Яна Тоом – эстонский русскоязычный политик, депутат Европарламента. Всегда говорит то, что думает. Говорит открыто, четко, ясно. Ее любят, ненавидят, но признают, что Яна Тоом – авторитетный политик Эстонии. Наш спецкор взял эксклюзивное интервью у евродепутата.
- Яна, совсем скоро Ваш президент встретится в Москве с лидером РФ Владимиром Путиным. Что ждать от этой встречи? Ваше мнение.
- Я поддерживаю такую встречу. Конечно, нужно общаться, разговаривать. Россия – наш сосед. А с соседями принято дружить. Какие изменения произойдут после встречи? Сложно сказать. Кардинальных изменений, думаю, не будет. Сложно пока говорить о результатах.
- Ваше мнение о том, что Эстония хочет получить деньги от России за «советскую оккупацию». Получит?
- Конечно, нет. Подобные подсчеты я называю «самодеятельностью». Для Эстонии вопрос «советской оккупации» - не самый главный вопрос. На нем не ставят акцент. Ну, было такое заявление от Министерства юстиции. И что? Глава этого министерства, чей политический рейтинг оставляет желать лучшего, решил «поднять» этот вопрос. На этом все и прекратилось. Эстония не собирается требовать никаких компенсаций у России. Могу определенно это сказать.
- Яна, в российских СМИ, когда говорят о президенте Эстонии Керсти Кальюлайд, то четко упоминается, что Ваш лидер видит русский язык, как угрозу эстонскому языку. Более того, именно в этом аспекте ее цитируют. Так ли это на самом деле?
- Нет, об угрозе она ничего не говорила. Что за информация? Речь шла о том, что если Эстония хочет сохранить независимость языка и культуру, то нужно это поддерживать и развивать: обучать государственному языку уже с детского сада. В таком контексте говорила президент.
- Яна, действительно ли, что в Эстонии можно, простите, нарваться на хамство, когда спрашиваешь что-то на русском?
- Я с этим не сталкивалась, но говорят. Вот меня вчера «обложили». Но это чисто политические моменты. Думаю, что для туристов нет такой «угрозы».
- Опять спрошу о вашем президенте. Когда г-жа Кальюлайд была в приграничном городе Нарва, то общалась на русском языке и неприятия никакого не было.
- Давайте не путать. Это политика. Я далеко не в восторге от нашего президента. Она ведет четкую позицию по языковому вопросу: популяция, сохранение эстонского языка. Наш лидер исключительно за государственный язык. А то, что она в Нарве говорила… Говорить с горожанами, и говорить с политической трибуны – разные вещи!
- Но Ваш президент заявила, например, что «паспорта неграждан» не доставляют проблем для Эстонии…
- Это мнение президента. Вопрос «неграждан» актуален для Эстонии. Более того, он стоит остро: на сегодня более 80 тысяч людей в Эстонии без гражданства. Знаете, европейские структуры (ООН, Совет Европы) не рассматривают эту ситуацию, как нормальную. Этот вопрос «нормальный» для президента Эстонии.
- Яна, вы политик с приличным стажем. Но вы женщина – политик. Сложно отстаивать свое мнение в «политическом обществе», где царят мужчины?
- Не вижу разницы между политиком – мужчиной и политиком – женщиной. В чем разница? В том, что мы стоим в разных очередях в туалет? Политика не имеет «пола».
- Я говорю о том, что у многих женщин-политиков есть семьи: муж, дети. И, как женщине, им нужно уделять больше внимания семье.
- Нужно. Но иногда не получается. У меня пятеро детей. Четверо уже совсем взрослые и живут своей жизнью. А младшему 13 лет. Он прекрасно понимает, что мама работает серьезно. В моей семье все воспитание строилось на собственном примере. Могу сказать, что мне повезло с детьми. У меня правильные дети.
- Находите время на отдых с ними? И как проводите свое свободное время?
- У меня мало свободного времени, но если выкраиваю его, то можем с сыном поиграть в карты, поговорить, посмеяться. На другой отдых у меня всегда не хватает времени. Как говорила моя бабушка: «Отдохнем, когда издохнем!»
- Яна, а что за история у Вас была с полицией безопасности? Говорят, что вы судились с «такими органами». Это правда?
- Была история с ежегодником полиции безопасности. Я высказала свое мнение, что радикальные политики Эстонии похожи на «нацистов». В ежегоднике полиции безопасности все извратили и написали. Я подала в суд. Победила. Судилась три года. Ушло много сил и денег. Это было в 2011 году. И это того стоило.
- Благодарю за интервью.