На этот раз сеанс проходил не кабинете, а в квартире моей пациентки. Обустройство жилища и домашняя одежда часто дает подкупающий своей реалистичностью портрет человека, который в нем обитает. Я не обнаружил сигналов, связанных с излишним поклонением деньгам, сознанием собственной значимости, аристократичности и т.п. Все что я увидел, говорило, с одной стороны, о склонности к ласке, уюту моей пациентки, с другой - о силе, возможностях, смелости, оживленном и воодушевленном самоощущении, высокой спортивной форме пациентки, активном поведении. Но так ли все это? – Прим. Рамиля Гарифуллина.
– НУ ЧТО, начнем сеанс. Вы сейчас что чувствуете?
– Ничего.
(Пациент всегда что-то чувствует. Это вполне очевидное сопротивление, которое всегда имеет место в начале сеанса.)
– И все-таки.
– Я сижу с вами, в своей квартире. Я отдыхаю, абсолютно не напрягаюсь.
– Я для вас кто? У вас есть переносные чувства на меня?
– Журналист. Будете задавать вопросы, на которые я готова отвечать.
(По-видимому, моя пациентка уже изначально позиционирует себя как персона, которая дает очередное интервью журналисту. Поэтому на ее лице я не увидел тревоги. Это защита – дескать, «пусть говорит, что он психолог, а я его вижу как очередного журналиста».)
– Я ощущаю по отношению к вам двойственное чувство. С одной стороны, вы производите впечатление маленькой, худенькой, слабенькой, незащищенной девочки, а с другой, судя по вашему жилью, поведению, вы энергичная женщина. Много ездите по гастролям, по городам. Но поезда и самолеты – это большая нагрузка!
– Если с детства рассчитывать, что жизнь – легкая штука, то это заблуждение. Когда становишься старше, понимаешь, что легкой жизни нет. Вопрос – как к этому относиться? Если человек лентяй, то ему в жизни в первую очередь нелегко психологически… А это гораздо сложнее, чем физически. Лучше поработать где-то, а потом отдыхать. Но у меня другая работа, и в ней моя ответственность за завтрашний день, за ребенка, за себя. Воспринимается это как…
– Преодоление, постоянное преодоление?
– А что легче? Пойти вагоны разгружать?
– В дороге скучаете?
– Что значит скучно или не скучно? Ты со своим коллективом, с какими-то книжками, своими мыслями.
– Вам с собой не скучно?
– Не скучно. Если у меня были такие моменты, я искала причину в себе. Понимаю, что зависеть от кого-то – это очень плохо. Говорю не про материальную сторону. О зависимости от кого-то в развлечении собственно себя. А хотеть, когда тебе скучно, чтобы кто-то пришел пообщаться? Зачем? Взял книжку – вот тебе и собеседник.
– Вы себе интересны, всегда с собой в диалоге?
– Я работаю над собой, конечно.
– Вы можете быть наедине с собой долгое время? Многие обостренно нуждаются в общении с кем-либо.
– Это плохо.
– У вас этой проблемы нет?
– Конечно.
(Моя пациентка самодостаточна и имеет способность быть счастливой в одиночестве. Поэтому можно предположить, что в ней нет патологического страха одиночества. Кстати, именно поэтому, согласно статистике, многие женщины одиноки, несмотря на множество предложений со стороны мужчин.)
– И теперь вывод такой: без принятия себя другого принять невозможно. Это основной психологический принцип, поэтому вы и принимаете других?
– Конечно.
– Любовь есть принятие другого. Как вам удается принимать других?
– Вы сейчас конкретно о любви или вообще?
– О принятии других. Принять другого – это принять его со всем его негативом. Как вы принимаете других? Есть такие люди? Ребенка вы принимаете?
– Я всех принимаю. Просто у кого-то много недостатков, у кого-то меньше. Я пытаюсь сказать человеку в лицо, когда их у него чересчур. Говорю о том, чтобы он это исправлял, для его же блага.
– Вы сейчас что чувствуете?
– Ничего.
(Очевидно, что моя пациентка что-то чувствует, но не желает это выразить. Защита отрицанием.)
– В начале сеанса было одно чувство, а сейчас что вы чувствуете?
– Нет, нет, нет, ничего.
(Защита отрицанием.)
– И все-таки.
– Нормально. Качественно «ничего» не изменилось за время беседы.
