки не животное. Она всё-таки родом из страны Чехова – и потому, без пафоса и лишних слов, добровольно принимает смерть.
И насколько же это лучше, выше, чище, прекраснее – быть жертвой, а не палачом. Не в том суть, что режиссёр Кончаловский становится на сторону несчастных, униженных, опозоренных, забитых и так далее, – это все в искусстве так делают (неизвестно, насколько искренне, но делают). Его фильм бросает густую тень на позу победительности вообще. Быть «победителем» – стыдно и недальновидно (учитывая грядущего «небесного дознавателя»). Если покопаться, то под ногами у всякого «победителя» лежат растоптанные жизни. Потому режиссёр воспевает несчастную униженную женщину и холодно-осуждающе смотрит на сильных господствующих над ней мужчин, которые построили для неё ад на земле.
Для отечественной аудитории возможна проблема, возникающая не из фильма, а из его контекста, – насколько убедительно ведущая кулинарного шоу способна играть трагическую роль? Юлия Высоцкая отличная актриса, но у неё есть своя легенда для массового зрителя – она существует в его восприятии как успешная позитивная домохозяйка. Иван Ургант тоже отличный артист, но вряд ли мы поняли бы режиссёра, снимающего его в роли принца Гамлета. Есть инерция восприятия, есть миф актёра, и воевать с этим нелегко. Мне миф Высоцкой не мешал по простой причине – я не смотрю кулинарных шоу. Поэтому мне удалось сопереживать героине, весьма убедительно несчастной, – но не знаю, что скажет публика. К фильму придраться трудно – он сделан мастерски, с особой элегантной деликатностью (многие моменты мы наблюдаем как бы «из другой комнаты», нас не мучают сверхкрупными планами, и рассказ ведётся без истерики, спокойно и просто).
И вообще для Андрея Кончаловского очевидным «раем» становится возвращение в чёрно-белое кино напряжённой моральной проблематики – в кино своей юности.