В прокат выходит картина Андрея Прошкина «Орда», которая на прошедшем ММКФ получила «Серебряного Георгия» и за лучшую режиссуру, и за лучшую женскую роль. Это живописное полотно, где история сплетается с притчей и сказкой, вызывает целую перспективу мыслей – и о прошлом, и о настоящем.
Русская жизнь под татаро-монгольским игом лишь однажды была изображена в художественном кино – это эпизоды «Нашествие» и «Молчание» из «Андрея Рублёва» Тарковского. Главная вина за беду возложена там на русских князей, предающих свою землю из жажды единоличной власти. Татары в «Рублёве» показаны как грозная чужеродная сила, к которой моральные категории неприменимы, как к природной катастрофе.
Фильм же Андрея Прошкина приводит нас внутрь Орды, в каменные соты их степной столицы, под шатры, где на бесконечном пиру творится её, Орды, мрачная история. Здесь, во время игрищ и плясок, брат убивает брата, чтобы стать властителем царства, и их Великая Мать Тайдула вынуждена благословлять нового владыку. Негодным к работе русским пленникам срезают головы прямо на площади – роковое колесо воинственной жизни нуждается в постоянном орошении. Это не жестокость, а суть, норма бытия, торжество силы, которая упивается сама собой. А лик Великой Матери (Роза Хайруллина), точно высеченный из камня, – это лик Великой Степи, могучей и беспощадной, где торжествовать может лишь такой же могучий и беспощадный воин.
А Русь – в скорби унижения. Мы видим её, когда посланцы Орды прибывают к русскому князю за владыкой Алексием (Максим Суханов). Великая Мать Тайдула ослепла, и вылечить её может только главный русский колдун – им монголы считают нашего митрополита. После роскошных оргий и буйства крови и плоти – тесная церковка, лик Богородицы, старенький Алексий, греющий больные ноги отваром из еловых шишек… Ничего не поделаешь – надо ехать в Орду, иначе враги сожгут Москву. Так начинается духовное и нравственное противостояние двух миров.
Казалось бы, Орда и есть воплощение силы, разве возможна другая? Разве что-то может перебороть этих лихих воинов на откормленных конях, их отточенные сабли, их чаны с жирной бараниной, их высокомерную наглость и бешеную жажду жизни и власти? Весь мир толчётся в этих шатрах: индийские целители и китайские фокусники, захваченные мимоходом итальянские священники и русские невольники. Весь мир страшится Орды, трепещет и преклоняется перед ней.
Но есть другая сила. Когда Орда (не вылечил Алексий Тайдулу) унижает его, раздирает одежды и выгоняет на мытарства, святитель бредёт по городу и встречает тех самых, застрявших в Орде итальянских священников. «Простите, вы из христианской страны?» – бросаются они к нему, как к родному. И укутывают тело одеждой, и дают кусок хлеба. И вот этот кусок хлеба, который один христианин даёт другому, и есть то, чего нет и не может быть в Орде. Этот кусок хлеба и означает другую силу, другой закон, который противостоит Орде и в конечном счёте её победит…
В умном и поэтичном сценарии Юрия Арабова нет навязчивой идеологии. Варвары и их варварское царство по-своему убедительны и даже великолепны. Но их торжество всегда обречено, ибо в круговороте воинственной животной жизни всегда настанет момент, когда змея укусит собственный хвост. Вот и снова удушен властитель, и на его место должен заступить последний сын Тайдулы – юный ханёнок с выбеленным порочным лицом и накрашенными губами (просто «Гибель богов»!). А святитель Алексий, пройдя путём неимоверных страданий, вернётся на Русь с ярлыком на освобождение его церкви от всяких поборов и спася Москву от уничтожения. Ведь Тайдула прозрела – вера всё-таки совершила чудо. Вскоре противостояние Орды и «людей из христианской страны» обернётся победой Руси и разложением монгольского царства…
Все артисты играют отлично. Правда, досадно, что Андрея Панина (хан, один из сыновей Тайдулы) убивают через 7 минут после начала картины. Несколько чрезмерны мучения Алексия в Орде – уж такая грязь, такие лохмотья, такие раны и струпья, что доверие к происходящему слабеет. Да и жаль, что за гримом то и дело пропадают поразительные глаза актёра Суханова – единственного, кажется, нашего артиста, который способен выдержать килограммы грима и оставаться живым и естественным. Но в целом – победа. Несомненно, слабый кинематограф не смог бы произвести фильм такого масштаба.
Андрей Прошкин – сын известного режиссёра Александра Прошкина («Холодное лето пятьдесят третьего», «Русский бунт», «Доктор Живаго»). Можно с изумлением констатировать в данном случае довольно редкое истечение мастерства от отца к сыну. Немалые средства, потраченные на картину, явно на картину и потрачены: нигде и ни в чём не видно мошеннической экономии. Отрадно высок уровень профессиональной компетенции съёмочной группы, и я обратила бы особое внимание на работу композитора Алексея Айги (совершенно преодолевшего собственное интонационное однообразие) и на труд художника по костюмам Натальи Ивановой. Имя Ивановой часто встречалось мне в титрах (она работала на «Жестоком романсе», «Сибирском цирюльнике», «Андерсене»), и я удивляюсь, почему такую выдающуюся мастерицу не привечают СМИ, вечно болтающие о зарубежных брендах и трендах. Иванова проявила недюжинный вкус – выразительность костюмов нигде не превращается в самодовольную театральность.
Историческая Орда исчезла. Но противостояние природного и духовного, языческого и христианского, нравственного и имморального никуда не делось. Не на наших ли глазах сегодня в России тоже пирует, ликует и торжествует «орда» – мир жестокости как нормы, грубой силы как закона жизни? Не попирает ли это безжалостное царство всё, что кажется ему слабым, глупым, ничтожным?
Но и это торжество, будем надеяться, обречено.