- Я как-то сразу его полюбила. Хотя он был старше меня на тридцать лет. (Девушка плачет и вытирает слезы.) Ну как же его не полюбить: профессор, умный, красивый мужчина. Я тогда студенткой юрфака была. Его повесили. Не верю я, что он сам ушел.
(Ох уж эти странности любви!)
– Он был вашим супругом?
– Мы жили гражданским браком.
(Интересно, она пришла ко мне в связи со своей психологической проблемой или желает уяснить для себя истинные причины смерти мужа? Впрочем, последнее тоже является психологической проблемой.)
– Что вас беспокоит?
– Его повесили? Или он сам ушел? (Девушка опять плачет.)
– Почему вы сомневаетесь, что он покончил с собой?
– Он повесился у себя на даче, на старой толстой яблоне. Под яблоней валялось множество разорванных веревок. Судя по всему, веревка не выдерживала. Я немного читала про суициды. Чаще всего после таких неудач самоубийца, почувствовав, как задыхается, как это больно, больше не желает довести дело до конца. Появляется страх. Значит, его кто-то настойчиво подвешивал. Следователь установил, что веревка рвалась несколько раз. Его повесили. (Девушка опять рыдает.)
- Давайте не будем анализировать место самоубийства... Расскажите мне, каким был ваш супруг?
– Он был такой... живой (опять плачет).
(Живой настолько, что разочаровался в жизни.)
– Что значит «живой»? Может быть, он слишком живо рассказывал на лекции о самоубийствах?
– (После паузы.) Может быть. (Вздыхает.) Эту тему он любил. Просто рок какой-то. Ведь влюбилась я в него как раз на его же лекции по суицидам. Он ее прекрасно читал. Это было на втором курсе юрфака. Никогда бы не подумала, что он и сам возьмет да и повесится.
(Моя практика показывает, что суицидники об этом не говорят. А те, кто говорит, могут пойти на это лишь для того, чтобы повлиять на себя или на другого.)
– Можно сказать, что он слишком живо рассказывал о самоубийцах?
(Девушка забылась. Видно, что она о чем-то вспоминает, что-то представляет.)
– Что вы представляли только что?
– Моего профессора, читающего лекцию о самоубийствах. Он показывает студентам веревку, мыло. Показывает, как суицидники это делают. И как будто завидует самоубийцам. Да… У него какой-то патологический аппетит на самоубийство. Мой любимый лектор странный, но забавный.
– Ваш профессор страдал депрессиями, жаловался на тоску?
(Задаю этот вопрос, потому что важнейшей причиной самоубийства является депрессия. В этом состоянии самоубийство воспринимается как избавление от угнетающего состояния, от мучительной неудовлетворенности собой, неизлечимого или изолирующего от общества заболевания, безрадостной старости, безнадежного будущего.)
– Нет, нет. Он всегда был веселый. Я с ним никогда не скучала.
(Возможно, со стороны профессора это была защита обратным чувством. То есть внутренняя депрессия маскировалась под маску жизнеутверждения. Впрочем, бывают суицидные акты на «радостной волне» при различных формах расстройства мышления.)
– Его лекция о суициде была неким спектаклем. Он преображался, как актер. Именно тогда он и был мне симпатичен. Этот задор! Эта энергия к жизни! (Восторг переходит в слезы.)
– Энергия к смерти?
– (Вздрагивает.) Да, вы правы! Почему я тогда сразу не поняла?.. Он же на лекции слишком часто дотрагивался веревкой до своей шеи! (Плачет.) Он демонстрировал это смакуя. Он возбуждался от этого. Даже краснел.
– Во время вашей близости с ним он не просил вас чего-нибудь экзотического? Например, чтобы вы его немножко подушили?
– (Пауза, потом вздрагивает.) Просил. А я думала, что он шутит. Но все равно обиделась на него. Больше он не просил меня об этом.
(Если бы она понемножку душила его во время сексуальных забав, то, возможно, самоубийства не произошло бы. Хотя он ведь интеллектуал, профессор. Как говорится, «горе от ума».)
- Ваши мысли как бы зациклены на нем?
– Какие мысли! Я ложусь спать и реально слышу, как он ходит в другой комнате. Слышу его дыхание.
– А голос его вы не слышите? Может быть, он вам что-то говорит?
– Только во сне. В сновидениях он постоянно говорит, рассказывает, ругается, а я его слушаю (на лице девушки появилась сильная тревога). И в жизни он был болтуном. Говорил, говорил, а я его слушала, слушала.
– Когда вы заговорили о сновидениях, я увидел на вашем лице сильный страх. Сны вас терзают?