(Моя пациентка делает успехи. Она не выражает свои чувства, но хотя бы говорит о том, что они изменились.)
– Если бы была возможность поговорить о главных ценностях, которые есть в вашей жизни, то что бы вы о них сказали?
– В первую очередь, это здоровая психика у всех моих близких. Здоровье, естественно. Во-вторых, чтобы каждый ощущал себя полноценно и двигался в этой жизни вперед, делал какие-то дела, планировал их. В-третьих, человек должен быть чем-то заинтересован. Может, это работа, может, хобби.
– Хорошо… Какой бы мог быть диалог с первой ценностью, здоровьем? Что вы ему сказали бы?
– Я бы сказала: «Я тебя иногда не поддерживаю, но ты по крайней мере будь ко мне любезен, не подводи меня». Есть такие болезни… Чтобы меня Господь хранил, лишнего не приписывал.
(Судя по тренажерам за моей спиной, моя пациентка следит за своей спортивной формой.)
– А оно, здоровье, что бы вам сказало?
– «Береги меня. Ложись спать вовремя, занимайся спортом, не ленись, пей поменьше вина».
– Второй ценностью для вас является ценность самого процесса жизни.
– Да.
– Что бы вы ей сказали? Как вам удается жить в процессе жизни? Вот вы сейчас здесь сидите, на сеансе или где-то?
– Нет, здесь, конечно.
(По-видимому, моя пациентка права. Судя по тому, как она смотрит на меня, я чувствую, что она здесь.)
– Итак, чтобы вы сказали о ценности того, чтобы жить самим процессом жизни, а не суетой?
– Вот что. Конечно устаешь в жизни что-то делать, хочется, чтобы какая-нибудь удача была. Хотя, с другой стороны, достижение каких-то целей, разумеется, радует… Главное, чтобы здоровье не подкачало.
– Остановить время, почувствовать умиротворение, убрать суету. Мечтаете об этом?
– Для меня это естественно. Но когда ты загружен работой, делами, это ощущение теряется. А вот отдохнув, можно планировать ближайшую неделю с ощущением свободы и силы для реализации планов… Хочется просто посидеть у окна. Выйти прогуляться туда-сюда. Сделать какие-то дела с удовольствием и без суеты.
– Теперь о прошлом. Согласно психоанализу, в вас представлено прошлое, сформированное папой, мамой, общением с близкими людьми в детстве. Возможно, тогда были какие-то душевные потрясения? Возможно, и сейчас вы находитесь в диалоге с отцом, мамой, хотя и живете отдельно от них.
– Я же сказала, что живу сегодняшним днем. Не пытаюсь заглядывать в прошлое.
(Защита отрицанием.)
– Тем не менее мы всегда возвращаемся в прошлое.
– Ну, не сказала бы. Как-то отошла от этого. Так, очень редко садишься в семейном кругу и что-то обсуждаешь, говоришь маме: «Ты не настояла на том, чтобы я пошла в художественную гимнастику». Я предъявляю к ней претензии в том, что она слишком лояльно относилась ко мне, пускала все на самотек, как хотел ребенок.
– Мы всегда в диалоге с отцом, матерью, родственниками, близкими, хотя думаем, что находимся в диалоге с теми, кто сидит перед нами.
– Это естественно. Но я об этом не думаю. То, что было, то было. Я часто вспоминаю отца, которого не стало. Потому что женщине в жизни нужен мужчина. Отец необходим в семье.
– Это понятно, потому что это был первый мужчина, по впечатлениям от которого у вас сформировался перенос на других мужчин. Вы по жизни кого ищете в них? Отца? Сына? Брата?
– Не назвала бы никого. Хотя отец меня очень сильно любил и баловал.
– А вы его любили?
– Конечно. Я единственная дочь и очень его любила. Капризничала, но знала, что папа исполняет любые мои желания. И как-то даже использовала это, что неплохо для девочки. Он меня все равно любил, прощал. Но ничего плохого я не делала.
– Вам в жизни встречались мужчины, которые действительно были покровителями, как папа, или некие сыновья, которые делали из вас маму?
– Смотря кого ты выбираешь. В школе мне всегда не нравились отличники, которые ходили с книжками и умным видом, не замечая девочек. Нет, чтоб радоваться чему-то, улыбаться, – они почему-то всегда грустные ходили. А вот хулиганы мне нравились, они естественные. Потом, по жизни я таких и искала. Не искала, а принимала. А сейчас поняла, что это была ошибка. Сейчас мне нравятся воспитанные и интеллигентные мужчины…
(А может быть, это была не ошибка, а просто моя пациентка подтянулась в своем развитии так, что поменялись интересы?)
