На прошлой неделе в Министерстве культуры состоялись общественные слушания по дальнейшей судьбе театральной премии «Золотая маска». Несмотря на высокопоставленных театральных деятелей, принявших участие в обсуждении (Татьяна Доронина, Юрий Соломин, Алексей Бородин, Владимир Урин и многие другие), сам факт собрания вызывал неудовольствие правления Союза театральных деятелей. Александр Калягин написал Владимиру Мединскому, что негоже проводить никаких слушаний без участия СТД. Может, вообще всем желающим высказать своё мнение о «Золотой маске» следует взять патент у руководства СТД?
Ни одна премия в области искусства так собой не гордится, не объявляет себя постоянно самой-самой авторитетной и так не волнуется, когда её критикуют. Согласитесь, это подозрительно – если «Золотая маска» достигла всего мыслимого совершенства, зачем нервничать? А если не достигла, отчего не выслушать критику? Как говорил принц Гамлет, «а не прилипло ли к этому удивлению что-либо повещественнее»… То есть идёт ли речь о том, чтобы награды находили достойных героев или о том, чтобы «Маска», немаленькая корпорация, живущая на государственные деньги, продолжала безбедное существование? В последнем случае волнение руководства «Маски» более чем понятно.
Национальная театральная премия вряд ли возможна в России
Россия, огромная страна с огромным количеством театров всех направлений (музыкальный, детский, кукольный, драматический), – для справедливой взвешенной национальной премии просто необъятна. И оценить, кто там лучше кого, невозможно. Скажем, продукция литературы общедоступна, где бы ни вышла книга, она может быть прочитана кем угодно, от Калининграда до Владивостока. Поэтому в премиальных списках литературных премий не найдёшь ни графоманства, ни мнимого новаторства, всё выполнено на достойном уровне. Экспертов, выдвигающих то или иное произведение, легко проверить.
А театральный продукт недоступен, его надо смотреть на месте. Или доверять мнению отдельных экспертов-отборщиков «Маски», которые вроде бы сами съездили и посмотрели. Но никакое количество экспертов с таким массивом постановок не справится. Поэтому в ход идут дружеские рекомендации, просмотры дисков, собственные вкусы. Иначе быть не может. Ну что мы, Россию, что ли, не знаем! Кто бы ни поехал по регионам из критиков, пророк ли Богомолова, воин ли Додина, его выбор будет вкусовым и специфическим.
Поэтому самое разумное было бы: упразднить премиальную часть и превратить «Маску» в национальный театральный фестиваль. Причём спектакли отбирали бы сами регионы и города России. Что, в Перми, Омске, Самаре или Екатеринбурге не знают, кто у них в этом сезоне отличился? Конечно, кое-что потом из предложенного было бы мотивированно сокращено, но, если упразднить премиальную часть, на сэкономленные деньги можно привезти в Москву куда больше спектаклей, чем теперь. Вот от этого была бы реальная польза театрам, а тратить десятки миллионов рублей, чтобы выяснить, кто лучший режиссёр, Женовач или Гинкас, бесполезно и бессмысленно.
Тётенькины хитрости
Что-то мне не попадались финансовые отчёты «Золотой маски», а вопросы её экономики – довольно запутанные.
Скажем, на днях я разговаривала с одним небольшим драматическим театром, который нынешней весной участвовал в программе «Маски». Выяснилось:
1. Театр приехал в Москву за свой счёт (проезд, декорации и т.д.).
2. Деньги за проданные билеты на спектакли ушли в «Маску».
3. Театру разрешалось лишь торговать программками.
4. Актёры были поселены в удалённой и дешёвой гостинице.
Деньги от реализации билетов, кстати, это не мелочь. Посещение отдельных популярных постановок обходится в 7–12 тысяч рублей за место. Если мы имеем зал в 800–900 мест (скажем, МХТ имени Чехова), сколько это будет, а?
Куда же идут средства – да вот хотя бы за билеты, – если театры приезжают за свой счёт? На жизнь аппарата «Маски»? Есть и другие «тётенькины хитрости». Помните, в «Бесприданнице» Островского рядом с несчастно влюблённой Ларисой шустрит её бойкая маменька Харита Игнатьевна. Поднесёт гостю коробочку с дорогим украшением и начнёт вздыхать – ах, так хочу Ларисе подарить, а денег нет. Гость раскошеливается, она к другому, и эдак много раз. Не просматривается ли «метод Хариты Игнатьевны» и в хозяйственной деятельности «Золотой маски»? Например, в отношении аренды залов? Аренда полностью оплачивается федералами, но ведь можно одну и ту же коробочку поднести и московским властям, и спонсорам? Я ничего не утверждаю, а только спрашиваю. Не мог бы кто-нибудь развеять мою тревогу – например, Счётная палата? Или деятели культуры по определению невинны? А отчего? Дядя Вася украл сто рублей, его – в тюрьму, а деятель культуры украл сто миллионов – ему за это орден? Этим – то есть разрешением безнаказанно стырить – и отличается деятель культуры от обыкновенного человека? Вопросы, вопросы!
Когда вам твердят о новаторстве, будьте бдительны
Гремят речи о новом искусстве, о вхождении России в мировое пространство культуры (как будто мы когда-нибудь из него выпадали), о смелых художественных экспериментах. Плотная дымовая завеса! А за ней – обычная для России танцевальная практика под грустным названием «вальс миллионов». Которые куда-то уплывают… Вот и всё «новаторство».
К примеру, беспримерная дымовая завеса была создана в отношении московского «Гоголь-центра» под руководством К. Серебренникова. И вдруг в Сети появляются сканы документов плановой проверки хозяйственной деятельности этого заведения. И никакого там нет новаторства, а есть старые стулья, проданные как новые, завышенные гонорары, беспорядочная бухгалтерия, полная путаница отчётности – и конечно, различимы грустные звуки «вальса миллионов». Возможно, это клевета, и кто-то подделал документы, чтобы опорочить новаторов? Но как искусно!
Вообще-то люди, которые действительно создают что-то новое, довольно редко на это напирают. Они хотят высказать себя и своё, а насколько ново, актуально и современно это будет, они и сами не знают. Но все аферисты в искусстве обязательно объявляют, что они актуальны, новы и современны. Так что будьте бдительны, люди, когда слышите про «актуальное», «современное», «новаторское» – не скрываются ли за этими рекламными плакатами всё те же старые стулья «Гоголь-центра»?
«Золотая маска» как раз славится своим усиленным вниманием ко всему «актуальному», «новаторскому» и «современному» в театре – точнее, к тому, что себя за это выдаёт. А не таятся ли за гимнами новаторству самые что ни на есть старые песни о главном? То есть о бюджетных деньгах. И их нелёгкой судьбе.
Поскольку в своих тревогах я далеко не одинока, хотелось бы прочитать об экономике «Золотой маски» заключение компетентных органов. Чтобы сомнения развеялись, злопыхатели были посрамлены, а «Маска» просияла бы всеми своими добродетелями.