– (Слезы.) Во снах он меня всю искусал. Видите кровоподтеки? Он меня кусает во сне, а синяки-то на руках реальные. (Показывает руки и действительно видны синяки.) Ну что это такое? Я и к бабкам ходила, и заговоры делала. И общалась с ним, пыталась уговорить. А он кусается, ругается. Я в чем-то виновата перед ним. Но в чем? Я его просто любила. Эх, ты… мой любимый, любимый профессор… (Девушка забывается, что находится в кабинете и как бы общается с профессором.) Ну за что ты меня так, скажи, за что?
(Обычно я сам прошу своих пациентов разыгрывать диалоги с другими личностями, с целью снять психический конфликт методом такой психодрамы. Эта пациентка сама вошла в состояние диалога. Но я обратил внимание, что это оказалось больше не диалогом, а монологом. И решил превратить его в диалог.)
– А как бы он ответил на ваш последний вопрос: «Ну за что ты меня так, скажи, за что?»
– Он отвлек бы меня на другую тему. Он всегда уходил от ответов. Я его спрашивала о многом, а он всегда начинал говорить что-то интересное, и я отвлекалась. Он всегда как бы убегал от меня. То есть был рядом, но ускользал, как песок между пальцев. Где-то подпускал близко, а где-то – нет. Я мучилась от этой противоречивости, подвешенности.
– Но за что-то вы себя кусаете?
– Это я себя кусаю?! Вот это поворот. (Девушка поднимает руки ко рту.) Вот, видите, я же не могу своим ртом достать до этого места. Я себя не кусаю. Слышите, мне не за что себя кусать!
- А КТО-НИБУДЬ видел, как вы спите, например ваша мама? Но дело не в том, что вы кусаете себя физически. Важно то, что вы съедаете себя психологически.
(Какие бы предметы и персонажи ни были во сне, все они являются проявлениями психики самого пациента. И кусание, по-видимому, это самокусание, самоедство, агрессия моей пациентки, а не агрессия профессора, который явился во сне.)
– Может быть. Я «ем» себя. Вон как уже похудела.
– Ну хорошо, а еще что вам снится? Как еще терзает вас ваш любимый профессор?
– Терзает. Я иногда и заснуть из-за него не могу.
– А может быть, вы не засыпаете, ожидая страх, который появится во сне?
– Наверное. Но порой я несколько дней не могу заснуть. Слышу его шаги. Помогите, пожалуйста. Почему он напоминает мне о себе и не дает спать? Он всегда как бы рядом. Он мне мерещится…
(По-видимому, это звуковые галлюцинации на почве невроза, навязчивого состояния. Девушка осознает, что все это – психические заблуждения ее сознания.)
– Не могли бы вы подробнее рассказать о том, как он мешает вам спать?
– Ложусь спать, выключаю свет. Хочу заснуть и чувствую, что он лежит под кроватью, слышу его дыхание. Заглядываю. Залезаю под кровать, но там никого нет.
И чувствую, что он лежит уже на кровати. Я слышу дыхание надо мной. (Вздыхает.)
– Вы не пытались выйти с ним на диалог?
– Пыталась. Я ложусь в кровать.
– То есть вы ложитесь к нему в кровать. Ведь вы говорите, что он был на кровати?
– Да, я хочу к нему приблизиться. Но он и при жизни от меня ускользал.
– Вы со страхом ложитесь к нему?
– Я хочу юркнуть к нему под одеяло. Но чувствую, что его в кровати нет. И опять слышу его дыхание под кроватью. Он, гад, уже опять лежит под кроватью!
– Почему гад-то?
– Ну он же мучает меня. Я его и люблю, и ненавижу. Черт! Когда это кончится?! Казалось бы, его нет, и конец! (Девушка плачет.)
И так всю ночь. Я то ложусь, то лезу под кровать. А под утро от такой нагрузки засыпаю. Вчера проснулась… под кроватью. А он, гад упрямый, по-моему, всю ночь проспал на моей кровати. Но утром я не слышу его дыхания. Я знаю, что все это мне только кажется. Но ничего не могу поделать!
– Когда вы вместе жили, где он спал?
– Он не давал мне спать, приставал. Я его прогоняла. И он действительно всегда спал на полу. Видите, опять сама виновата. Поэтому и «ем» себя. (Плачет.)
– Мне показалось, что страх, который у вас на лице, все-таки не связан с бессонницами под кроватью. Вы утаиваете самый главный страх, который вас сейчас мучает. Не так ли?
– (После длительной паузы.) Вы чувствуете это, да?
– Да. И что же с вами все-таки произошло?
– Уже пять месяцев, как умер мой профессор. Он был хороший мужик. Положительный. Всегда был вежлив со мной. Бывало, посмотрит на меня через свои очки, и сразу веришь его чувствам. Он всегда переживал за мое здоровье. Перед смертью мы поссорились, и он жил у своей первой супруги. Она приятная пожилая женщина. Перед его похоронами встретила меня нормально.