…И когда такой молодой человек мне попался, я поняла, что это – мое! В принципе, отец у меня и ассоциировался с интеллигентностью и воспитанностью, с чувством юмора.
(Последнее выражение моей пациентки говорит о том, что она все-таки согласилась с положениями психоанализа и выбрала мужчину по подобию отца.)
– У вас сформировалось восприятие мужчин через призму памяти об отце. Таким образом, сами того не осознавая, вы хотите быть дочерью для своего спутника жизни?
– Не знаю. Если вы хотите так описать мои ощущения, я соглашусь.
(Моя пациентка еще не уверена в вышеприведенном выводе.)
– Вы хотите быть дочерью для мужа?
– Не знаю, я об этом не задумывалась.
(Осознание переноса чувств на родителей или близких порой протекает долгое время, и лишь позднее мы осознаем, что выбирали спутника жизни на основе привязанности к близким из своего детства.)
– Не могли бы выразить что-нибудь наболевшее?
– Нет. Наболевшее – означает то, что человек уже психически больной.
– Я не прошу говорить о наболевшем как заболевании.
– Нет, у меня нет наболевшего. Если есть вещи, которыми ты недоволен в жизни, надо понимать, что это жизнь.
(Защита отрицанием.)
– Хорошо, тогда я по-другому задам вопрос. Сейчас вы общаетесь со своим бывшим супругом Виктором Салтыковым?
– А зачем? Сначала я пыталась поддерживать отношения из-за дочки. Но Алиса, как и я, давно научилась обходиться без него.
– Какие у вас с ним отношения?
– К сожалению, никаких. Для меня он – чужой человек, но для дочери Виктор, прежде, всего отец, она его любит и нуждается в нем, а он… Не навещает ее, не общается и вообще никак не заботится.
– Почему? У него совсем нет отцовских чувств?
– Ну, это у него надо спросить. Характер такой. Алиса все понимает, она уже взрослая, 18 лет. Но внутри себя, конечно, переживает. Недавно приезжала ко мне на каникулы, я ей говорю: «Ну позвони хоть батьке-то!» А она: «Не, не хочу». Бывало, она позвонит, а он трубку не берет. А когда набирает его номер с незнакомого ему телефона, он вдруг отвечает и, поняв, что «попал», оправдывается: «Я не слышал, был занят, то да се…» – в общем, ведет себя некрасиво.
– Что вами в первую очередь движет?
– Наверное, любовь к моему ребенку. Я вырастила его практически одна. Не хвалюсь, но друзья и знакомые завидуют: «Какой ты вырастила дочь! Это чудо!» Алиса была очень послушной девочкой, дорогих шмоток не просила, мы легко находили общий язык. Ее воспитание было естественным. Я придерживалась политики кнута и пряника. Очень много разговаривала с ней. Мне кажется, это и дало результат. Я видела объективные достоинства дочери. Она великолепно танцует, играет на фортепиано, с детства очень много и быстро читала. Я хочу, чтобы у нее был счастливый завтрашний день. Главное – поддержать ее – раз. Второе – чтобы собственная старость была красивой.
– Вам нравится заниматься воспитанием. Как вы это делаете?
– Никогда ничего не навязывать, не заставлять делать из-под палки, быть чуткой к внутреннему миру, темпераменту и складу характера ребенка. Обязательно – предоставлять возможности для проявления его интеллектуальных и творческих способностей. И никогда не ругать любимое чадо за отсутствие таланта в той или иной области.
(Можно предположить, что последние высказывания частично касаются как раз того, чего не было при воспитании самой пациентки.)
– И все-таки проблемы при воспитании были?
– Ну как же! Переходный возраст никто еще не отменял. Уличные компании, пиво, сигареты… Я с ней – и по-хорошему, и по-плохому, а она – ни в какую. Был даже момент, когда у меня опустились руки, и я позвонила Вите: «Ну сделай же что-нибудь: она курит!» А он мне: «Да отстань ты от ребенка, пусть курит!» Представляете, да? Отец! Алиса, конечно, искала в нем защиту: «Папа, мама на меня орет, хочу к тебе!» А он ей: «Не обращай внимания, пусть визжит!» Против меня родную дочь настраивал! При этом, заметьте, к себе ее так и не взял. Благодетель! И тут я, конечно, взбесилась. Кричу ему в трубку: «Ах ты, дрянь! Еще одно слово – и я сотру тебя с лица земли. Я тебя уничтожу! Если ты против моего воспитания, то хотя бы не мешай». Только тогда он успокоился – испугался.
