На страницах газеты «Аргументы неделi», начиная с ее первого номера, звезды политики, культуры, шоу-бизнеса, да и просто самые обычные люди проходят сеансы психологического анализа в кабинете известного психолога Рамиля ГАРИФУЛЛИНА.
В кабинет входит женщина.
– Я ПРИВЕЛА к вам своего супруга. Его уже год как будто подменили. Он всю жизнь работал акушером. Может, профессия так повлияла? На работе жалуются, что он ищет во всем какой-то странный смысл.
– Может, у него нестандартное мышление?
– Он слышит какие-то голоса, у него видения. Читает религиозно-философские книжки. Недавно опять где-то пропадал целую неделю. Пришел голодный, бледный. Ходит со своим старым портфелем, как бомж. Уже три раза так уходил. Где кушает? Может, ворует? Еще в тюрьму попадет.
(Вероятнее всего, это проявление дромомании – страсти к бродяжничеству. – Прим. Рамиля Гарифуллина.)
– Пригласите его в кабинет, а сами посидите в коридоре.
(Входит мужчина со старым портфелем в руке. Вид у него вполне умиротворенный, движения медлительные.)
– Ваша супруга сказала, что вы чувствуете и понимаете в своей работе нечто большее, чем ваши коллеги. Не так ли?
– Женщины иногда из ничего делают нечто. Они случайно беременеют... и рожают.
(Защита дезориентацией. Я спросил о супруге, но слышу реплику о женщинах.)
– Это вы о своей супруге?
– Нет. Мой акушерский опыт показал, что большая часть человечества появляется в этом мире случайно. Все новорожденные кричат и плачут по-разному. Одни кричат от радости, что родились, и в этом крике слышится: «Я рад! Я рад!» Другие кричат, недоумевая: «Зачем я родился? Ведь все равно когда-нибудь умру!» Я ведь тоже психолог. Если первые дети, которые кричат от радости, вырастают в жизнерадостных и деятельных сангвиников, то из вторых получаются неудачники, алкоголики и даже наркоманы.
(Видимо, именно эти рассуждения его жена назвала «странными».)
– А еще о чем кричат новорожденные?
(Поддерживаю философию моего пациента.)
– Большинство кричат о помощи: «Помогите мне! Не беспокойте меня, ведь я прошел такие испытания!»
– Интересно, о чем плакали вы, когда родились?
– Я – это особый случай. Некоторые новорожденные отличаются от общего, конвейерного, потока рождений. Есть такие, которые кричат так, что вокруг них собираются все акушерки и роженицы. Собирается целая толпа, некая аудитория, которая наблюдает за тем, как это существо плачет.
(Начинаю предполагать наличие мании величия.)
– Такому новорожденному мало одной мамы рядом. Поэтому он сосет грудь, когда на это могут посмотреть другие. Такой ребенок радуется тому, что он – центр внимания людей. Я, наверное, был именно таким.
(Мой пациент прижимает свой старый портфель так, как будто в нем лежит некая ценность.)
– А что вы носите в портфеле?
– Книги по философии, по буддизму, о карме…
(Начинает говорить шепотом, оборачиваясь на дверь.)
– Я опять уйду из дома. Хочу немного побыть на свободе.
(Мой пациент гладит свой портфель. Его движения медлительны и величавы. Говорит он, словно мяукает. Взгляд светлый, глаза блаженные.)
– Ваша супруга переживала из-за того, что вы недавно надолго уходили из дома?
– Я, как кот, гуляю сам по себе. И никто мне этого запретить не может. Я пришел к выводу, что в прошлой жизни был котом. И сейчас ощущаю это.
(Весьма талантливое оправдание дромомании, или бродяжничества.)
– Вы посмотрите на меня внимательнее. Ведь я же кот. Я во всем похож на кота. И усы есть…
– Медленные жесты и движения. И гуляете по миру, как кот, сам по себе. Только кто вам миску молока наливает?
– Каждый хочет налить мне «миску молока». Я могу появиться в совершенно незнакомой компании. Стоять и глядеть своими спокойными и мудрыми глазами. Люди сразу меня замечают и зовут к столу.
Жена привела меня к вам, но я ведь тоже психолог. Представьте себе, что вы сидите дома, мечтая о хорошем собеседнике. Вы мечтаете сходить в храм, к святым, к монахам. Вдруг я появляюсь у вас дома. Смотрю на вас своими глазами. И вы увидите меня – кота, которого не захочется прогнать. Вы не будете меня пинать, а приветливо скажете…
– Ты что здесь стоишь, кис-кис-кис, заходи... заходи…
– Вы всю душу мне изольете. А я буду слушать, но молчать. Лишь изредка буду что-то говорить вам и сразу попадать в точку. Вы почувствуете, что я вас абсолютно понимаю и переживаю за вас.
(В эти мгновения я поймал себя на вопросе «Кто из нас психолог?»)
– И в эти секунды вы будете ощущать свою сущность, вздрагивая от этого прозрения и плача от радости. Побывав на сеансах сотен психотерапевтов, вы не достигнете того, что ваш гость, человек-кот, организует вам в одно мгновение. Он скажет вам нечто такое, от чего вы сразу изменитесь. Жизнь ваша потечет иначе.
(По-видимому, мой пациент намекает, что не нуждается ни в какой психологической помощи, избрав защиту отождествлением себя со мной, то есть с психологом.)
– Вы часто выступаете в роли самодеятельного духовника?
– Да. Некоторые не выдерживают этой благодати и в знак благодарности, сами того не замечая, падают мне в ноги и, рыдая, благодарят.
(Мой пациент не лукавит. У людей есть тяга к маргиналам, юродивым, к чему-то запредельному.)
– Некоторые закидывали меня деньгами, валютой. А я, «облизнувшись», благодарил их за угощение и удалялся, не взяв ничего. Зачем коту доллары? Не в них счастье.
– Вы не переживаете, что от вас может уйти жена?
– Одна женщина вцепилась в меня и сказала: «Ничего не делай. Просто будь со мной. Я тебя буду кормить. Хочу тебя слушать и слушать». Она чувствовала, что я убегу, и заперла меня. Но я все равно убежал. Люблю бродить по городу. Хожу мимо зашторенных окон и чувствую, что там, за ними, происходит. Чувствую, как из них льется черная, грешная энергия. Слышу голоса. Поэтому я люблю ходить мимо нежилых домов. У нас в городе есть целые нежилые улицы. Именно там я брожу. Меня ведет некая сила. Я с ней иногда разговариваю. Даже сейчас я слышу голос.
– И что он говорит?
– Зовет меня на свободу. Пойду гулять, к людям.
(Говорит это шепотом, боясь, что услышит супруга, которая находится за дверью.)
– А вы не боитесь потерять свою работу?
– Я об этом не переживаю. Тем более, когда принимаю роды, я все чаще слышу оттуда их голоса.
– Откуда?
– Откуда дети выходят. Ребенок еще не родился, а я уже слышу: «А зачем рождаться?!» Они не хотят выходить в этот мир. Я врач и знаю, что такое шизофрения. Но я свой выбор сделал.
Мой пациент долго рассказывал мне о своих видениях, галлюцинациях, голосах. Глаза его были наполнены духовностью. Они излучали счастье и свет. Мой пациент не осознавал проблемы, которая была больше проблемой для его супруги, нежели для него самого. И все-таки я посоветовал его жене пройти консультацию психиатра, чтобы этап адаптации к шизофрении быстро не перешел на этап деградации.