Я подошла к покойнику и увидела, что его голова как-то не так лежит. Оказывается, нужна подушечка под голову. Съездила за ней к себе домой. Положила под голову. Сказала его супруге, что возвращать не надо. Точно помню, сказала... Через неделю после похорон приснился мне сон: мой профессор пришел ко мне и сказал, что отдал подушечку своей первой супруге.
– Ну это же сон. Не надо переживать.
– Я сначала так же рассуждала – подумаешь, это сон... Конечно же у супруги нет никакой подушечки. И все же позвонила ей. А сама волнуюсь, вдруг подушечка есть. При этом я рассуждала так: если подушечка найдется, то это другая, не та, что уже под землей.
И вы представляете, подушечка оказалась у его супруги! Она описала ее по телефону. Точная копия.
И вы представляете, подушечка оказалась у его супруги! Она описала ее по телефону. Точная копия.
– И конечно, не думали, что так сильно зациклитесь на этой мысли...
– Я не просто зациклилась. Я стала страдать, высохла. На следующий день я с трудом заснула и опять увидела во сне своего профессора. Он очень просил меня, чтобы я забрала подушечку у супруги.
(К сожалению, бывает, что случайные события усугубляют многие психические заболевания.)
– А вы ему что ответили?
– Не успела, проснулась. И больше не могла заснуть. Утром думаю, ехать к супруге или нет. Решила поехать, чтобы разобраться, откуда у нее взялась эта подушечка. Приезжаю. Вижу... Точная копия подушечки лежит на диване. Оказалось, что супруга профессора не знает, откуда взялась у них эта подушечка. Я на всякий случай попросила ее ничего с ней не делать. Не забрала ее из принципа. Решила не потакать покойному профессору.
И что вы думаете, он опять приснился и просил меня забрать эту подушечку. Наутро я поехала к его бывшей жене, все ей рассказала, забрала эту подушечку и понесла ее к одной знахарке. Она сказала, что с помощью этой подушки мои враги хотели навести на меня порчу. И наверняка внутри нее есть иглы. Мой знакомый работает на рентгене. Я оставила подушечку у него, чтобы он просветил ее. Сама пошла домой.
– И профессор в эту ночь опять вам приснился?
– Он ругался, что я до сих пор не принесла подушечку домой. В эту ночь меня просто затрясло. На следующий день я забрала подушечку у рентгенолога. Кстати, там никаких иголочек не было. С тех пор профессор мне ничего по поводу подушечки не говорит. Но я до сих пор страдаю каким-то беспокойством и страхами.
– Сейчас вы уверены, что подушечка, которая лежит у вас дома, не та, что под землей?
– (После паузы.) В том-то и дело, что не уверена.
– Именно поэтому вы не можете избавиться от своих беспокойств.
– Если бы супруга профессора сказала мне, откуда у нее эта подушечка, я бы сразу перестала беспокоиться. Неужели, чтобы я вылечилась, необходимо организовать эксгумацию?.. (Девушка рыдает.) Я принесла ее сюда. (Вытаскивает подушечку из сумки и передает в руки психологу. Вот что, оказывается, она скрывала на протяжении всего сеанса!)
- Расскажите мне о подушечке, которая ушла под землю. Откуда она у вас появилась?
– Наволочку мне подарила мама. Это было до моего замужества.
– Вы когда-нибудь стирали наволочку?
– Конечно. Несколько раз.
– И какого цвета подушечка без наволочки?
– Белого. Точно белого.
– Сейчас я распорю эту подушечку, вы убедитесь, что она действительно другого цвета. И на ваших страданиях мы поставим точку.
(В эти секунды я был уверен, что так и произойдет. Я был уверен, что это случайное совпадение. Я распарываю наволочку, а в ней подушка… белого цвета.)
– Ну вот... та же самая белая подушка... Почему мне всегда не везет?! (Плачет.)
– Возьмите подушечку. Посмотрите, потрогайте ее. Это та же подушечка или все-таки другая?
(Девушка берет ее в руки, осматривает.)
– (После паузы.) Ура! Это другая подушечка, здесь какие-то шнурочки, у той их не было. Спасибо вам. Морочу вам тут голову. (Девушка радуется. Идея-фикс исчезла.)
Девушка ушла и больше никогда не появлялась в моем кабинете. Я был уверен в том, что она успокоилась. И действительно, спустя год я увидел ее на улице прогуливающейся с мужем, который был опять намного старше ее. Они везли детскую колясочку. В ней спал их ребенок, спал крепко, умиротворенно, а под его головой лежала та самая подушечка.