– Насколько вы избирательны в своих связях сейчас? Каковы ваши критерии отбора мужчин?
– Ну то, что я не каждого мужчину подпущу к себе, это очевидно. Поболтать о жизни могу с любым, но не более. В остальном я очень избирательна.
– Все мы в жизни играем какие-то роли. Какие из них главные для вас?
– Три вещи я бы назвала: мать, женщина (любимая, любящая), третье – цель, работа, карьера.
– Не могли бы рассказать какие-либо свои сновидения?
– У меня их нет.
(Защита отрицанием.)
– И все-таки.
– Если даже бывает короткий сон, то я его не помню.
– Я не прошу вас рассказать те сны, которые были недавно. Вообще, абсурдные сны были?
– Я не помню. Я вообще к этому никак не отношусь. Если даже что-то и снится.
– Вы имеете способность иногда проявлять сильный характер?
– Мужчинам в женщинах нравится сильный характер. Возможно, это и есть мой «конек». Кроме того, я никому не навязываюсь, а мужчины это ценят. Проще говоря, люблю быть свободной. К тому же стараюсь всегда настраиваться на хорошее настроение, чаще улыбаться, а это помогает не только в общении, но и хорошо выглядеть.
– Хорошо. А фантазии есть? Мечты, которые приходят в голову?
– Мечта? В Голливуде, чтобы я по красной дорожке шла.
(Моя пациентка улыбается.)
– Конкретнее.
– Иду в Голливуде по красной дорожке, когда «Грэмми» вручают.
– Вы одна идете?
– Могу одна, могу с молодым человеком.
– Непосредственно в фантазии – одна или с кем-то?
– Не знаю. Может, с молодым человеком. Наверное, интереснее так.
– Эта фантазия, этот образ часто к вам приходит? Или вы только сейчас об этом подумали?
– Ну, когда думаешь на тему абсурда, фантазируешь по-детски.
– А в Голливуде когда-нибудь были?
– Конечно.
– Какие-либо фантазии еще есть?
– Да. Иметь большую семью: 5 детей, 10 внуков (искренне смеется). Дом, который я строю. Большая семья. Я со своим мужем, моя дочка со своим мужем, дети, много детей. Каждый занимается своим делом.
(По-видимому, все вышеприведенные фантазии не содержат серьезных психических проблем моей пациентки.)
– Со снами и фантазиями закончим. А вот с бессонницей как у вас дела? Никогда не было такого, что вы одна, весь мир спит, а вы заснуть не можете?
– Может, и было от переутомления. Не часто.
– Вы ранимая, когда вас не узнают?
– Такого просто нет. Есть люди, которые бы хотели сделать мне гадость. Я им звоню, а они говорят: «А кто это – Ирина Салтыкова?» Ну, думаю, значит, непросвещенный человек. А вообще, я знаю, что меня все узнают. А кто не знает, тот не знает.
– А эйфория от того, что вас узнают, есть? Это радость приносит? Или уже перестало быть ценностью?
– Это приятно. Я не могу сказать, ценность это или нет. Возможно, это привычка, и по-другому себя уже не представляешь.
– Как снимаете стрессы?
– Расслабляюсь наедине с собой.
– Расслабляетесь с помощью чего?
– Можно отвлечься с кем-то или просто расслабиться, например, перед телевизором и подумать о том, что все хорошо. Природа – это самое настоящее, что существует. Вот она по-настоящему и расслабляет.
– Судя по всему, пора заканчивать.
Моя пациентка начала скучать. Обаятельные «хихикания», которые были на протяжении всего сеанса, прекратились. Скука показывает, что пациент избегает осознания своих побуждений. Это означает, что он пытается отвратить осознание своих импульсов и вместо этого появляется специфическое напряжение – скука. Тем не менее, моя пациентка продолжает иногда улыбаться, несмотря на то что ей не хочется. Это свидетельствует о сильном характере. Несмотря на силу характера, ей удается оставаться хрупкой, женственной, милой, словом, быть в форме во всех отношениях.